Потому как местность является тебе отлично известной, договорила за словоохотливого помощника не менее разговорчивая брюнетка; неприятно вздрогнув, она то́тчас же замолчала.
Оно и неудивительно: во-первых, выехав из населённого пункта и миновав непродолжительный открытый дорожный участок, они свернули на узкую грунтовую колею; во-вторых, она проходила по непролазной лесной чащобе и следовала через дремучие насаждения, густо разросшиеся и казавшиеся необъятно бескрайними; в-третьих, на них спустилась зловещая тень, мрачная, неприятная, угрюмая, страшная, а кое-кого немножечко напугавшая.
Словно бы тёмная ночь, жуткая и кошмарная, на нас неожидаемо опустилась, прокомментировала Шарагина включение осветительных фар, необходимых для лучшего продвижения и оказавшихся (почему-то?) совсем незажжёнными. Растолкуй мне, Палыч, на диво странную истину: неужели в российских лесах остались непроходимые территории, где света вольного не увидишь? она намекала на непролазные дебри, в которых из-за могучих древесных ветвей, раскинувшихся вширь и затмивших жаркое солнце, создавалось впечатление диковинной сказки (какая в современном мире навряд ли уже существует и какую можно встретить лишь в старых, ещё славянских, повествованиях).
Не поверишь, по непонятной причине Алексеев выпятил могучую грудь, словно испытал невероятную, истинно национальную, гордость; он зарделся лёгким, едва заметным, румянцем, но в нашем ведении пока ещё существуют!
Странно другое, придав себе задумчивый, слегка удручённый, вид, рассуждала тем временем Владислава; настороженным взглядом она огляделась по сторонам, пытливо изучая необхватные ели и сосны, раскидистой кроной уходящие в далёкое поднебесье, каким, спрашивается, интересным образом в вековом бору дорогу прокладывали?
Путём постепенного выпиливания стволовы́х оснований и последовательного выкорчёвывания оставшихся после спилки древесных пеньков, простодушно ответил опытный старожил; он был неплохо осведомлён обо всех маломальских нюансах, существовавших в леспромхозовских тонкостях. Изначальные делянки выделялись в длину, а затем, по ходу протяжённого углубления, клеймились на более расширенной площади сама скоро сумеешь воочию убедиться!
И действительно, как лишнее подтверждение, справа возникла лесная прогалина, изобиловавшая мощными сосново-еловыми пнями; по площади она могла бы сравниться с маленькой деревенькой. Дальше ехали молча, поскольку неприветливый сумрак да угнетавшая тишина никак не способствовали поддержанию светской беседы и поскольку все рабочие моменты ими в общем-то были изучены. По пути, пока они в течении получаса добирались до нужного места, полицейским сослуживцам попалось несколько отработанных, точно таких же, выделов. Остановились у жутковатого участка, где, начиная от неширокой дороги, виделись массивные насаждения; они росли подряд, а на необхватных стволах отмечались характерными надрезами, проставленными чёрными кле́ймами.
Всё, делая стандартное заключение, искусный водитель выжимал тормозную педаль и поворачивал ключи, находившиеся в замке зажигания, достигли указанной точки
По-видимому, он хотел сказать чего-то ещё, но его оборвала непоседливая соратница; она высказала обоснованное сомнение, и справедливое, и оправданное:
Слу-у-шай, Палыч, а мы ведь расследуем «убойное дело», применила она сленговый термин, связанное с нападением неисчислимого количества ядовитых гадин не так ли?
Ну-у?.. схватившись за ручку и потянув коротенький рычажок, старший прапорщик непроизвольно напрягся, а нахмуренный, вернулся обратно. И что ты, Слава, хочешь сейчас сказать?
Сделав виноватое личико и уныло поглядев на модные ботильоны, кареглазая милочка печально вздохнула:
Если мы нападём на их змеиное логово, ну-тка они на нас, бездушные, нападут да безжалостно жалить возьмутся? Ты их что, обутый в летние туфельки, ничуть не боишься?
