Да уж! Твоя полость ещё не то придумает. Герберт Уэллс!
Машина пришла на редкость видавшая виды, особенно досталось обивке, но Олег стоически помалкивал, лишь по лицу было заметно, что недоволен и с трудом воздерживается от комментариев. Водитель, к счастью, попался немногословный и не дал ему не единого повода встрять в разговор.
А ветер-то разогнал тучи! Что я говорил? Представляешь, если в добавок ко всему я способен угадывать будущее! Олег сильно зажмурился, сосредоточился, но, видно, не сработало, и он разочарованно открыл глаза.
Неа. Чую, позже придёт.
Третий глаз откроется? засмеялась Лиля.
Какой глаз? встрепенулся водила.
Это я не вам, извините
А кому?
Если бы он только знал кому! веселился Олег.
Она промолчала и оставила удивлённого мужика без ответа, правда, тот не настаивал, но подозрительно взглянул на неё в зеркало заднего вида.
Я вас на Мойке высажу, рядом с Певческим мостом.
Не против? Там пару шагов до Дворцовой.
Я местная! с гордостью заметила Лиля.
Когда рассчитывалась, окликнула Олега:
Выходи давай!
Водитель резко обернулся, глянул, что делается у него за спиной, никого лишнего не заметил, только на всякий случай тоже вышел из машины и плюхнулся в неё, когда Лиля уже вышагивала к площади вместе с Олегом, о существовании которого он не знал и никогда не узнает.
Смешно, если я его однажды встречу. Ну ты понимаешь И скажу: «Мужик, помнишь, как ты вёз девушку, которая разговаривала сама с собой? Дружище, так это она была со мной!»
Ну конечно! Теперь он только и станет что вспоминать меня. Больше ему делать нечего! Между прочим, когда я одна, часто этим грешу. Народ поглядывает, но сильно как-то не удивляется, обычное дело, невротиков кругом полным-полно.
Тогда почему он так сильно повёлся? не уступал Олег.
Сам бы и спросил.
Через тебя? Его бы точно удар хватил.
Я-то держусь. И в обморок не упала, когда увидела тебя в чём мама родила.
Ты другое дело. У нас есть связь. Мы о ней не знали, но она всегда присутствовала между нами.
Не неси чушь! Сколько раз видела тебя у дома твоей матери, ничего у меня не дрогнуло, врала себе Лиля.
Дрогнуло, ещё как дрогнуло!
Всему своё время! Долго я тебе одно и то же талдычить буду? сказал Олег и растворился.
Тут терпение окончательно покинуло Лилю, она со всей силы топнула ногой и впервые выругалась по матушке.
Может, и не впервые, но материться не любила и при редактировании уговаривала авторов избегать подобных выражений. «Всё! Пусть катится, откуда пришёл! Надоело!»
По Дворцовой лихо накатывала круги молодёжь на роликах, туристы прогуливались и фотографировались на фоне Зимнего дворца в обнимку с Петром Первым и Екатериной Великой. Ряженные исторические личности, как всегда, назойливо приставали к каждому проходящему, пытались остановить и Лилю, но она отворачивалась и делала вид, что не замечает их.
Мимо процокала белая лошадка, запряжённая в небольшую бутафорскую карету для желающих по-настоящему прочувствовать дух великого имперского города. До захода солнца ещё было далеко, но небо медленно меняло оттенки и кое-где появлялись бледно-розовые мазки, всё говорило о том, что закат предстоит волнующе прекрасный. Лиля стояла, задрав голову, и её взгляд невольно упал на самую верхушку Александрийского столпа, где, сколько себя помнила, парил ангел с крестом. Она навела на него камеру телефона и увеличила картинку. У самого подножия ангела кто-то стоял. Без сомнений, это мог быть только он, Олег. «Символично!» подумала Лиля, понаблюдала за его передвижениями ещё несколько минут и двинула в сторону арки Главного штаба, уверенная, что Олег не заставит себя долго ждать: «У него нет альтернативы я или никто!»
И куда ты направляешься? как ни в чём не бывало спросил Олег. Он стоял прямо перед Лилей и застенчиво лыбился.
