Для города, в котором из информаторов одна Кикимора, очень хорошо осведомленный народ.
Моя мама во дворце работает, продолжила девочка. Она невестам удобства обеспечивает и за порядком присматривает. Ее почти никогда нет дома, печально подвела итог Аксинья.
Понятно. Ты скучаешь?
Я привыкла, резко ответила малышка.
А что ты читаешь?
Девочка глубоко, по-взрослому, вздохнула.
Я не читаю, я только учусь. Всего несколько букв знаю, а в школу меня не берут. Говорят рожать учить не надо, а остальное бабам ни к чему.
Хочешь научу? предложила я, раздосадованная мужским шовинизмом. К тому же Аксинья мне понравилась. Смышленая девчонка со смешными, торчащими в разные стороны косичками.
А ты умеешь? недоверчиво прищурилась собеседница, но уже пошла навстречу, захватив с собой книжку.
Получив утвердительный ответ, Аксинья невозмутимо отодвинула доску в заборе, пролезла к Яге во двор и уселась на скамейку. Я села рядом, взяла книжку. Да, не азбука, но хотя бы детская, буквы большие. Оказалось, девочка знает только три буквы, так что начать пришлось с алфавита. Аксинья быстро запоминала и вскоре уже прилично складывала буквы в слога.
А считать ты умеешь? На меня напал преподавательский азарт.
До десяти! А ты дальше знаешь? Мне попалась сомневающаяся ученица.
Смотри
Я разложила прутики на скамейке. Девочка все схватывала на лету. Удивительное желание учиться, редко встречающееся у детей.
Ты очень способная, похвалила я. Зря тебя в школу не берут.
Маленькая, говорят, пожала плечами Аксинья. А еще мама рассказывает, Прокоп Фомич девочек не любит. Только он и мальчиков не любит, но про девочек говорит, что их учить бесполезно. Девкам замуж выходить, детей рожать да пироги печь. Учить их только время переводить. Зажав нос, передразнила учителя девочка.
Я не выдержала и засмеялась:
А ты не согласна?
Нет, конечно. Я замуж вообще не пойду. От мальчишек одни беды. Мама обещала мне настоящего учителя нанять. Звездочета нашего. Я хорошо-хорошо учиться буду, и он меня в помощники возьмет. Я ученой стану.
Потрясающе! Кажется, в Трисемнадцатом государстве зарождается феминистское движение, а царь и не в курсе.
У нас дома много книжек. Мне мама всегда покупает. Я их все прочитаю.
Я тебе помогу, пообещала я, впечатленная детской целеустремленностью.
Это ты, что ли, пятнадцатая царева невеста? вмешался зычный мужской голос.
Из широко распахнутой калитки в воротах уверенно шагнул парень. В распахнутой на груди рубашке, небрежно подвязанный поясом, шитым золотыми нитками. Резко очерченные черты лица и лохматая шапка блестящих на солнце кудрей, коричневых, с рыжеватым отливом.
Я замерла, парализованная наглым синим взглядом и насмешливой улыбкой. Парень беззастенчиво встал перед нами, упер руки в боки и оглядел меня с ног до головы, будто голую. Я аж задохнулась от его наглости.
Ничего так, симпатичная. А звать, говорят, Дашкой?
Говорят, в Москве кур доят, а пошли и не нашли. Сам-то кто будешь? в тон ему ответила я.
Откуда только повылезали шутки-прибаутки? Я надеялась, что он не заметил моей растерянности. А он смотрел на меня с любопытством и в упор. Так на меня еще никто не глядел ни по ту сторону двери в чулан, ни по эту. От его взгляда по телу разбежались мурашки, вспыхнули щеки, вспотели ладошки. Внизу живота потеплело, дыхание сбилось. Я продолжала заливаться краской и молчать. Он тоже молчал и ухмылялся. К счастью, вмешалась Аксинья:
Это Митька, стрелецкий посыльный. Нахал и шалопай, он Бабе-яге дальним родственником приходится, вот и захаживает сюда по делу и без дела. Мамка говорит, его драть в детстве надо было чаще, от него бы проку было больше.
За рекомендации спасибо. Парень заржал и ничуть не смутился. Только смотри, чтобы тебя саму мамка не выдрала, у тебя опять коза сбежала.
Аксинья ахнула, подлетела к забору, оглядела свой огород, убедившись в пропаже, запричитала:
Она не сбежала, это Васька, стервец, ее отпустил, чтоб ему пусто было! Не могла она сама убежать, я ее на две веревки привязывала. Прибить его следовало сразу после рождения!
