В такой ситуации умные правители не будут укреплять армию. Армия и полиция это последний довод. Это довод тех, кто уже проиграл битву за мозги и сердца граждан своей страны. Умные правители займутся образованием и культурой. Но, глядя на самый верх, я думаю: как же много там соратников с разбуженными инстинктами и уснувшей совестью.
Хотя есть, есть еще золотые люди, которые делают свое дело. Они есть везде. Я знаю, например, крутых бизнесменов, поднявшихся, как это ни удивительно, не на криминальных деньгах. Я знаю незамаранных ментов и совестливых чиновников, скромных начальников и грамотных подчиненных. Незаметные, честные пахари. Конечно, такие скорее исключение, чем правило. Потому что им тяжелее всех: находиться в системе и служить ей с глубоким противлением в душе. В основном же я вижу приспособленцев. Тех, кто не сеял, но пожинает. Высокопоставленных циников, спекулирующих на пустопорожних лозунгах, которые они сами же и выдумывают. Это такой неистребимый сорт внутренних предателей: неглупые, образованные, начитанные, смышленые. Когда-то они выносили врагам ключи от крепостей. Потом писали доносы на алаш ордынцев. Теперь сидят в президиумах и напряженно морщат лбы, не уставая восхвалять любой Его жест, готовые броситься за карандашом, если он вдруг соскользнет с Главного стола. Они же первыми и станут раскладывать костер, если вдруг затеется курс на разоблачение культа.
Рядом с Ним я вижу испытанных менеджеров государственного масштаба, сильных хозяйственников, бывалых силовиков, грамотных экономистов Но на фоне всего этого нельзя не замечать и того факта, что в обществе не осталось духовных отцов. Столпов культуры. Носителей знания. Не осталось мостов, которые бы соединяли берега. У микрофона в большинстве своем льстецы и оплаченные словоблуды.
В такой ситуации умные правители не стали бы подкупать иуд и отщепенцев, впустую тратя на них казну. Не стали бы унижать аксакалов дорогими подарками, нивелируя их достоинство в глазах простолюдина. Умные правители не стали бы затыкать несогласных. Они бы им дали возможность высказаться, чтобы люди сами решили с кем им идти. Умные правители не стали бы прилюдно баловать своих детей, дабы не вызывать у подданных ревности, которая перерастает затем в ненависть. Тем более что дети давно уже выросли и по усвоенной привычке балуют нынче своих.
Умные правители не стали бы устраивать красочные фейерверки, придумывая праздники, и заставлять там музыкантов играть громче для оглохших от шума. И, прежде чем думать, как повысить в стране рождаемость, умные правители задумались бы о том, как понизить вырождаемость.
Общая доля молодого поколения от 1 до 29 лет составляет примерно 50 процентов от общего населения. Каждый 113й гражданин Казахстана ребенок инвалид. 36 777 детей сироты. Прожиточный минимум детей инвалидов 17 119 тенге в месяц.
И еще я думаю: а кто придет потом?
Умные правители не стали бы устраивать красочные фейерверки, придумывая праздники, и заставлять там музыкантов играть громче для оглохших от шума. И, прежде чем думать, как повысить в стране рождаемость, умные правители задумались бы о том, как понизить вырождаемость.
Год 2011-й
Кирпич седьмой
Над пропастью во лжи
«1 декабря. Ученые Института геологических наук им. Сатпаева открыли новый минерал и назвали его нурназен, посвятив 20летию независимости Казахстана, сообщает Zakon.kz со ссылкой на пресс службу Министерства образования и науки.
Минерал был представлен среди 20 введенных в производство и готовых к внедрению научных разработок в рамках форума ученых, который проходит сегодня в Алматы с участием президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Главная тема форума обсуждение достигнутых за годы независимости свершений в научной сфере и горизонтов дальнейшего развития».
