Что ты там ищешь? спросила я Jerry, пока тот усердно перерывал все свои шкафы, разбрасывая по комнате трусы, носки, футболки и остальной хлам из одной большой кучи в другую.
Погоди всего пару секунд. Надеюсь, мама не нашла ее во время уборки. А то однажды так купил себе новый выпуск PlayJoy и спрятал в одном надежном месте. Глупец Считал, что у нее при одном взгляде отпадет любое желание совать туда нос. Но ее не остановил толстый слой потников и грязных трусов под кроватью, после чего я нашел вон на той тумбочке свой журнальчик с запиской: «Не знаю, как ты, но остальные ребята уже давно пользуются интернетом», сказал Jerry, указав пальцем на правую стенку своей комнаты, все так же продолжая искать что-то в ящиках.
Ну так и поищи под кроватью! со смешинкой в голосе кивнула я: Классные у тебя трусы! Сердечки? Нет, ты серьезно? Сердечки и рюшечки на трусах очень хорошо гармонируют с цветом твоих карих глаз.
Да ты, я смотрю, до хуя Sherlock! Нет, серьезно! Вот куда я ее заныкал! с радостью и безумным блеском в глазах прервал он меня и прополз на четвереньках до кровати.
Та-да! Смотри, какая красавица! Заказывал через инет, радостно протянул он мне бурдюк, утыканный трубками.
«Волынка»?
На самом деле uilleann pipes
3
4
Ты будешь делать это дома? спросила я Jerry с дебильным взглядом на волынку у себя в руках: Вдруг об этом узнают твои родители?
Да не парься ты. Родители на уикенде, да и я уже не раз играл на ней ирландский фолк. Успокойся и лучше подай мою сумку надо достать четырехлистник.
После мы врубили музыку, и Jerry наконец оторвал первый листок клевера. Мысли в голове крутились все быстрее и быстрее. Сердце билось в предвкушении чего-то неизвестного, чего-то запретного. Чего-то, что поможет во всех проблемах. Здравый смысл уже давно был убит нездоровым интересом. Пока Jerry создавал все условия для нашего погружения в нирвану, я заваливала его вопросами о том, какие будут ощущения. Будет ли громко, и сколько это будет продолжаться. Но он повторял лишь: «Погодь немного, и сама все узнаешь. Обещаю, тебе зайдет».
И вот всего через один трек «DyE Fantasy», который впоследствии стал традиционным в наших отношениях, все было сделано.
Я сейчас принесу самое главное, сказал Jerry с ухмылкой на лице, и перекатившись с кровати на пол, выбежал из комнаты. Никуда не уходи это будет для тебя сюрпризом, моя дорогая Alis! кричал он снизу, брякая посудой и дверью холодильника.
Та-да, мать вашу! Это я сделал специально для тебя! Сам и с любовью! По бабушкиному рецепту, так сказать! ворвался он в комнату с подносом в руках: Правда, моя бабушка ужасно готовила. Может, поэтому она не прожила долго, Бог решил убрать ее быстрее, чем она умудрится убрать кого-нибудь своей стряпней?! Хах, ты не представляешь, каким мучением было для нашей семьи ходить на праздничные ужины к любимой Gvendolin. Из-за болезни Альцгеймера и странной любви ко всему жирному. Иногда я ел что-то вроде мини-панкейков, но с них так сильно текло масло, что я боялся начать просвечивать как бумага после трапез. Не знаю, зачем я это рассказываю? Ну в общем, ты поняла, что рассчитывать на вкусняшку не стоит. Но вскоре ты съешь все, невзирая на болезнь, сказал он, протягивая поднос с двумя стаканами апельсинового сока и тарелкой, набитой кексами с шоколадной крошкой.
Ты серьезно? Не думаю, что стану их есть. Ты, конечно, не обижайся, они выглядят аппетитно, но я не хочу, начала я, но Jerry положил свою руку мне на плечо, посмотрел сияющим счастьем прямо мне в глаза и улыбнулся.
Мы это еще посмотрим. Давай уже сделаем это, а то я так и умру девственником. Ну ты поняла?! А?! Сделаем это вместе! Или ты не такая?!
Опять твои пошлости, отмахнулась я с угрюмым лицом, хотя внутри смеялась над еще одной тупой шуткой своего лучшего друга.