Оценив ни много ни мало, а целиком полноправные страхи, возникшие у прагматичной сотрудницы, Алексеев загадочно усмехнулся. Неторопливо выбрался из маломерной машины, молча сходил до багажного отделения, захватил высокие сапоги, прочные и резиновые, вернулся обратно, остановился перед водительской дверью и только потом поучительно, практически назидательно, выдал:
Именно по высказанной причине у меня всегда имеется подходящая сменная обувь, разъясняя, Евгений переобулся, сложил основную обувь на водительский коврик и приставил её поближе к педалям, если ты, Слава, чего-то боишься, то можешь остаться здесь. Терпеливо меня дожидайся, а я схожу и, по возможности, всё в ближней округе разведаю. Что-то найду окажется безопасно?! тебя позову.
Нет уж, пожалуйста, извините подвиньтесь, состроив недовольную мину, отобразившую жёсткую волю да непреклонный характер, Шарагина уверенно оставила пассажирское место и выбралась на сумеречную, изрядно затемнённую, улицу, я не какая-нибудь опасливая трусиха, способная спрятаться за спины смелых товарищей! Как хочешь мне говори, я тоже пойду, кожаную папку, снабжённую прочной картонной прокладкой, она на всякий случай прихватила с собой.
Закончив с недолгими рассуждениями, неразлучные напарники направились обследовать чащобную территорию, непролазно густые окрестности. Вокруг оставалось и мрачно и тихо, как в любом дремучем лесу; в природе чувствовалось нечто зловещее, заранее пугавшее и воистину угнетавшее. Являясь кавалером галантным, учтиво предупредительным, старослужащий воин шёл впереди; он предоставил очаровательной спутнице идти вслед за ним и оставаться на небольшом удалении, чтобы, в случае нежданной напасти, немного отпрянуть. Первым делом старательные напарники прошлись вдоль наружной части делянки; сильными мужскими ступнями и прекрасными дамскими ножками они «мяли» неровный просёлок, плотно укатанный громадными вездеходами. Не обнаружив ничего интересного, постепенно перебрались на мшистую почву. Она усыпалась жёлтенькими колючками, захламлялась опавшими шишками да заваливалась сломанными ветками, как длинными, корявыми, так и короткими, едва различимыми; зелёной травы нигде не присутствовало. Верхний слой, казавшийся и мягким и толстым, если и затвердел, то совсем недостаточно. Поэтому неуклонное продвижение, для одной миловидной особы, обутой в новенькие демисезонные ботильоны, создавало немалые, точь-в-точь неприятные, затруднения. Так она и не рискнула отдалиться от грузного прапорщика, хоть как-то экипированного к лесным приключениям, а ступая по протоптанному пути, следовала строго по широкому, по-медвежьи проторённому, следу.
Постепенно расстояние, разделявшее двух товарищей, всё более увеличивалось. Как своенравная красавица (давно уже пожалевшая, что не осталась дождаться в машине) не перебирала красивой обувью, догнать уверенного первопроходца так и не получилось. Вроде бы окликнуть? Всё по той же непримиримой черте характера опрометчивая гордячка позволить себе не сумела. Так она и шла. Царапаясь о вездесущие ветки, непродуманная девушка, одевшаяся вовсе не для лесных похождений, умудрилась (что нисколько не удивительно!) в нескольких местах порвать нейлоновые колготки; но глядя на пущенные вдоль «страшные стрелы», она лишь печально кивала, а мысленно непривлекательно чертыхаясь, привередливо, до крайности удрученно, вздыхала. Вдруг! В очередной раз ставя изогнутую подошву на рыхлую почву, самонадеянная смуглянка, в один миг побелевшая, почувствовала неприятный морозец; холодившей волной он пробежал по спине и бездвижным ступором сковал ей ловкие мышцы, при привычных обстоятельствах и эластичные, и подвижные. Она замерла. Безотчётно казалось, как будто бы под ступней, незадачливо поставленной спереди, находится нечто незнакомое, скользкое, едва уловимое, начисто омерзительное.