Ровно туда, куда ты просился канал Грибоедова
Казанский передразнила Лиля Олега, пытаясь поймать его интонации. У неё всегда присутствовал дар пародировать, особо хорошо получалась мама, и отец часто просил: «Ну покажи, покажи, как мать на меня ругается!» Мама никогда особо ни на кого не ругалась, но отцу было очень приятно называть это именно так и потом долго смеяться, как здорово у Лили получается, точь-в-точь, не отличишь.
Красиво наверху? Весь город, наверно, как на ладони.
Очень красиво, но мне не до этого. Я думал.
О чём? Тосковал по близким?
Не то чтобы тосковал Это другое. Им, наверно, труднее, чем мне. Не могут смириться с утратой У меня же появляется чёткое осознание невозвратимости. В людях заложены надежда, глубокое сожаление и непринятие того, что случилось не по их воле и помыслам. Живым невыносимо переживать несчастья.
Они вышли на Невский и повернули в сторону канала Грибоедова.
Если быть откровенным, у меня остался страх перед неопределённостью моего положения. Я не представляю, что будет дальше, и это меня тревожит.
Никогда не приходилось так отчётливо испытывать подобное. Словно стою у какой-то черты и жду. Только чего жду?
Спорить на тему, которая была слишком далека от неё и покрыта сакральной тайной, не имело смысла не в её правилах. «Как всё-таки хорошо жить!» Лиля вздохнула и грустно улыбнулась.
В собор зайдём? Нет, уже не получится. Опоздали, закрылся!
Ничего страшного. Я к Богу на приём ещё успею. Знать бы только, когда это свершится.
Грехов много?
А у кого их нет? Кстати, у тебя есть инста?
Есть.
Открывай! Набери в поиске «Luisapetroff». После «л» не «у», а английская «ю» и «с» как доллар. Да, да и две «ф» на конце.
Лента открылась, и Лиля увидела молоденького блондинистого пупса с капризно надутыми губками, по всей видимости, названного при рождении Луизой. Имя как нельзя лучше подходило этой миловидной миниатюрной девушке с большими карими глазами, обрамлёнными щёточкой густых ресниц. «Крашеная! Не натуральная блондинка!» сей вывод сильно порадовал Лилю, и она, как коршун, листала её фотки, разглядывая новый персонаж их истории.
Кто это? сухо спросила Лиля.
Моя любовница, спокойно ответил Олег. Нажми на сториз. Она отмечает в инсте каждый свой шаг. Так
Это мы проснулись Намазались кремом Вышли и сделали селфи Бокал шампанского в бутике «Бабочка» Ну как же без этого. Вот! Пятнадцать минут назад. И где это она? Всё ясно сидит с подружками в «Европе», на втором этаже. Идём туда.
Никуда я не пойду. Тебе надо, ты и иди!
С тобой хочу! Не спорь! Просто любопытно, как она проводит первый день, когда я имел неосторожность преставиться. Тьфу! Отойти в мир иной. Тоже не точно, я же пока здесь. Короче! Хочу, и всё!
Олег ускорился, то и дело оказывался слишком далеко от Лили, и ему приходилось останавливаться и с нетерпением ждать её. В кафе «Мезонин» гранд-отеля «Европа» царила обстановка тишины и покоя, заняты всего пара столиков, и девушка за арфой исполняла заунывную композицию.
Зачем ты меня притащил сюда? ворчала Лиля, представляя, какие здесь цены.
Спокойно, не мельтеши. Двигаемся вон к тому столику. Да не к этому, а к тому, что рядом с девчонками!
Видишь?
Вижу! сквозь зубы процедила Лиля. И что дальше?
Ничего, сядешь, а я напротив.
Если бы ты только видел всё со стороны! Голый человек преспокойно прогуливается по дорогому отелю и сейчас ещё намеревается занять место практически в центре кафе.
Не успели они присесть, как подбежала официантка в чёрном ладненьком костюмчике и протянула Лиле меню.
Сразу что-нибудь из напитков закажете?
Олег, вальяжно развалившись, скрестив руки на груди, с хитрой улыбочкой поглядывал на девушек за соседним столом, на секунду отвлёкся и порекомендовал Лиле взять бокал красного или шампанского. Она вытаращила глаза, увидев цены, и отрицательно мотнула головой. Официантка пыталась поймать взгляд Лили и определить, куда это она всё время так настойчиво смотрит.