Мне пришло решение суда, и в этот же день, поставив в паспорте штамп о разводе и получив на руки свидетельство о расторжении брака, отдала свой паспорт на замену. Совсем скоро я увижу заветное «Савёлова» и вздохну с облегчением. Мне кажется, именно в этот момент наступит долгожданное облегчение, которого я жду почти месяц. Наконец, снимаю обручальное кольцо, которое из символа чего-то монолитного и вечного превратилось просто в кружочек, которому теперь нет места на моём безымянном пальце.
Нет, я не забыла и шесть лет брака не раз будут бередить ещё свежие раны, но с каждым днём всё больше отвыкаю от Юры и привыкаю справляться с проблемами сама. Мы начали встречаться, когда мне было двадцать, поженились через два года, а ещё через три родился Егор. Последние восемь лет рядом было крепкое плечо, на которое я могла опереться, и сейчас вдвойне тяжело осознавать, что я совсем одна. Не к кому обратиться в критической ситуации, некому позвонить и поплакаться в жилетку. Янка поддерживает как может, за что несказанно ей благодарна, но сестра никогда не заменит надёжного, сильного мужчину, способного взять под крыло слабую женщину.
А мне хочется побыть слабой девочкой, неспособной разобраться с поломкой автомобиля, финансовыми проблемами и не всегда отличным поведением сына.
За эту неделю Юра несколько раз пытался уговорить Егора поехать к нему в гости, но сын наотрез отказался. Его завлекла лишь прогулка с бабушкой Лидой. Несколько часов они провели: гуляли в парке. Ребёнок вернулся довольным, сказав, что с бабушкой он хочет встретиться снова. Лидия Павловна молчит, никак не комментирует происходящее, а, расспросив Егора, я узнала, что на прогулке о папе они даже не говорили.
Хотя бы так Ореховы будут видеть ребёнка, который не слишком к ним тянется. И до этого Юра угрожал органами опеки, которые могут нагрянуть в любую минуту, чтобы выяснить, почему я запрещаю отцу видеться с ребенком. Самое обидное, что Егор сам не хочет проводить время с отцом, всячески отказывается от встреч.
И в тот момент, когда мне начало казаться, что жизнь медленно, но верно налаживается, Светлана Владимировна ошарашила меня заявлением.
Нина, я обо всём договорилась. Ты едешь в Москву, в главный офис! Женщина врывается в кабинет с торжественным объявлением, которое, видимо, должно меня порадовать.
В Москву?.. Зачем?
Ну как же, ты сама хотела вспомнить и наверстать упущенное, подучится, набраться опыта, разобраться в новшествах. Так?
Так, но почему в Москву? Здесь сделать нельзя?
Можно, подходит ближе, опираясь на стол и озираясь на Аню. Нина, там главный офис, нужные люди, полезные знакомства. Поверь, я столько раз ездила туда вместо Авдеева, что знаю всех и каждого. Могу связаться с любым, если возникает спорный вопрос или требуется исправление недочётов, ошибок, моих собственных косяков. Ты должна иметь нескольких знакомых, которые «по дружбе» предупредят о проверке или приезде высшего начальства. Понимаешь?
Ага, неопределённый ответ, который не устраивает Светлану Владимировну, заставляя нахмуриться.
Я вообще-то о серьёзных вещах сейчас говорю, наигранно дуется. А ты «ага», кривляется и возвращается на своё место. Надо ехать.
А когда? медленно прихожу в себя, начиная задавать действительно важные вопросы.
В понедельник. С Алиловой согласовали. Кстати, она кое-какие документы передаст с тобой для мужа. Всё равно ведь в главном офисе будешь, согласно киваю. Что сложного: зашла, отдала секретарю. Это на пару дней.
Пару? Паника поднимается настолько неожиданно, что я даже вздрагиваю.
Жить мне в столице негде, соответственно, придётся снять гостиницу, на которую у меня нет денег. Я и так должна Яне значительную сумму, а у мамы просить не хочу, хотя она сама предлагала помощь неоднократно.