«Сейчас Казахстан подает заявку в комиссию по новым минералам и их наименованиям при Международном минералогическом обществе», сообщили в Министерстве образования и науки республики»
Я не стал дочитывать Скучно стало уже на втором абзаце. Попытался вспомнить: в какой жизни это было? Когда я в последний раз слышал этот нестройный хор? Вроде бы не так уж и давно. Происходило это так.
За трибуной сидели хмурые дядьки прискорбного возраста. Затем в зал врывались «пионэры» с горнами и барабанами. Высокими умильными голосами они признавались в преданности и любви шайке старых разбойников, то есть коммунистам в законе. Звонко декларировали бойкие вирши про преданность и верное дело, о том, «как они подхватят и понесут». И действительно подхватывали и несли
Боже мой, какую чушь они несли! И кто им эти тексты писал? Руки бы поотрывать. Бедные детки.
Помнится, бровастый вождь ввел тогда в моду фривольное приветствие. Никого не пропускал. Целовал взасос всех подряд: сталеваров, комбайнеров, механизаторов, врачей, учителей, иностранных коллег подельников. Таким уж был, извините, партийный этикет. Приверженность генеральной линии носила демонстрационный характер. Традицией было и групповое признание, когда «.весь советский народ в едином порыве, под чутким бессменным руководством партии.».
Любовь и преданность принято было проявлять при большом скоплении свидетелей. На площадях и в торжественных залах. Там же раздавались и слоники. Оды и касыды правителям слагались в безмерном количестве. Сочинители касыд жили кучеряво: отдыхали в Барвихе, тарились в спец буфетах, лечились в кремлевских больницах. Никто в те времена не думал, что им придется сжигать партбилеты в кострах, которые они сами же разведут позднее на тех же самых площадях. Мало кто задумывался, что булыжники этих площадей помнят еще и другого вождя усатого. Он тоже любил устраивать широкие празднества с раздачей керамических коней вперемежку с раздачей сроков. Ему тоже обожали признаваться в любви. И, между прочим, многие делали это от чистого сердца.
Наши «отечественные» площади тоже помнят восторженные голоса профессиональных зазывал, перекрываемые шквалом аплодисментов. Хор статистов, готовых в любую минуту подхватить всеобщий радостный психоз. Глаза. Эти глаза. Широко распахнутые, обращенные на предмет обожания и поклонения, полные восторженного трепета и слез.
Но.
Но. Я помню при этом неизменное чувство конфуза. Какой-то внутренний дискомфорт. «Какое-то мокрое неудобствие», как говорил мой Мастер ВалерСеменыч Фрид. Как если бы в разгар торжества в трамвай влез нищий с гармошкой.
И не знаешь, куда деваться. И не убежать, не спрятаться. А он идет к тебе, продвигается сквозь толпу, горланя идиотскую песню про любовь и преданность. Причем эта песня обращена именно к тебе. Вот он уже совсем рядом. Уже близко. От него несет недельным перегаром и еще какой-то кислятиной. Он смотрит на тебя по собачьи преданно и тянет грязную пятерню Надо бы, думаешь, дать, чтобы отстал, и начинаешь лихорадочно шарить в карманах в поисках мелочи. А ее нет! Что делать? Купюру жалко. И ты в бессилии отворачиваешься к окну. А бродяга, постояв чуток, проходит мимо, тихо тебя матеря.
Эти коллективные письма. В поддержку. В осуждение. Одних превозносят, других клеймят. Я полагал, их времена прошли. Оказывается, нет. Ошибся.
А так оно легче. Когда ты в толпе, ты защищен высокой волной показательной любви. Или ненависти. И, значит, безнаказанности. А когда ты один это личная ответственность. Это позиция. Ты обнажился, а значит беззащитен. Обратного хода нет.
Наверное, с точки зрения идеологии такая всеобщая истерия, то есть, извините, благонадежность, нужна, и те люди, которые составили это просительное письмо, а потом, не поленившись, обошли всех, чтобы собрать подписи. Тоже ведь большая работа. Сколько терпения! Найти всех, объяснить, доказать, уговорить. Тем более ученых.