Ника, это новое?
Ага, про нас! Хотите, прочитаю?
Ну конечно, разумеется, хотим!
Слушайте тогда
Вот начало, как всегда звучало: А и Б сидели на трубе.
Пусть А упало, Б пропало что осталось на трубе?
Там остался только «В»! Это правильный ответ!
«Г» герои, «Г» гусары, на трубе им места нет!
И, к тому же, лучшей частью мы являемся из «Г»:
Три девчонки возле печки, при углях и кочерге
Исключение из правил нет единственного числа,
Только множественное, мы навсегда втроём!
Вовсе и не на трубе! Верхом на старой кочерге -
Девочки из Первого «Г»
Пауза Повисло напряжённое молчание.
Это как тонепонятно
Почему же нет единственного числа?
Но интересно, правда! добрая Софа, как всегда, разряжает обстановку.
Вот смотрите А и Б, ну и В тоже это все классы, кроме нас, Гэшек. Они все, как в известной считалочке, сидят на трубе, то есть обычные. А мы, Гэхи лучшие! Но мы с вами, все втроём лучшие из лучших, понимаете? А про множественное число это сравнение такое, ведь мы вместе навсегда, ведь правда же? Плюс к «Гэ» не подобрать другой нормальной рифмы, кроме кочерги, чтобы смысл нужный был
А, теперь понятно! Молодец, Ника!
Разумеется, такое увлеченье не могло не вызвать пристального взгляда нашей РимИванны и острейшей любопытной жажды однокашников, особо разудалых пацанов:
А это что у вас такое? Дай позырить!
Ага, счас! Давай иди, куда идёшь!
Ну, держись! и вихрем налетев, давай тащить из рук мою чудесную тетрадку.
Ах тывонючий гад! Отдай немедленно!
И даже не подумаю! Попробуй, отними!
Смотри сейчас тебя я так отколошматю! Будешь помнить навсегда, как отбирать чужие вещи!
Кто?! Ты?! Ой, вот умора! Насмешила, я уже почти боюсь!
Развитие событий происходит и стремительно, и бурно. С коротким воплем я кидаюсь на врага в одной руке линейка, а вторая в волосы вцепилась на загривке мёртвой хваткой. Неприятель под контролем взад не вывернуться, руки не согнуть, чтобы схватить меня в тылу
Давай, девчонки! Отберите же тетрадь, быстрее!
Ой, Ника в ужасе пищит София, а Оксана, улучив момент, когда мальчишка, взвыв от боли, выпускает уворованную вещь из своих лап, хватает и суёт её в портфель.
Да Господи! Вы что тут вытворяете, засранцы?! и РимИванна, открывая дверь, не может лучше выражений подобрать, увидев в своём мирном классе дикую картину: вопя и корчась, распростёрся на полу поверженный Илюша Долгоносов, тщетно колотя руками и ногами; а на нём верхом, надёжно придавив всей массой, восседает Ника Кораблёва словно кошка, закогтившая добычу; и линейкой лупит что есть силы по затылку. Опустим здесь дальнейшие разборки, ввиду обыкновенности и содержания скучнейших наставлений. Но результат был полностью достигнут с того дня никто никто вообще, не смел приблизиться к моим вещам без спросу. А РимИванна, подостыв от шока, потребовала яблоко раздора, чтобы рассмотреть в подробностях, чем мы там развлекаемся, и вынести вердикт. После уроков все пошли в спортзал маршировать и петь, а мне велели в классе ждать, пока учитель разглядит как следует тетрадку. И я сидела, углубившись в чтение библиотечной книги, в то время как учительница углубилась в изучение моей. Сначала было тихо, лишь страницами шуршали в унисон; а через несколько минут, когда я и забыла думать о своём проступке, увлечённая рассказами Бианки, дыханье тишины вдруг разорвал задушенный смешокпотом ещё один Я подняла глаза и встретилась со взглядом классной добрым и смешливо-удивлённым, вовсе даже не сердитым.
Поди сюда, малыш! Вот эти все стихи твои?!
Моивам нравится?
Да, нравится, и очень! У тебя талант! И ты должна его направить в правильное русло, понимаешь?
