Сергей Колесников, Надежда Мосеева, Татьяна Шохан, Дарья Леднева, Степь и Мороз
Журнал «Рассказы». Твой иллюзорный мир
Издательство Крафтовая литература
* * *
Просыпаются силы
Делать сказку былью
Неизвестный автор
Билет
Сергей Колесников
1
Я так и не поняла, откуда взялась эта женщина. Только что впереди было пустое пространство, каких-то десять метров, лишенных любого препятствия, как вдруг чья-то фигура замаячила перед моими глазами. Конечно, незнакомка могла проскользнуть мимо, когда я замедлила шаг, чтобы переложить сумку в другую руку и взглянуть на часы, но было трудно не заметить появления постороннего хотя бы краем глаза. Тем более что двигалась старуха неспешно, заметно прихрамывая на левую ногу.
То, что это именно старуха, я решила сразу. Хлипкий демисезонный плащ, тощие икры в штопаных колготках, давно выцветший платок. Униформа «последней лиги». Даже в холод лучше околеть, чем показаться в таком виде на людях! И подошвами корюзлых ботинок на весь зал Шарк, шарк.
Я бросила взгляд на потрепанный саквояж женщины, небольшой, куда можно запихнуть только самое необходимое, и у меня мелькнула мысль, что старуха такая же беглянка, как и я, в одночасье сорвавшаяся с насиженного места. Впрочем, размышлять над столь неважными вопросами времени не было. Билет на поезд оставался только один, и другой возможности сбежать из этого захолустья не представлялось. Тем более сегодня.
О том, что почти все места распроданы, я узнала несколько минут назад, когда с десятого раза дозвонилась до привокзальной кассы.
Не оставляем! голос в трубке равнодушно шлепнул по моей настырно жужжащей просьбе. Приходите и забирайте!
«И приду, и заберу!»
Я выскочила из телефонной будки и быстро зашагала в сторону похожего на малиновый кисель заката. Где-то там, в лапах бесчувственной железнодорожной феи трепыхался заветный клочок бумаги, и я должна была во что бы то ни стало получить его. Когда же на вечернюю тишину наступил гудок паровоза, я не выдержала и со всех ног бросилась бежать через малознакомые дворы, сквозь запах черемухи и щей из кислой капусты, под свист подвыпивших гуляк. Под стук разбитого вдребезги сердца.
Мне повезло. Я не сломала себе шею. Не нарвалась на стаю бродячих собак или хулиганов. Я даже угадала с направлением. И касса оказалась открыта. Только
Старуха! Такая жалкая. Маяк для социальных служб, а не человек вклинился между мной и заветным билетом.
«Да куда же тебя несет на ночь глядя! Я с раздражением уставилась в спину женщины. А потом объявления в газетах пишут Пропала такая-то, была одета так-то!»
Сомнения больше не терзали меня. Я резво обогнала конкурентку и выдохнула в окно кассы:
Остался?!
Чего орешь-то? Остался Кассирша зевнула и зыркнула за мое плечо. Женщину чуть с ног не сбила. Не стыдно?
Кровь прилила к лицу. Обычно я относилась к старшим с уважением, но сегодня Сегодня мне позарез нужно было уехать!
Что остолбенела? Передумала или как? «Фея» с нетерпением постучала пальцем по столу. Берешь билет?
Беру! спохватилась я и достала смятую пятирублевку.
Пока кассир возилась со сдачей, я решилась глянуть на оставшуюся позади особу. В смутном отражении стеклянной перегородки я встретила взгляд замарашки и невольно поежилась. Женщина же открыла рот, будто хотела отчитать меня, но лишь охнула, попятилась и тихо заплакала.
Неожиданная догадка заставила меня оцепенеть.
«Неужели это начинается снова?! Или все-таки старуха обычная сумасбродка, опустившаяся и всеми брошенная?»
Кассир недовольно заворчала. Так и не разобравшись в своих ощущениях, я схватила билет и выскочила на улицу. Три плацкартных вагона во главе с черным красавцем локомотивом уже подали к перрону, и запах тлеющего угля наполнял вечерний воздух. Большая часть пассажиров разошлась по местам, однако несколько граждан все еще блуждали по платформе в глубокой задумчивости. Казалось, они до сих пор не решили, стоит ли им уезжать. То было странное и тревожное зрелище.
