Если окажемся в твоём мире, подаришь мне такой? успел спросить Ян, прежде чем потерял способность что-либо говорить вообще. Он распахнул глаза от безмерного удивления видимо, раньше никто не целовал его так бесцеремонно, без спроса
Но мгновение и мужчина ответил на поцелуй, со всей страстью, на которую было способно его порочное сердце. Халат сполз с его левого плеча, обнажая грудь с застарелым шрамом от колющего удара. Ян не обратил на это внимания он вновь покусился на футболку Эмили, но на этот раз не встретил никакого сопротивления. Он осторожно скользнул ладонью по бархатистой коже.
Девушка нежными пальцами провела по шраму на груди.
Откуда это?
Прощальный подарок от родины, отмахнулся Ян, хотя губы его на миг исказила ядовитая гримаса. Но секунда и он вновь был воплощением улыбчивого обаяния. Сейчас не время об этом вспоминать.
Его ладонь скользнула по спине девушки к застёжке бюстгальтера. Кружевной лиф полетел куда-то на пол, а Ян уже деловито примерялся к брюкам. Молния оказалась ему в диковинку, но он управился с ней с небрежностью профессионала. Ухватился за пояс и властно потянул джинсы вниз.
Он даже не пытался скрыть своё нетерпение, Эмили слышала, как тревожно трещат нитки, казалось ещё немного и ткань порвётся, если посмеет хоть на миг проявить непокорность и за что-нибудь зацепиться по пути. Мгновение, и девушка осталась обнажённой. Сердце в груди колотилось так, будто было готово вырваться сквозь мешающиеся рёбра.
Она смотрела ему в глаза бездонные озёра первозданной тьмы и чувствовала, что окончательно теряет волю. Всё, что она могла отвечать на его поцелуи, которые становились всё более дерзкими и непристойными.
Ян не был нежным, нет. Его руки порой до боли сжимали беззащитное тело, но эти прикосновения почему-то доставляли девушке невыносимо болезненное наслаждение. И когда он вошел в неё резко, грубо, Эмили застонала, прикусив губу до крови. Ян остановился на секунду и с жадностью, в которой не было ничего человеческого, тщательно слизал языком алые капли.
Ты же сама этого хотела, моя пташка.
Голос, такой по-ледяному спокойный, ещё один контраст с движениями, наполненными дьявольской страстью. А это слово моя. Как заклинание, накладывающее печать вечной покорности этому исчадию ада.
Эмили было всё равно. Был ли в том повинен опиумный дым или что-то иное в тот момент она правда чувствовала себя принадлежащей ему без остатка.
Она запрокинула голову, прикрыла глаза и без колебаний отдалась наваждению, накрывшему её с головой, подобно девятому валу.
Глава 5. Одни из нас
Эмили не спала, скорее урывками дремала. В какой-то момент она вынырнула из объятий сна, как выныривают из глубокого омута. Ночной воздух унёс из комнаты остатки дыма и теперь вяло поигрывал лёгкой тканью занавесок. Ян расслабленно лежал на шёлковых простынях, глаза его были закрыты. В тот момент он выглядел таким уязвимым, по-детски беззащитным но девушка понимала, что это совершенно ничего не значит. Такие люди спят чутко или спят вечно, третьего не дано.
Она неслышно спустила ноги с кровати и обхватила голову руками. В мыслях навязчиво крутились воспоминания, как бабушка рассказывает маленькой Эмили сказки о злокозненных бесах, что соблазняют беспечных людей щедрыми дарами и льстивыми посулами. «Как защититься от них, бабушка?» спрашивала девочка, а старушка с улыбкой отвечала: «Слуги тьмы не имеют власти над теми, чья душа чиста». Что же теперь? Она по доброй воле провела ночь с посланцем самого Сатаны, и, господи боже, ей это понравилось! «Бабушка бы не одобрила», горько усмехнулась Эмили про себя.
