Он хохотал, давясь телами погибших. Я с интересом слушал его.
Эта ваша страсть у всех на устах и поныне. Люди помнят вас через века. То, что вы делали, прославило вас и сделало ваше имя нарицательным. Ваше триумфальное возвращение на землю в личине змея также оставило след в истории. Действительно вы великий человек.
О чём же ты хотел расспросить нас, Фонон? вдруг подал голос ёт, напоминающий паука. Вместо ног у него были руки, длинные и тонкие, как палки, хлыстообразный хвост оканчивался цепкой когтистой дланью, тело было крохотным кроме головы, походившей на рыбью, желудка и половых органов ничего больше и не было. Ему приходилось есть, тут же вываливая из пасти пищу обратно.
Все вы вышли из тёмной материи, начал я, все вы прошли нелёгкий путь становления самими собой и отныне предстаёте в истинном облике, который тщательно формировали ещё при жизни. Войд упорядочил вас такими, какими вы являли себя миру. Но были и те, кто при жизни стремился к иному пути к светлому и благочестивому пути. Кто описывал себя не животным потребителем, но созидателем и прорабом вселенной.
Ёты слушали, дружно уставившись на меня. После некоторого молчания я задал, наконец, свой вопрос:
Какова же участь их после попадания в тёмную материю? Что представляют они собой после смерти? Известно ли вам это, о древнейшие ёты?
Те заколыхались.
Отчего же сам не спросишь у своего братца? усмехнулся ёт с грудой звериных костей вместо тела. На костях висели клочки мяса он обгладывал сам себя, после чего ждал, когда мясо вновь нарастёт.
О, Войд немногословен. Настолько, что вообще едва ли отвечает мне.
Нащупай ответы в тёмной материи своими волосищами, ехидно заметил пернатый змей, указав крылом на мои вездесущие, устремлённые в пространство волосы.
Тёмная материя сокрыта от великого потока информации, покачал я головой. Она не питает артерию вселенной, и я бессилен перед её пустотой.
Я полагаю, демиург Демо не напрасно сохранил эту тайну даже от паршивых идов, хмыкнул ёт-паук. Что там делается с этими святошами мы не имеем никакого понятия, дурень. Так что зря ты тут так распинался и суетился с подачками.
Спокойно, прошипел змей, хватая паука своим гигантским испражняющимся хвостом. Будь повежливее с нашим дорогим другом Фононом. Ничто не свершается зря, и хоть он и впрямь дурень, пир устроил отменный, и мы благодарим его за это, да и вопрос его интересен и развлёк меня.
Всех нас развлёк, поддакнула бесформенная куча с громадной пастью.
Неужто никто из вас ничего не видел и не слышал, в то время как находился во владениях Войда? воскликнул я. Поведайте хотя бы, что же происходило там с вами лично?
Ужасная боль вот что я помню, с горечью сказала куча. Так больно, словно из тебя выдавливают глаза, словно отрывают руки. Я бесконечно расползалась вширь, а после разрывалась плотью, чтобы прорезалась пасть.
Что ты видела вокруг себя?
Вокруг меня раскинулась сеть множество пульсирующих полусфер. Они были крохотны, и было их много так много, что и числа им нет. Они образовывали нечто вроде решётки.
Что это за полусферы?
Я видел то же самое, поддакнул паук. Полусферы те малы, словно семена, и лучатся белым светом.
И сам я был полусферой в этой решётке, продолжил змей. Но быстро перестал ею быть. Я принялся вытягиваться с болью, подобной той, когда заживо потрошат человека. Я и сам стал кишкой и наполнился дерьмом, осознав это всем своим естеством. После этого решётка унеслась куда-то вниз, а сам я вынырнул из чёрного тумана тёмной материи. И как бы глубоко я ни нырял обратно, не мог отыскать тех светящихся полусфер, не смог отыскать и дна. Встречал я лишь подобных себе.
Нету там дна, нету, покачал головой тот, что был грудой костей. Вот в чёрно-сером море лучше. Там дно есть, и красивое.
Ёты согласно закивали.
Там розовый песочек, пропела куча.
