Соскучилась, мама спускается на пол, прислоняет свою метлу к стене рядом с моей и прижимает меня к себе.
Я тоже скучала, мам, крепко обнимаю я маму в ответ.
А в следующий раз, будь добра, бери с собой свой телефон! строго добавляет она. Я скромно опускаю глазки в пол и киваю.
Мы вошли в дом, и пока я снова подогреваю чай и накрываю на стол, мама проходит по комнатам, которых всего четыре: маленькая прихожая с тумбочкой для обуви и вешалкой для одежды; небольшая кухня, обставленная в современном стиле; спальня со шкафом, на одной дверце которого большое зеркало, двуспальной кроватью, прикроватной тумбочкой; и гостиная, в которой стоит комод с зеркалом над ним, диван, журнальный столик, на стене напротив висит плазма.
Стоя возле холодильника, я взмахом руки левитирую на стол, накрытый клеёнкой с натюрмортом, тарелку с ватрушками, вазочку с конфетами, сахарницу, затем наливаю чай в чашки. Мама возвращается в кухню, мы одновременно садимся за стол, не сговариваясь, одинаковым движением перекидываем косы за спину, смотрим друг на друга и смеёмся. Мы часто, не задумываясь, делаем одни и те же движения или говорим хором одни и те же фразы. Мне всегда было легко с мамой. У нас всегда были тёплые и доверительные отношения.
Когда она осталась одна, все знакомые и родственники вздыхали с сочувствием: «Как же одной дитё-то растить? Ведь тяжело такой молодой». Ну да, на тот момент маме было неполных двадцать лет. Но мама лишь улыбалась. Когда она работала, за мной приглядывал мой дядя, мамин младший братишка Егор. Но в целом мама старалась не обделять меня вниманием.
Наказывала она меня крайне редко, в основном мне хватало слов, а иногда и строгого взгляда было достаточно. Помню, когда мне было года три, мама отлупила меня хлопушкой за непослушание (ну как отлупила, шлёпнула пару раз), но для меня это было огромной трагедией. И когда пришёл дядя, я залезла к нему на колени и пожаловалась: «Меня сегодня мама, знаешь, как била, а я, знаешь, как орала». Орала я и правда знатно, но скорее от обиды, чем от боли.
В шесть лет во мне проснулась магия. В семь лет я пошла в школу. Для всех вокруг я ходила в школу-гимназию, в реальности же в Школу чародейства и волшебства.
С подругой на пару мы весело проводили время: сбегали с уроков, шкодили по мелочам, зачаровывая школьные принадлежности одноклассников, вырывали страницы из дневников, если там появлялись плохие отметки за поведение; но так как учились мы на «отлично», то на эти шалости наши учителя смотрели сквозь пальцы.
Когда мне было около десяти лет, мама меня начала учить готовить. Поначалу я не любила это дело, но потом втянулась и сейчас готовка моё любимое занятие.
Выглядим мы с мамой почти одинаково. Нам часто говорят, что мы скорее сёстры, чем мать и дочь. Невысокий рост (хотя я выше мамы на шесть сантиметров), тёмно-русая с рыжим отливом коса до талии, практически одинаковые фигуры. Единственное отличие у мамы карие глаза, а у меня зелёные, которые, по словам мамы, достались мне от её отца. Своего деда я никогда не видела, так как он слишком рано умер. Бабушка долго тосковала по нему, но через десять лет после его смерти снова вышла замуж и уехала с мужем за границу, где они счастливо живут и по сей день, присылая нам время от времени открытки и фотографии.
Перед отъездом я набрасываю на дом иллюзию чтобы у соседей создавалось ощущение присутствия хозяев дома, но при этом, чтобы не возникало желания зайти в гости и устанавливаю магическую сигнализацию. Благодаря тому, что училась я всегда на «отлично», магия даётся мне настолько легко, что я ощущаю её, как часть себя мне так же легко управлять ею, как и дышать. Некоторые магические формулы более сложные приходится проговаривать мысленно, потом щёлкать пальцами, а о некоторых стоит только подумать, и они получаются, как само собой разумеющееся (как например, испарение воды из одежды и волос). С конкретно этой иллюзией я провозилась долго целую минуту, ведь вложить в одну иллюзию столько функций не очень-то просто, но я справилась.