В конце концов, девушка пришла к выводу, что ей не о чем жалеть святые силы как-то не спешили ей на помощь, а значит, нет смысла отвергать подарки зла. И вообще, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Эмили ещё раз оглянулась на спящего Яна и медленно встала. Осторожно прошлась босыми ногами по комнате. Попыталась провести пальцами по одному из мечей на стене оружие предупреждающе заискрило, видимо, его защищала какая-то магия. В комодах неаккуратными стопками лежала разнообразная одежда, в вазе пестрили украдкой выброшенные фантики от конфет эта забавная мелочь вызвала у девушки понимающую улыбку. Тот самый «сейф» она не нашла, да и не слишком разумно держать его в собственной спальне место слишком очевидное. Наконец, проверив всё, Эмили осторожно приблизилась к сундуку с бумагами. Удивительно, но на нём не было никаких чар. Девушка свободно взяла в руки один из свитков и чуть слышно присвистнула от досады все записи были на китайском. Только заголовок, написанный резким и отрывистым почерком, гласил: «образец номер 22». Эмили просмотрела ещё несколько бумаг: «образец номер 15», «пришелец номер 4», «образец номер 2»
Что это? Заметки исследователя? Коллекционера? Ясно, что под «пришельцами» Ян имел в виду таких же, как она несчастных жертв пространственных аномалий. Но что такое «образцы»? Он что, опыты над людьми ставит?!
Ян чуть заметно пошевелился, и Эмили, поспешно запихав бумаги обратно в сундук, прилегла на кровать. Ян сонно прижал её к себе, и девушке ничего не оставалось, кроме как закрыть глаза и всё-таки попытаться уснуть.
Её разбудил стук в дверь. Чуть приоткрыв левый глаз, Эмили наблюдала, как старый слуга шепотом произносит:
Глава, там к вам Грязный Джим.
Как Ян с явным неудовольствием выбирается из постели, ворча:
Да что ему надо-то
Тем не менее он быстро оделся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Не справившись с любопытством, девушка накинула на себя давешний чёрный халат, сунула ноги в сапоги и тихонечко прокралась вслед за Яном. Даже удивительно, что по дороге ей никто не встретился. Притаившись за углом, Эмили подождала, пока он войдёт в уже знакомую дверь, и бессовестно прильнула к замочной скважине.
В плохо прибранном после бурной ночи помещении клуба, закинув ноги на столик, развалился плечистый здоровяк с коротким ежиком волос, чьё лицо крест-накрест пересекали два побелевших от времени рубца. За спиной мужчины переминались с ноги на ногу двое ребят помоложе, видимо, телохранители. Но, судя по взглядам, который они кидали на вошедшего Яна, взяли их исключительно для солидности. Едва тот присел на диванчик напротив, главарь с осуждением произнес:
Ты зачем моих ребят убил, а? Не по понятиям это.
Они на меня напали, безразлично отозвался Ян. Я защищался.
А я слышал, всего лишь выразили восхищение красотке, не сдавался Джим.
Обещание «уважить мою бабёнку» никак не походит на восхищение, возразил Ян. Только вот ключевое слово здесь моя. И все, кто попытается её «уважить», будут получать нож в глаз. Я понятно объясняю?
Грязный Джим удручённо покачал головой:
Вот чё ты такой злющий, Ян?
Я не злющий. Я ценю хорошее воспитание. Мои люди никогда не берут чужое без моего разрешения. А вот ты, Джим, своих распустил.
Здоровяк понял, что переговоры зашли куда-то не туда, и быстро перешёл к делу:
Но мне всё равно убыток изрядный. Кто возмещать будет?
Сколько?
Четыре «бусины».
Тут уже Ян возмутился:
Четыре? За этот сброд? Две, не больше. По одной за рыло.
Это был молодой и сильный сброд, поправил Джим. Три!
Ян кивнул и достал браслет.
Надеюсь, на этом недоразумение исчерпано?
Эмили поморщилась каждый раз, стоило ей хоть немного убедить себя, что всё ещё может быть хорошо, и этот мир почти такой же, как её собственный реальность вновь поворачивалась к ней очередной неприглядной стороной: человеческая жизнь в тени сияющего Лондона стоила чуть меньше, чем вчерашнее платье.