Все наперебой принялись расхваливать море, я же предавался размышлениям. То, что поведали мне ёты, на первый взгляд не могло никак приоткрыть завесу тайны, однако отчего-то казалось мне очень важным, и я решил, во что бы то ни стало, выяснить, что это за полусферы, откуда взялись и для чего служат. Я вбирал в себя все информационные потоки, какие только существовали во вселенной, и искал в них любое упоминание об этих полусферах.
Дело это заняло много времени и всё моё внимание, поэтому, когда я очнулся и огляделся, то обнаружил, что ёты уже давно покончили с трапезой и бестолково слонялись по округе. Один лишь пернатый змей восседал, скрутившись кольцами, на холодной планете и пытливо глядел на меня.
Фиаско? прошипел он, обращаясь ко мне.
Я кивнул.
Зачем тебе это, Фонон?
Я жажду узнать Первопричину всего. И я глубоко убеждён, что ключ к разгадке этой величайшей тайны люди. И те, что остаются в тёмной материи, и ёты.
Ты полагаешь? скептически скривился змей.
Я уверен в этом.
Взгляни на меня разве могу я иметь отношение к столь глубоким тайнам?
Разумеется, можешь.
Ведь я мусор, осклабился змей, космический сблёв, сырьё для выращивания чего-либо стоящего. Я дерьмо, я демон. Я упиваюсь насилием и разрушением. И мне приятны эти деяния, я не испытываю ни раскаяния, ни сожаления. Я стремился и всегда буду стремиться к дерьму и разрушению. Только это наполняет меня. И я абсолютно удовлетворён этим.
Я обхватил его морду ладонями.
Я знаю. Ты таков. Ты человек разумный, и ты абсолютно понятен мне. Ибо зверосвобода легко постижима. Она доступна каждому, она ясна и дешева. Ты и тебе подобные ступени, по которым шагает человек, желающий стать совершенным. Стать идом.
Я прижал змея к груди.
Ты ценен, как и всё во вселенной. Согласись, без вязкого дерьма люди не искали бы торного пути.
Змей оскалился.
Да ты помешался на людях, дружище. До добра тебя это не доведёт. Там где люди там погибель.
Это неважно, покачал я головой. Раскрыв тайну Анонима, я подарю вселенной великое знание. Уверен я, это изменит судьбу человечества. Как и судьбу всей вселенной!
Отныне ёты сопровождали меня повсюду. Они жались ко мне, наперебой орали и выли, дрались и увечили друг друга в борьбе за право уцепиться за меня или же нести меня на своих плечах. Так, в сопровождении этой громадной ревущей войны бороздил я просторы вселенной и размышлял.
Уроборос был ближе всех ко мне. Он обвил своим телом мою ногу и торс и бесконечно буровил меня взглядом, возложив голову мне на грудь. Полагаю, он жаждал разговора, но мне было недосуг беседовать с ним. Я слушал вселенную, стараясь не упустить ни единой мысли, промелькнувшей когда-либо в рождённых ею умах. Я долго размышлял над тем, куда ведут дальше мои поиски, и решил, что настала пора вновь просить совета у своей блистательной сестры Ланиакеи.
Ёты взвыли от ужаса, когда поняли, куда я держу свой путь. Многие умоляли меня повернуть в сторону, иные и вовсе бросились прочь. Но часть ётов моя преданнейшая свита не покинула меня, в том числе, разумеется, и уроборос.
Сквозь дивные огненные и разноцветные туманности я примчался к Ланиакее и поспешил припасть на колено перед её мощью и совершенным величием. Поистине колоссальной и всеобъемлющей была она, сияющий исполин, и трудилась беспрерывно, вплетая галактики в строгую и прекрасную структуру вселенной. Величественно было то зрелище, и я невольно залюбовался им, как залюбовался и пернатый змей, и прочие ёты, хоть и тряслись, и стенали они, обмирая от ужаса за моей спиной.
У ног моей сестры взорам нашим предстал сын её Великий Аттрактор, незыблемый титан, в котором клокотала столь громадная мощь, что все мы невольно склонились и перед ним. Он восседал в ярких туманностях, окружённый клубами разноцветной сияющей пыли, и в могучих руках своих сжимал мириады блестящих цепей. Их тянул он с великой силой, и все окрестные галактики неумолимо влеклись к нему, сталкиваясь друг с другом, сливаясь и трансформируясь, чтобы вскоре попасть в руки Ланиакеи, которая выстраивала их в должном порядке, понимаемом лишь ею одной.