Старуха стояла чуть в стороне от входа. Одной рукой она держалась за столб с рупором громкоговорителя, а другой теребила пуговки плаща. Саквояж лежал возле ее ног, замок открылся, и ком белья вывалился на землю. Некоторое время женщина не обращала на вещи никакого внимания, затем нагнулась, вытащила из тряпья небольшой предмет и прижала к груди. По изнуренному лицу вновь потекли слезы.
Я решила больше не смотреть в сторону замарашки. Напряжение последних часов отступило, и мне вдруг стало жалко себя, свою любовь, которая так красиво начиналась и так отвратительно заканчивалась. Я вспомнила, как два месяца назад приехала в город и он казался тогда милым провинциальным раем, а теперь белизна цветущих садов лишь раздражала своей показной невинностью.
Умоляю вас! Возглас за спиной заставил вздрогнуть. Я обернулась и поразилась состоянию, в котором находилась старуха.
Она была бледна, из-под съехавшего набок платка выбились коротко остриженные волосы, а руки била мелкая дрожь.
Меня зовут Анна. И я не сумасшедшая. Просто мне необходимо уехать! Вы Женщина поперхнулась и замолчала.
Только сейчас я увидела, что из ее ладони торчит голова плюшевого медвежонка.
Вы даже не представляете, что они сделают! Губы старухи посинели от волнения. Сначала меня чем-нибудь заразят, а после разрежут, чтобы посмотреть, что стало с крохой. Отдайте билет!
Женщина сделала шаг в мою сторону.
«Да она же совсем девчонка! вдруг с ужасом поняла я. Девчонка, до невозможности похожая на старуху!»
Хотите знать, сколько мне лет? Восемнадцать и я беременна. Сегодняшняя ночь на ферме будет последней. Завтра из концентрационного лагеря пришлют машину, чтобы забрать меня в «роддом» и сделать укол
Она встала на колени.
Пожалуйста мне пришлось украсть деньги ради этого билета, понимаете? Ведь вы сможете уехать и завтра! А я нет Девушка схватила подол моей юбки и шепотом повторила: Пожалуйста!
Я посмотрела на поезд. Проводницы зажгли сигнальные фонари и криками подгоняли последних пассажиров.
Боюсь, вас не пустят в таком виде в вагон, пролепетала я, уже вынимая билет.
Девушка мигом вскочила на ноги.
Пустят, выдохнула она. Обязательно пустят!
2
Ее действительно пустили. Девочка-старуха заняла место возле окна и помахала мне лапой своего медвежонка. Я улыбнулась, кивнула в ответ и долго смотрела вслед уходящему составу. Затем села на скамью и стала ждать. Вскоре усталость окончательно сморила меня.
«Как же долго его нет. Неужели до сих пор никто ничего не заметил?» подумала я и уснула.
Он приехал, когда от малинового киселя остались лишь белесые пенки. В сонном полузабытье я видела, как огни «Победы» рассекли сумрак привокзальной площади в тот самый момент, когда молоденький сержант склонился надо мной, желая узнать, кто я такая и почему сплю в неположенном месте.
Если бы ты хлопнул дверью машины чуть сильнее, то сержант пристрели бы тебя от испуга, попыталась пошутить я, когда он усаживал меня на сиденье автомобиля.
Но мой спаситель был зол и ничего не ответил. Тогда я помахала на прощанье сержанту. Он сделал вид, что не заметил.
«Все-таки жаль, что билет был только один! вздохнула я. По крайней мере, в поезде у меня было бы два друга. Девочка и ее игрушка».
Ехали мы молча. Из предосторожности он подвел машину к черному входу клиники, отвел в палату и закрыл за нами дверь на замок. Я приняла холодный душ, поужинала холодными макаронами и, уже лежа на холодной простыне, услышала от него первые за сегодняшний вечер слова в свой адрес.
«Завтра будет очень серьезный разговор», процедил он и вышел.