Под аплодисменты Ева ослепительно улыбнулась и попыталась подняться. К несчастью, она забыла, что прикована наручниками к стулу, и на полпути ее резко дернуло вниз. Все охнули, глядя, как Ева плюхнулась на пол. Ее официантка-доминатрикс спохватилась спустя пару секунд и отстегнула упавшую писательницу от опрокинутого стула.
Ух ты, многовато мерло, хихикнула Ева, поднимаясь. Это была ложь; алкоголь был ей противопоказан. Два глотка и она окажется в реанимации.
Ева подняла бокал с минералкой над морем счастливых пьяных бумеров. Большинство из них, как и Лейси, были в фирменных фиолетовых шляпах ведьмы Джии. У некоторых на блузках от Chicos блестели кулоны с буквой S.
Это была буква S в честь Себастьяна, напоминание о нацарапанной подписи вампира ($29,99 на сайте evamercymercyme.com).
У Евы такая же буква S красовалась на предплечье. Решение, достойное сожаления, принятое много лет назад размытой ночью размытой девушкой.
Я не нахожу слов, чтобы выразить вам благодарность, промурлыкала она. Только благодаря вашей поддержке мир «Проклятых» жив. Надеюсь, пятнадцатая книга оправдает ваши ожидания.
«Если я когда-нибудь ее напишу». Рукопись нужно было сдавать через неделю, а Ева, парализованная творческим кризисом, едва накропала пять глав.
Она быстро сменила тему.
Итак, кто-нибудь читает журнал Variety?
Собравшиеся отдавали предпочтение Redbook и Martha Stewart Living так что нет.
Вчера появились потрясающие новости. Ева отставила бокал и сцепила наманикюренные пальцы под подбородком. Наше желание исполнилось. «Проклятых» экранизируют!
Раздались крики. Кто-то подбросил в воздух ведьминскую шляпу. Раскрасневшаяся блондинка достала айфон и записала речь Евы, чтобы позже разместить ее на фан-странице «Проклятых» в Facebook[2]. Наряду с несколькими фан-аккаунтами на Tumblr и Twitter, Facebook был для Евы очень важной платформой для продвижения книги, где ее читатели делились фан-артом, сплетничали, писали непристойные продолжения историй и обсуждали выбор актеров для фильма, о котором они фантазировали годами.
Я нашла женщину-продюсера, «чернокожую женщину-продюсера, слава тебе, Господи», которая действительно понимает наш мир. Она сняла горячую короткометражку для фестиваля «Сандэнс»[3] об агенте по недвижимости, соблазняющем оборотня! Сейчас мы проводим собеседования с режиссерами.
Себастьян на экране! Представляете? взвизгнула крашеная рыжеволосая гостья. Нам нужен чернокожий актер с бронзовыми глазами. Который хорошо кусается.
Ева, как мне попросить мужа укусить меня? прохныкала похожая на Мерил Стрип дамочка. Разговор всегда сводился к сексу.
Возбуждение через укусы это вещь, знаете ли. Называется «одакселагния», поделилась знанием Ева. Просто скажи ему, что тебе хочется этого. Шепни на ушко.
Одакселагнируй меня, пролепетала Мерил.
Остроумно, подмигнув, одобрила Ева.
Я так хочу увидеть Джию на экране, прохрипела брюнетка. Она такая бесстрашная воительница. Себастьян устрашающий, но она убила армии охотников на вампиров, чтобы защитить его.
Ведь верно? Сильнейшая страсть девочек-подростков может привести в движение целые страны. Поблескивая глазами, Ева начала мини-монолог, который отточила много лет назад. Эта часть встреч ее все еще развлекала. Нас учат, что мужчины состоят из животных импульсов и самомнения. Но девушки взрослеют раньше.
А потом общество их затаптывает, сказала брюнетка.
Я скажу так. Ева знала, что боль приближается.
Невидимая маска соскользнула, и показался уголок Тьмы.