Я села на край его двухместной кровати. Jerry подкатил ко мне на стуле c уже полностью раздутым бурдюком и, всучив волынку мне в руки, объяснил на пальцах, как на ней нужно играть. На самом деле оказалось проще, чем я думала.
Первый вдох, и на моих глазах проступили слезы, а горло и легкие сжались от спазма. Я мгновенно выпустила густой мрак, пропитавший мое тело, и начала неконтролируемо кашлять. Ничего-ничего! Все нормально. У меня тоже так в первый раз было. В первый раз всегда больно и хочется плакать. Но давай условимся, на втором такте держать все в себе. Ок? Такую вещь жалко на ветер выпускать, а прыгать по комнате балериной, ловя остатки, не очень круто, говорил Jerry, хлопая меня по спине и вдыхая смог, оставшийся в воздухе после моей слитой партии. Второй вдох, и я уже изо всех сил постаралась не закашлять. Но через секунду мрак все же вырвался из меня пушистым облачком.
Вот так уже лучше. Чувствуешь что-нибудь?
Нет, никаких ощущений. Вроде никаких. Что должно произойти-то? в растерянности спрашивала я, в то время как Jerry затягивал свою hard D. Как-то иначе, как-то по-другому он выдыхал одурманивающий мрак, опустошая клетчатый мешок.
Держа резную трубку за бурдон в правой руке и поджимая бурбюк левой, Jerry давил его с таким усердием и трепетом пока самая высокая нота не стихнет в уголках комнаты. Пока весь смог не переберется через узловатое устройство Stepforward и не проникнет прямо в мозг. А после этого он с все больше и больше краснеющим лицом посмотрел на меня и указательным пальцем дал понять, что сейчас я должна сделать все точно так же.
Да выдохни ты уже! Лицо скорчил, словно тебе пластинку Nickel-Jack на Рождество подарили, пихнула я его в бок, забирая волынку из рук. Сколько у тебя еще этой хрени?
У-у-у-у. Хрени еще полно, но не думаю, что ты будешь ее так называть уже через пару минут, словно выдохнул он из себя ответ вместе с густым мраком. Это просто улет! В прошлый раз четырехлистник был не такой счастливый. Кажись, меня с одного листа обескуражило! Смотри! Цени-цени, как мажет! начал он смотреть себе на ноги с глупым выражением лица и смеясь через нос хрюкающими звуками. И скорее не Nickel-Jack на Рождество, а кусок дерьма перед носом! Только очень красивого и радужного как у единорогов. Хотя ты права отличий между тем и другим почти нет. Ох, я б щас погонял на единороге по радуге. Хотя стоп. Еще три клевера, и я не то что гонять, я сам единорогом стану! так же смотря себе на колени и похрюкивая, продолжал он. Главное, рогом не застрять в какой-нибудь дырке. Ну ты поняла?!
Хватит говорить глупости, лучше проследи, чтобы я все сделала правильно, с презрением на лице и непониманием того, что несет Jerry, попросила я, уставившись на этот удивительный музыкальный инструмент.
Ну, значит так: сейчас я даю тебе клевер и надуваю мешок сам. Твоя задача тупо всосать в себя все, что будет. От начала партии до самого back D. Чтоб весь звук проник прямиков в сердце и наполнил твою грудь. Поняла?! Надо сосать, объяснял он, размахивая перед моим лицом пальцами, сопровождая все жестами. А я в это время уже поднесла дуло ко рту и ждала окончания его зажигательной речи.
Значит, ты умеешь сосать? А где научился?
А тебе все скажи. Места знать надо.
Сверкнуло несколько ярких вспышек, породивших пламя зажигалки. Очень длинный и яркий язык дрожал от дыхания Jerry и отражался в его глазах. Музыка словно стихла, когда он аккуратно поднес огонь к клеверу. Выдох почти склеил мои легкие, а после глубокий вдох. Вдох, как будто я много лет была взаперти. Была скована цепями в маленькой темнице. И тут словно Prometheus Jerry принес мне огонь и зажег свет в моем мире. Я выдыхала не мрак, а солоноватый воздух океана. Легкий свежий и бодрящий бриз. Время начало ползти. Да Время словно приостановило свой ход. Я уже должна была закончить свой вдох давным-давно. Уже несколько секунд или минут назад, но легкие не наполнились даже наполовину. Клевер только-только превращался в тлеющий пепел.