У меня пропал дар речи. У маленькой девочки почти ангельской внешности, тянувшейся к знаниям, и такая отборная брань! А Митька хохотал, аж на скамейку плюхнулся и толкнул меня локтем в бок. Не сильно, но меня словно молния шибанула. Аксинья выбежала со двора, видимо, за козой, даже книжку забыла.
Точно, Васька, не унимался парень. Это он ухаживает за ней так. Внимание проявляет.
Интересное проявление симпатии.
Ага. Только он козу не отпустил, а увел, радовался Митя. Обратно потом приведет, за поцелуй. Это я его научил.
Нашел, чему мальчишку научить, еще и гордишься этим?
У Митьки был такой самодовольный вид, будто он Америку открыл.
А чего бы не гордиться? не понял парень. Разговор только про щечку был, не про другое. А вот я бы
Он придвинулся поближе ко мне и приобнял за талию. Собрав все свое самообладание, я смерила его ледяным взглядом, надеясь, что сердце не выскочит и не замечется по двору.
У меня коза не пропала!
Ну и глазюки, ледяные, уколоться можно, недовольно брякнул Митя, но руки убрал.
А что я невеста царская, тебя не смущает? Интересные у них тут нравы.
А что? У нас в Трисемнадцатом все полюбовно. Да и какая ты ему невеста, ты же его не видела!
Это верно, сначала поглядеть надо. А то Яга уже решила, что я царицей стану.
Может, и станешь, Яга зря болтать не будет. Митя пожал плечами. Ты не смотри, что старая, она еще о-го-го. На ушко наговорит, травкой напоит, и ни своих, ни чужих не найдешь.
Что она «о-го-го», это я уже поняла. Можно было бы добавить, что и почувствовала на себе. И травки тоже оценила. И спросила для поддержания светской беседы: мне почему-то не хотелось уходить и не хотелось, чтобы уходил Митя:
Я всегда думала, что Баба-яга должна жить в избушке на курьих ножках. А тут вон какой терем.
Ну и что, что терем. Избушка на курьих ножках тоже имеется. Да еще какая, с характером, с такой не каждая управится. Только она в вояж отправилась прошлым летом. Людей посмотреть, себя показать.
В вояж?
Парень говорил про путешествующую избушку так буднично, как про курицу, перебежавшую дорогу.
Ага, путешествует, подтвердил Митя, в его глазах плясали золотые чертики.
Наши глаза встретились. Повисло молчание. Я, как ни старалась, не могла отвести взор, и сказать больше было нечего. Ситуация становилась абсурдной. Я не выдержала и засмеялась. Митька тоже. На хохот вышла Яга.
Гляжу, уже познакомились? Да у вас тут веселье?
Здорово, бабуль. Как жизнь? радостно откликнулся парень.
Хорошо, милый. Яга улыбалась, сразу видно, родственничку рада, соскучилась, должно быть. Ты Емелю не видал? Этот брехун мне с утра еще чистотела привезти обещал, а уж солнце садится.
А к какому утру, не сказал? Может, через неделю? пошутил Митька.
Яга засмеялась.
И то верно! Емелю только за смертью посылать.
Да я тоже его жду, мне тут воевода задание дал, так я бы на его печке враз смотался.
Он давеча жаловался, что печка его своенравничать стала, обеспокоенно поделилась Яга. Я ему поленцев заговоренных приготовила
Я не вмешивалась в разговор, пользуясь опустившимися сумерками, тайком разглядывала нового знакомого. Высокий, широкоплечий, стройный, одним словом, впечатляющий. Митя разговаривал с бабкой, широко, белозубо улыбаясь и то и дело приглаживая пышные темные кудри. Вышитая белая рубашка открывала мускулистую загорелую грудь и сильные властные руки, в которых я уже успела побывать. Не помню, чтобы мне встречался парень, который вот так взбудоражил с первого взгляда. После долгих лет общения с противоположным полом, многочисленных ухаживаний и романов я наконец встретила мужчину, на которого хотела бы произвести впечатление. И, главное, где нашла? Не в соседнем офисе, не в банке, не в магазине автозапчастей в сказке, в мире, о существовании которого знать не знала и до сих пор еще не очень в него верю. Опять залившись румянцем, словно школьница, не находя себе места, встала и подошла к забору. Соседний огород пустовал, в доме свет не горел.