Вспомним историю, продолжала Ева, потирая висок. Роксана Шанте[4] обыграла взрослых мужчин в состязании по рэпу в четырнадцать лет. Серена[5] выиграла US Open[6] в семнадцать лет. Мэри Шелли[7] написала «Франкенштейна» в восемнадцать. Жозефина Бейкер[8] покорила Париж в девятнадцать. Школьный дневник Зельды Фицджеральд[9] был настолько великолепен, что ее будущий муж украл оттуда целые абзацы, когда писал «Великого Гэтсби». Поэтесса восемнадцатого века Филлис Уитли опубликовала свое первое произведение в четырнадцать лет, находясь в рабстве. Жанна дАрк. Грета Тунберг[10]. Девочки-подростки перестраивают этот гребаный мир.
В зале воцарилась наэлектризованная тишина. Но Ева тонула. Стук в висках усиливался с каждой миллисекундой. Сахар всегда приводил к ухудшению самочувствия, а ее насильно кормили печеньем. Она знала, что так нельзя, но пришлось надеть наручники.
Ева рассеянно щелкнула резинкой, которую всегда носила на правом запястье. Это отвлекало от боли. Старый трюк.
Помните, как Кейт Уинслет спаслась с «Титаника»? спросила брюнетка. А потом прыгнула обратно, чтобы быть с Лео? Это девичья страсть.
Я бы и сегодня поступила так же, чтобы попасть к Лео, призналась Лейси, хотя мне сорок один.
Ей было пятьдесят пять.
Прямо как Джия, вздохнула миниатюрная женщина с узлом-шиньоном. В каждой книге она борется за возвращение к Себастьяну, зная, что когда они займутся сексом, то снова потеряют друг друга таково проклятие.
Это метафора, сказала Ева. В глазах расплывалось. Каким бы опасным ни было путешествие, для настоящих родственных душ оно никогда не заканчивается. Кто не хочет любви, которая горит вечно, несмотря на расстояние, время и проклятия?
Она не хотела. Мысль об опасной любви вызывала у нее тошноту.
Признаюсь, прошептала раскрасневшаяся блондинка, выпив четвертый бокал розе. Мой сын играет в баскетбол за команду штата Огайо, и я так возбуждаюсь во время игр. В каждом игроке, чернокожем красавце, я вижу Себастьяна.
Ева, потеряв дар речи, глотнула минералки.
«Вот оно, мое наследие, подумала она. У меня есть друзья, организующие митинги протеста и пишущие эссе о расах в Америке для журнала New Yorker, достойные Пулитцеровской премии. Моя дочь настолько воинственна, что умоляла полицейского арестовать ее на школьной демонстрации в Мидтауне. Но моим вкладом в эти смутные времена будет подстрекательство белых женщин определенного возраста к сексуальным мечтам о чернокожих спортсменах школьного возраста, которые всего-то хотят попасть в НБА[11].
Потом в Евиной голове раздался громовой грохот. Она вцепилась дрожащими пальцами в край кресла, готовясь к следующему удару. Мир помутнел. Черты лиц женщин в зале таяли, как часы Дали; от перемешанных запахов парфюма свело живот, а потом молоток стал бить ее в лицо все сильнее и все быстрее, стремясь покалечить, а звуки теперь доносились на запредельных децибелах шум кондиционера, звон столового серебра, и, Боже милосердный, неужели в Коннектикуте кто-то зашелестел фантиком от конфеты?
Приступы всегда доходили до предела невероятно быстро эти безжалостные мигрени. Они мучили ее с детства и ставили в тупик самых лучших специалистов Восточного побережья.
Веки Евы начали опускаться. Хорошо отработанным приемом она подняла брови, чтобы выглядеть нормально, и ослепительно улыбнулась аудитории. Глядя на этих развратных дамочек, она ощутила низкопробную зависть, которую всегда испытывала среди людей. Они были нормальными. Они могли делать все что угодно.
Обычные вещи. Например, нырнуть с головой в бассейн.
Поддерживать разговор более двадцати минут. Жечь ароматические свечи. Напиваться. Ехать в поезде F, пока саксофонист на протяжении девяти остановок выкрикивает Aint Nobody. Наслаждаться сексом в невероятных позах. Искренне смеяться. Громко плакать. Слишком глубоко дышать. Слишком быстро идти.
Жить, и точка. Ева готова была поспорить, что эти женщины способны сделать большинство из перечисленного без мучительной агонии, поражающей их, как наказание, которое насылает разгневанный бог. Каково это, жить без боли? Какая роскошь!