Нунаверно
Значит, так! Будешь писать для нашей стенгазеты, обличая недостатки и рассказывая о хорошемо товарищах своих, о поведении, о праздникахНачнёшь с себя! Возьми и напиши нам до субботыпредположим так: «Как нужно отношенья выяснять без помощи насилия и драк».
Хорошопопробую
А тетрадочку ты эту береги, но в школу лучше не носи! Пиши в ней домамы договорились?
Да, договорились.
Ну, иди, иди. Тебя там уж бабуля заждалась
Тут следует отметить, что на дислокацию тетрадки этот разговор подействовал довольно мало; и она, неслушная, всё время копошилась в рюкзаке, напоминая о себе прекрасным запахом обложки, отвлекая от уроков, заставляя меня думать чтоб ещё такого наклепать
В те годы нам казалось, что уроки наше тягостное бремя, и мы не знали бытовых проблем как следует, хоть каждый день и сталкивались с ними: нет водопровода, отопление печное, руки и посуду мыть приходиться в тазу, и возить воду из колонки. Такая роскошь, как домашний туалет, вообще считалась за пределами возможного для нас, живущих в Комаровке «домовых». «По полной» доставалось нашим взрослым, мы же были лишь беспечными детьми Постоянный и тотальный дефицит всего на свете и длиннющие очередищи можно только удивляться, как родители хоть что-то успевали?! Жизнь в отдельных, «комфортабельных» квартирах много лет была предметом нашей с девочками зависти и постоянных разговоров. Диалог на эту тему начинался так:
Вот хорошо ж в квартире жить (тяжелый долгий вздох). Топить не надо, воду не возить, и ванная под боком
Ага, а Ленке-то везёт! (одна из наших одноклассниц, наделенная указанными благами).
Ты представляешь, Соф, она даже на улицу не знает, как сходить! Она боится прямо в туалет идти к нам, только что сама сказала мне.
Подумаешь, принцесса! Ну и пусть боится, нам-то что??
А знаешь, Соф, я ей сказала, что у нас в подвале домовой
И что она?
Она сказала, что не очень-то боится домовых, и их на свете не бывает Тоже мне, всезнайка!
Это точно! Да и в чем они вообще-то разбираются, квартирные
Тут мы соображаем, что сочетанье слов «квартирные и домовые» вдруг составляет славненькую шутку: мы, обитающие в доме без удобств такие же по сути «домовые», как и косматые чудные существа, живущие поблизости от наса избалованные слабенькие личности, живущие в больших благоустроенных домах на всём готовом, именно «квартирные»! И я, и Софка начинаем хохотать, как сумасшедшие нас не остановить, мы валимся на снег и прямо-таки бьёмся в истерическом припадке, умирая со смеху и всхлипывая хором. За этим застает нас моя бабушка обладатель далеко не столь покладистого нрава, какну, скажем, у Оксанкиной старушки. Мы с Софочкой насильно извлекаемся из снега, выслушав ворчанье бабушки по поводу «мокряти» и соплей, а также и угрозы рассказать про всё Абике (дело было во дворе у нас, а между тем предполагалось, что мы всё это время чинно занимаемся уроком). Немедля водворяемся на кухню, мокрое всё стаскивают с нас, и отправляют на просушку возле печки. Засим, пред нами возникают две тарелки с одинаковой тушёной в молоке картошкой, и кружочком розовой варёной колбасы. И вот мы нагулявшиеся, мокрые, румяные, и безо всяческих соплей сидим напротив низкого окна и уплетаем поданное блюдо. Но, правда, при проверке выясняется, что в Софкиной тарелке съедена картошка и не тронута нисколько колбаса, а вот в моей совсем наоборот! Бабушка моя решает эту сложную проблему быстрым и блестящим совершенно, с точки зрения детей, педагогическим приёмом. Строгим тоном полководца, не видавшего ни разу поражений, она велит нам поменяться нашими тарелками! Этот гениальный «ход конём» вдруг вызывает у нас новый приступ смеха, теперь переходящего в какое-то придушенное бульканье; но, справившись с собой под пристальным бабулечкиным взглядом, мы общими усилиями справляемся и с содержимым поданных тарелокА за уроками, которые, к несчастью, никуда от нас не убежали, мы то и дело потихоньку подхахатываем, шёпотом свистя друг другу на ухо заветные слова: