Я прошла по тропинке, что так часто видела во сне, и остановилась у двери в дом. Я потянулась к ручке и обнаружила, что рана на ладони почти затянулась.
Но теперь мне уже было наплевать на эти чудеса и странности. Я толкнула дверь, и она открылась. В доме было темно и сыро. Благодаря сну я пошла по намеченному маршруту и вошла в первую проходную комнату с двумя окошками. Здесь было чуточку светлее, а на столике я обнаружила огарок свечи в подсвечнике и спички. Они немного отсырели, но после третьей попытки мне всё же удалось зажечь свечу. Пламя разгорелось и осветило комнату.
Всё точно как во сне, только добавились запахи , и усилилось ощущение волнения, почти ужаса. Моё сердце бешено забилось, я выскочила на улицу и схватилась за телефон, чтобы сообщить Акулине Фёдоровне, что сделка отменяется, но мобильный не работал.
Что я только не делала, чтобы вернуть аппарат к жизни, но тщетно, он остался бездыханным телом на моей ладони, и мне ничего не оставалось, как убрать его в карман.
Следующим отчаянным шагом было выскочить за калитку и бежать как можно дальше от этого ужасного места, но и здесь меня ждало разочарование калитка не открывалась. Её словно забили гвоздями с обратной стороны. Сколько я ни стучала, ни толкала её, она даже не шелохнулась, а доска, которую я отогнула, чтобы найти ключ, встала на своё законное место намертво соединившись с собратьями по забору.
Вот так попала! Хоть караул кричи, и то не поможет. Пришлось вернуться в дом, не ночевать же на улице. Пока я бегала и паниковала, небо совсем потемнело, и звёзды зажглись на небосклоне, пытаясь соревноваться по яркости с оранжевой луной, спрятавшейся на время за лёгкое облачко.
Со свечой в доме было гораздо уютней и теплее. Вынув из сумки тёплую кофту, я надела её и села в пыльное кресло. И моментально заснула, впервые за столько дней.
Но радость моя была недолгой
Смотри, смотри, она совсем не похожа на себя. Она совсем другая
Конечно, другая. Она родилась в новом теле, а старое давно покоится на кладбище, земля ему пухом.
Какая разница? присоединился третий голос, более грубый, чем предыдущий. Похожа, не похожа. Главное, что она вернулась! И теперь наведет здесь порядок, а то совсем от рук отбились!
Кто отбился-то, Александр Петрович? Кто отбился-то? возмутился голос номер два.
Как кто? Все! И вы, милочка, в том числе.
Как вы смеете, милостивый государь, говорить, что я отбилась от рук. Я не комнатная собачонка, а потомственная графиня голубых кровей. Моя прабабушка была сестрой самого короля Англии.
Да, когда это было? парировал грубый голос. А сейчас вы просто пожелтевшая фотография и не более того.
Как, впрочем, и вы, граф тихонько вставил первый голос, тоненький и печальный.
А вы, сударыня, лучше бы помолчали! Вы здесь слова не имеете. И на фотографии вы совершенно случайно, по недомыслию моего непутёвого братца, который посмел жениться на прачке.
Она белошвейка, а не прачка! защитила девушку графиня.
Какая, чёрт подери, разница, прачка или белошвейка? Она нам не ровня! И Вареньке она, не родня! Так пусть помалкивает, когда её не спрашивают.
Не могли бы вы заткнуться, Александр Петрович? раздался четвёртый
голос.
Он был громче всех остальных. И его нотки выдавали превосходство.
О, вот и наше домашнее привидение! усмехнулся вечно недовольный граф. Собственной персоной нарисовался. Значит, жизнь в доме постепенно оживает, сразу видно, что хозяйка вернулась.
Я лежала и слушала эту перебранку, и не могла понять, кому же все-таки принадлежат эти голоса. Я медленно открыла глаза и стала вглядываться в темноту
На стене висели фотографии, и свет луны падал прямо на них. Дама в шляпе с большими кружевными полями сидела в кресле и обмахивалась веером, а рядом стояла молоденькая девушка с потупленным взглядом и печальною улыбкой.