***
Машина останавливается возле ворот салатового цвета с табличкой 4. Справа от ворот вдоль забора тянутся аккуратно подстриженные зелёные кусты живой изгороди. А слева стоит небольшой магазинчик с яркой вывеской «Цветы, выращенные Любовью», возле которого в ожидании открытия стоит постоянный клиент.
Этот магазин мама открыла ещё до моего появления. А когда я родилась, она разрывалась между обустройством магазина и воспитанием меня.
Мы выходим из машины, мама здоровается с клиентом, просит его подождать минутку и идёт открывать дверь. Я достаю свою сумку с вещами с заднего сиденья. Таксист вытаскивает мётлы из багажника и интересуется:
Девчонки, а зачем вам целых две метлы? Вроде не похоже, чтобы вы дворниками работали.
А мы на них летаем по ночам, с радостной улыбкой говорю я.
Как ведьмы что ли? хохочет таксист.
Почему как? Мы и есть ведьмы, поддерживает меня подошедшая мама. Таксист сначала улыбается, потом хмурится и вдруг выдаёт:
Да не-ет, вы не похожи на ведьм. Вот жена моя Зинка во то ведьма. Как зыркнет глазюками своими, так и пиво не лезет в глотку.
Мы весело смеёмся и, забрав свой багаж, идём к дому, ещё раз убедившись в простой истине: хочешь, чтобы тебе не поверили скажи правду. Задумчивый таксист садится в машину и уезжает.
***
От ворот к дому тянется широкая тропинка, выложенная брусчаткой. С обеих сторон от неё всё пространство до самого дома усажено цветами. Здесь растут розы, тюльпаны, нарциссы, ирисы, ландыши, лилии, хризантемы, ромашки, дельфиниум, цинния, чернобривцы и другие прекрасные цветы. Поддерживаемые магическим куполом, эти цветы радуют нас и наших клиентов круглый год. В воздухе стоит цветочный аромат, вдохнув который полной грудью, я звонко чихаю. Из-за угла дома с громким мявом выскакивает кошка.
Муська! вскрикиваю я, ставлю сумку прямо на землю и сажусь на корточки, вытягивая руки вперёд. Кошка с разбегу прыгает мне в руки. Я поднимаюсь и, крепко прижав её к себе, смеюсь, кружась на месте. Муська радостно мурлычет, тычется мордочкой мне в шею и лицо (сообщает, что скучала по мне), а потом прикусывает мне руку (ругается, что меня долго не было) и тут же облизывает место укуса (сообщает, что я прощена). Мама смотрит на всю эту картину с улыбкой и спешит в дом, чтобы взять ключи и открыть магазин.
Эту кошку мама подарила мне маленьким котёнком, когда мне было около десяти лет. Маленький пушистый комочек сразу сразил меня наповал! Она была обычной расцветки, какая бывает у многих кошек, но свою я узнала бы из тысячи по глазам: ярко-зелёные глаза косили к носу, словно она пыталась разглядеть его розовый кончик. Забавная рожица получалась, когда, умывшись, Муська забывала засунуть язык в рот, и этот торчащий розовый кончик языка в сочетании косящих глаз всегда вызывал у нас улыбку.
Я была в полнейшем восторге от этой кошечки, и этот восторг был взаимным Муська любила меня, ходила за мной по пятам, как щенок. Когда я уходила в школу, она бежала за мной до ворот, и минут пять мне приходилось уговаривать её ждать меня дома, а не бежать следом. Когда же я возвращалась из школы, Муська с криком выбегала мне на встречу. И каждый раз я ловила её, приседая на корточки. Поначалу мама ругала меня за это, ведь на чистой одежде оставались следы лап и кошачья шерсть. И каждый раз, очищая одежду щёткой, я покаянно говорила, что больше так не буду. Но на следующий день история повторялась. И в конце концов мама махнула рукой и перестала обращать на это внимание.
Наобнимавшись вдоволь, я сажаю Муську на плечо, подхватываю свою сумку и иду к дому. Мама уже в магазине. В прохладном полумраке комнаты пришлось на минуту замереть, чтобы глаза привыкли после солнечного света. Пройдя через светло-зелёную кухню, я отправляюсь в свою комнату. Наши с мамой комнаты обставлены одинаково: большой шкаф, двуспальная кровать, прикроватная тумбочка, трюмо с пуфиком и кресло. Только цвет стен наших спален отличается: моя спальня выкрашена светло-розовым цветом, а мамина лимонным. Да тюли на окнах в моей комнате розового цвета, а у мамы вишнёвого цвета с золотым узором по краю.