Тут совершается преступление! провозгласила Светлана Викторовна. Вот! и она указала на загон, где дрожащие лошади сбились в такую кучу не поймешь, где чья грива и копыта. Хищение собственности!
Нам их продали! запротестовал выкинутый из ангара мужичок. У меня документы есть!
Поддельные. отрезала Светлана Викторовна. За продажу лошадей на убой платят копейки
Я прилично заплатил! явно оскорбленный в лучших чувствах заорал мужик.
Три тысячи баксов? презрительно сузила глаза завуч. Это только так, по одним статям кобылки. она кивнула на изабелловую красавицу. Если у нее приличная родословная и победы в активе так все пять. А я думаю, чего у нас цена на колбасу так выросла? А это, оказывается, за начинку теперь по пять тысяч долларов платят!
Меня передернуло кони же все слышат! Даже если Светлана на публику говорит, все равно они не начинка! Они лошади!
Пони не меньше тысячи каждая. безжалостно продолжала Светлана Викторовна. Ну и какой ненормальный продаст она сильно надавила на последнее слово. лошадей на забой, если за живых можно взять такую сумму?
Деньги разумно, логично и по-взрослому. А если просто сказать, что не обязательно жрать молодую, сильную, такую красивую ЖИВУЮ лошадь, в ответ только усмехнутся и начнут говорить об устройстве мира, в котором нет места детской жалости к «ла-ашатке».
Мы приехали за украденным в школе клеппером Помните Банни, мальчики? Ну вот И эти лошади могут быть только ворованные. заключила Светлана Викторовна.
Я не только за хулиганство, я еще за клевету подам! возмутился мужик.
А еще превышение скорости и аварийная ситуация. пробормотал Володя, не слишком-то «купившийся» на разглагольствования Светланы Викторовны.
Ну и отлично! спокойствие нашей завуч не могло поколебать ничто. Если я виновата, лошадей все равно надо отсюда забирать! Они улики к моим преступлениям, а их тут уничтожат.
Окончательно замороченные Володя и Сергей переглянулись. Я затаила дыхание. Конечно, кобылка и пони никакие не улики но должно же в мире быть равновесие? Дпсники нарушают законы ради всяких крутых с деньгами, почему бы вот этим двоим не вспомнить, что когда-то они были в конной полиции и немно-ожечко нарушить закон ради кремовой кобылки и двух поняшек с мохнатыми челками?
Вообще-то я дочку в вашу школу хотел глядя в сторону, буркнул Сергей.
Для маленьких детей у нас сейчас акция, занятия бесплатно. Только надо пони, а у нас нет Не было. обронила Светлана Викторовна.
Нарушение правил обгона, превышение скорости, создание аварийной ситуации засомневался Володя.
Штраф обязательно. согласился Сергей. Но пострадавших нет, так что Давай, выводи вещественные доказательства, все три! скомандовал он мужику с бойни. Они переводятся в конно-спортивную школу на содержание, до разбирательства. По заявлению завуча школы. он ткнул пальцем в Светлану Викторовну.
Они у меня по документам проходят, как я потом отчитываться буду? уперся мужик.
Если окажется, что с лошадьми все чисто, получишь компенсацию. хмыкнул Сергей.
Пять мужик бросил быстрый взгляд на пони. Семь тысяч баксов?
Ты охамел, мужик! теперь уже разозлился Володя. Сколько заплатил, столько и получишь по цене колбасы! Если окажется, что ты вообще платил! У меня, между прочим, тоже дети будут. И я тоже хочу, чтобы они с лошадьми общались в природе, а не на бутерброде.
Такие вы все, менты продажные! выпалил мужик, неохотно направляясь к решетке, за которой сгрудились лошади. А еще она меня избила!
Заявление подавай. следуя за ним шаг в шаг, точно конвоируя, огрызнулся Сергей. Как баба он покосился на Светлану Викторовну. Как уважаемая женщина тебе сапогом под копчик навернула.
Мужик злобно загремел ключами. Стон, вырвавшийся из груди кобылки, заставил замереть всех, даже Сергея с Володей. Пони прижались к кобылке сильнее они теперь плакали тоже, шерсть на мордах стала мокрой от их слез.