На другой фотографии большего размера стоял джентльмен с высокомерным взглядом. Задравши нос кверху, он позировал фотографу, чтобы тот как можно лучше запечатлел его графский профиль.
На поводке граф держал пару борзых собак, которые то и дело лаялись между собой и пытались укусить друг друга. Недаром говорят, что собаки зачастую похожи на своих хозяев.
Четвёртый голос раздавался из глубины комнаты, и говорящего не было видно.
Я привстала на локти, стараясь рассмотреть его, и тут меня заметили.
Она проснулась! Цыц! Не смейте её пугать, господа настенные картинки!
Эта фраза принадлежала четвертому собеседнику, которого я не могла разглядеть. Но его голос приближался
Дальше притворяться спящей не было никакого смысла, и я встала с кресла.
Фотографии на стене замерли, а четвёртый голос поспешил меня успокоить:
Не стоит пугаться, дорогая, это просто фотографии, и не более того.
Ну, подумаешь, в полнолуние они позволяют себе лишнего.
Тебе это ничем не повредит, они болтливы, но совершенно безвредны. Я подошла к окну, и собеседник был вынужден подойти поближе, и тут я его рассмотрела.
Он был высок и хорошо сложен, молод и красив.
Смелый взгляд умных глаз сочетался с ласковой улыбкой, что едва касалась его губ. Этот взгляд был почти нежным, любящим, с небольшой поправкой на лёгкую растерянность.
На нём была белоснежная рубашка с поднятым воротником и тёмные брюки. Очень просто и в то же время элегантно.
Но не внешность этого господина привлекла моё внимание.
Особенным в этом парне было то, что он был призраком.
Его тело пропускало через себя свет яркой луны, а туманные кудри на голове становились от этого почти золотыми.
Я смотрела не него, и мне казалось, что я сплю, и это новый сон, что врывается в моё болезненное сознание. Но юноша подошёл ко мне и притянул руку. В ответ я протянула свою, и наши пальцы соединились. Холодные и лёгкие, они коснулись моих лишь на секунду и проскользнули мимо.
Ах, Варенька, как жаль Видимо, сегодня не мой день.
В следующий раз я постараюсь сосредоточиться.
Не сон! Это был не сон! И дом, и юноша, и говорящие фотографии, всё было реальностью.
Кто вы? спросила я призрака.
Коль ты совсем не помнишь меня, Варенька, я представлюсь. А там, будь что будет. Я Пётр Григорьевич Каховский. Русский дворянин и отставной поручик. Умер 13 июня 1826 года в Петропавловской крепости от рук палача в возрасте 29 лет. Был дважды повешен, но ни разу не побывал на небесах. Призрак высшей категории с возможностью материализоваться и частично обретать плоть, концентрацией своего эфирного тела. Так понятно?
Приблизительно
Ты всё поймёшь, милая. Мы знакомы так давно, что для тебя не составит труда вспомнить всё, только чуть позже, когда ты немного успокоишься и придёшь в себя. Главное, что ты снова с нами, Варенька.
Давно знакомы? И насколько давно?
Да уж больше 180 лет, не меньше, а что?
Да, ничего А мне тогда сколько?
Около 320. Примерно.
Возмутительно, какой-то висельник говорит, что мы знакомы с позапрошлого века, как такое может быть, а сама я, просто древняя старуха?
Внезапно Пётр начал превращаться в туман и исчез, даже не попрощавшись.
Начало светать. Я вышла на крыльцо и посмотрела на небо. Звёзды таяли так же мгновенно, как и Пётр, растворяясь в лёгкой дымке утреннего тумана. Воздух был чистым и свежим, как роса на лугу. Он бодрил мой рассудок и осветлял мои мысли. Настало время обдумать всё то, что со мной произошло.
Мысль, что я сошла с ума, теперь была несостоятельной. Всё здесь было куда более реальным, чем там, в другой жизни, по которой я неслась как угорелая. Судьба подарила мне возможность обдумать, кто я и зачем живу. И пусть фотографии разговаривают, двери открываются кровавыми ключами, а призраки утверждают, что мне 320 лет, и пусть