Ты всё за один не успеешь. В любом случае и два дня могут растянуться на три-пять.
Так много? мысленно уже считаю во сколько мне обойдётся такая незапланированная поездочка.
Не переживай, командировочные как полагается. Всё придёт в твою первую зарплату.
Отлично, конечно, но сейчас будущие выплаты мне никак не помогут, о чём я молчу, не посвящая Уварову в свои проблемы. Единственное, что я сказала: мы с мужем развелись. Точка. Подробности знают только сестра и мама.
Ещё некоторое время мы обсуждаем мой отъезд. Я внимательно слушаю начальницу, которая подробно, в деталях, наставляет, к кому подойти, что сказать и с кем в первую очередь наладить контакт. И, конечно же, быть максимально вежливой с начальством, если оно, это самое начальство, вдруг встретится на моём пути.
Сегодня пятница, а значит, в понедельник я уже никого не увижу, отправившись в Москву на самой ранней электричке в пять утра. Забирать у сестры машину полное свинство с моей стороны, потому как она возит в сад мальчишек. Ещё момент: Егора придётся оставить на Яну, отчего снова становится стыдно. Сестра и так возится с детьми больше моего, ублажая маленьких мужчин, а тут останется с ними один на один.
Добрый вечер, девочки. Появление Полины собственной персоной в нашем кабинете становится полной неожиданностью, и мы подскакиваем, как оловянные солдатики, по стойке смирно. Не дождалась вас, Нина Сергеевна.
Планировала зайти к вам перед уходом, оправдываюсь, говоря правду, но от этого почему-то чувствую себя глупо.
После инцидента в кабинете Алиловой мы не пересекались даже случайно, и сейчас, кажется, нам обеим неловко.
Это для моего мужа. Передо мной ложится на стол толстая папка. Хотела попросить, чтобы вы передали её лично в руки, потому что там документы, не предназначенные для посторонних глаз.
Да, конечно, часто киваю. Будет сделано.
Светлана Владимировна предположила, что вы можете задержаться в Москве на неделю, так что исходим из этого срока.
Неделя? Сначала два дня, затем пять, а сейчас неделя? Срок моей командировки увеличивается в геометрической прогрессии слишком быстро в рамках одного дня. Остановитесь, или я сойду с ума
Что-то не так? Голос Полины звенит, предупреждая об опасности. Вам не с кем оставить ребёнка?
Всё хорошо. Есть.
Вот и отлично, фыркает, не хотелось бы, чтобы дети становились причиной проблем в моей компании.
Едва сдерживаюсь, чтобы не возразить, а устрашающий взгляд Уваровой и вовсе говорит мне: «Не смей открывать рот».
Ещё указания будут? уточняю, чтобы не попасть впросак, оказавшись в столице, когда выяснится, что Алилова о чём-то забыла.
Нет. Круто развернувшись, она следует к двери, но останавливается, обращаясь ко мне: И помните, всё, что вы видите и слышите, остаётся в этом офисе.
Неприкрытый намёк Полины на моё молчание. Мне придётся общаться с её мужем, который не должен знать, чем занимается его жена помимо работы или же вместо неё.
Вот видишь, шепчет начальница, даже Полина Степановна понимает важность сохранности информации. Она, конечно, супруга генерального и является частью общего бизнеса, но всё же не желает выворачивать всю подноготную.
Да, конечно, вы правы, соглашаюсь с Уваровой, прекрасно понимая, о чём на самом деле говорила Полина.
Еду домой с заветной папкой в сумке и острым желанием отбрыкаться от этой поездки, представляющейся мне огромной, неожиданно навалившейся проблемой. Перебираю варианты разговора с сестрой и аргументы, которыми смогу апеллировать. Выхожу на своей остановке и не спеша плетусь к дому, издалека замечая ярко-голубую ауди Орехова.
Чёрт, только разборок мне сейчас не хватало! Готова взвыть и, развернувшись, бежать куда угодно, только подальше от бывшего мужа.
А ты домой не торопишься, да? начинает с вопроса наше общение. В принципе, как всегда: приветствие это не про него.