Они готовятся умирать. просто сказала Светлана Викторовна и шагнула за жуткую решетку. Ну мои маленькие, все хорошо, я же тут в карманах у нее как всегда нашелся сахар, она скормила по кусочку каждому поняшке. Ворота пусть тоже откроют, у меня там фургон. Светлана Викторовна шагнула к кобылке. Та заржала и предостерегающе ударила копытом. Сейчас ка-ак даст Надо идти! тоном неоспоримой уверенности скомандовала завуч и положила кобылке руку на холку. Лошадка неуверенно переступила и сама рванула вперед, вылетев из клетки. Ворота бойни открывались медленно, неохотно, словно ни за что не желая упускать свои жертвы. Кремовая кобылка ринулась в приоткрывшийся проем. Едва не налетела на стоящий за воротами фургон, встала на свечку, отчаянно заржала и дробно молотя копытами в асфальт, обскакала коневозку по широкой дуге.
Стой, убьешься! я с криком рванула за ней
Лошадка стояла на дороге, нервно пофыркивая, встряхивая гривой и то и дело поглядывая на меня.
Пони сюда, коневозка у меня на одну лошадь, но они маленькие, поместятся. командовала Светлана Викторовна. А кобылку Саша, придется тебе на ней ехать. Лошадь, конечно, незнакомая, может дать любую реакцию, но я поведу коневозку рядом, если что помогу.
У нас ваше седло. недовольно буркнул Володя, направляясь к брошенной у проходной машине с разбитой мигалкой. Мы думали, это оно будет уликой! с некоторым даже упреком в голосе типа, мы его подвели бросил он.
Изабелловая кобылка увидела, как он достает седло с заднего сидения и клянусь, она выдохнула с облегчением! Помотала головой совсем как человек, только что чудом избежавший чудовищной, неотвратимой опасности и сама пошла навстречу!
С ней уже работали, я так и думала. шепнула Светлана Викторовна. Давай, седлай ее!
Я шагнула к кобылке, не удержалась, бросив быстрый взгляд обратно на двор. Коровы оставались там, в загоне, такие же покорно-равнодушные как и раньше, кажется, даже не заметившие разыгравшейся рядом драмы. Их спасти мы не могли и это стыдно, но у меня уже просто не было сил страдать из-за них. Я хотела только радоваться за тех, кого мы спасти сумели: поняшек, кобылку эту потрясную, нашего Банни
Ворота стали медленно закрываться.
Погодите! закричала я. Они же еще не вывели Банни! я кинулась обратно.
Светлана Викторовна удержала меня.
Я не могла сразу сказать надо было этих лошадей вытаскивать она не смотрела на меня, хотя я так старалась поймать ее взгляд! Банни умер, Саша. Мы опоздали всего на пару минут.
Ворота с лязгом закрылись. Светлана Викторовна отпустила мою руку.
Мы спасли этих коней. непонятно, кого убеждая меня или себя настойчиво повторила она. Надо доставить их в школу. и она загремела дверцами, закрывая фургон.
Я забрала у Володи вальтрап, расстелила его на спине кобылки, пристроила сверху седло, сунула под ремень два пальца, проверяя, не слишком ли туго затянуто и все это на абсолютном автомате, без всякого участия разума. Оперлась о подставленные ладони Сергея и он подсадил меня на кобылку. И мы поехали вдоль обочины. Мне хотелось выть, рыдать, колотить кого-нибудь, выплескивая свое отчаяние и беспомощную ярость. Разговор с дядей Гришей секунд тридцать. Машины на дороге. Охранник на проходной. Секунды и миллисекунды, из которых сложились те самые пара минут. На которые мы не успели. Не успели выполнить свой долг защитить Банни.
Он нам верил. Он был наш. Мы за него отвечали. Мы его подвели.
Я не помню как мы ехали вдоль трассы. Не помню, как свернули к школе. Изабелловая кобылка, умница, ни разу не взбрыкнула, не шарахнулась от грузовиков. Она просто несла меня по обочине ровной рысью и в какой-то момент я поняла, что кобылка идет самой настоящей, мягкой, ласково покачивающей иноходью, вынося вперед сперва обе правые ноги, потом обе левые, снова обе правые Обалдеть! Откуда она такая взялась?