Елена Левашова
Только вернись
Глава 1.
Каролина.
Его горячая ладонь смыкается на моем запястье. Глеб оборачивается. Бросает на меня короткий взгляд и шепчет хриплым шепотом:
Идем, Кара Сюда
Просторный мраморный коридор вмиг становится тесным. В глазах темнеет, мышцы наполняются предательской слабостью, а кожа Она печет там, где он меня касается. Судорожно вдыхаю горячий вязкий воздух, но это не помогает грудь щемит от досады Я проиграла Наступила на горло своим наполеоновским планам и растеклась патокой в его руках
Кара Погоди, сейчас найду ключи, он отпускает мою ладонь и нетерпеливо шарит в кармане.
Отпирает дверь кабинета и освобождает проход. Обнимаю себя за плечи и медленно вхожу, окунаясь в объятия ночи. На первом этаже гремит музыка, а в окна врываются звуки празднества пьяные голоса, визги, шаги и звон бокалов Им не до нас. Стекла дребезжат и поблескивают от всполохов салюта.
Закрываю глаза, когда руки Глеба опускаются на мои плечи. Он порывисто спускает тоненькие лямки платья с моих плеч и касается шеи губами.
Сдохну, если не получу тебя Каролина его дыхание опаляет кожу, пробуждая колкие болезненные мурашки. Они поднимают голову и зло впиваются, кажется, добираясь до самого сердца. Словно издеваются надо мной
Глеб, я
Потом
Он накрывает мои губы своими и легко подталкивает к широкому лаковому столу. Его наглый язык исследует мой рот, а дрожащие в нетерпении пальцы накрывают чашки лифчика. Стону ему в рот и зарываюсь пальцами в густые волосы. Не могу больше сопротивляться, не могу Подаюсь вперед, чувствуя, как горит его тело и стучит сердце Срываю его пиджак и дергаю петлю галстука. Глеб на миг отрывается от меня и остервенело расстёгивает пуговицы сорочки, бросает ее на пол, открывая взору широкие плечи и крепкую мускулистую грудь.
Хочу тебя, Кара Все нервы ты мне вытрепала, сипит он, дергая застежку бюстгальтера. Я вскидываю ладони, пытаясь его удержать, но Глеб рывком отбрасывает белье в сторону, выпуская на свободу тяжелые налитые груди.
Какая ты У меня от тебя едет крыша, блять
Он целует мои плечи, ласкает шею, оставляя на коже влажные дорожки, а потом сминает груди в ладонях, захватывая соски в рот. Посасывает их, перекатывая на языке, как спелые ягоды.
Во рту пересыхает от возбуждения и страха. Перед глазами мелькают разноцветные круги, когда я бессильно опускаюсь на гладкую поверхность стола. Задеваю рукой стаканчики для ручек и рычаг настольной лампы Черт Только не это Теперь он меня узнает Тянусь рукой, чтобы поскорее выключить проклятый светильник, но Глеб мягко меня останавливает. Урчит как кот и впивается взглядом в мое тело.
Так лучше, Кара Хочу тебя видеть. Хочу тебя
Обхватываю его шею ладонями и припадаю к губам. Пью влажное дыхание, словно проваливаясь в прошлое, туда, где Глеб был наивным мальчишкой, а я простушкой с тоненькими косичками. Прошлое, что я похоронила От него остались не воспоминания тлеющий в груди черный пепел
Дай мне себя, требовательно шепчет Глеб, стягивая с меня платье. Поддевает тонкое кружево трусиков и медленно их снимает.
Ты создана для любви, Кара Для ласк и поцелуев, ты Охуенная.
Глеб судорожно вздыхаю и тянусь к пряжке его ремня.
Погоди, малыш, черт
Он спускает брюки вместе с боксерами. Обхватывает мои бедра ладонями и со стоном притягивает к себе. Погружается в меня пальцами, а потом склоняется и накрывает лоно губами. Вздрагиваю от его неожиданной ласки и цепляюсь пальцами за края столешницы.
Не бойся, детка Ты такая вкусная Сладкая, как мандаринка
Мандаринка Он ведь называл так меня Вернее, не меня, а Леру, которой больше нет
Встречаю его возбужденный, расфокусированный взгляд и хватаюсь за сильные предплечья. Не знаю, сколько проходит времени целая вечность или всего минута? Я бессвязно стону и подкидываю бедра навстречу его умелому рту. Как я жила без него? И как теперь буду с ним? Как забуду о предательстве и прощу? Кажется, еще немного и я коснусь дна Умру, взорвавшись на мелкие кусочки И все утратит смысл моя ненависть и желание отомстить, съедающая душу обида и наша дочь.
Может, мне не стоит бояться этого дна? Глеб жадно ласкает меня, подталкивая к самому краю. Еще шажок, движение навстречу и Я отпускаю себя, словно срываясь в пропасть. Громко кричу от прострелившего тело наслаждения. Бьюсь в его руках и замираю, цепляясь за ускользающие волны блаженства. Лениво поднимаю голову, встречая странный, совершенно чужой взгляд.
Его губы блестят, а из глаз, напротив, улетучивается тепло, сменяясь мертвенным холодом.
Что это такое? Глеб отпускает мои бедра и тычет пальцем на тонкий, прорезающий голень шрам.
Черт Я ведь боялась, что это случится Сглатываю и поднимаюсь на предплечьях, пытаясь встать со стола.
Лера, это ты? Ты никуда не уйдешь, пока не объяснишь мне, что это такое? цедит он сквозь зубы.
Это Это в детстве. Я с качелей упала, я лепечу, прижимая к груди невесомый шелк платья.
Ложь! Гнусная ложь! Ну-ка, развернись.
Без капли нежности он разворачивает меня и видит еще одно доказательство, что я Лера Не Каролина, а простушка Лера, которой заплатила его мать. Впихнула в ладони мятые купюры и прогнала прочь, как приблудного котенка. На плече виднеется розовая родинка в виде капли
Как ты могла? судорожно выдыхает он. Ты же Ты
А я и умерла, Глеб. В чем дело? Ты привел сюда не Леру, а меня Каролину и
Хватит. Что тебе нужно? Зачем ты снова появилась? А я-то дурак, обхаживал тебя! Дрянь Я же все понимаю, я
Ненавижу тебя, Вяземский! Слышишь? Я желаю тебе смерти! Я
Так ненавидишь, что легла под меня? Хороша твоя ненависть. Уходи, Лера Убирайся, пока я не вызвал охрану.
Глава 2.
Каролина.
Убирайся? Он сейчас серьезно? Стыдливо поднимаю взгляд, продолжая сидеть на холодном столе. Отчего-то он сейчас напоминает могильную плиту такой же ледяной и тёмный. Клацаю зубами от обхватившего меня холода и судорожно одеваюсь. Лифчик, трусики, длинное шёлковое платье
Чё-е-рт
Глеб остервенело натягивает нижнее белье и брюки. Поднимает с пола сорочку и пиджак. Набрасывает пиджак на плечи и торопливо выходит из кабинета, оставляя меня одну.
Вспомнили о том, что вы джентельмен, Глеб Андреевич? Спасибо, что не вышвырнули голую на улицу! Ноги дрожат от пережитых эмоций, в горле саднит от застывших, спящих до поры рыданий Погоди, Кара Держись. Ты выплачешь свои слёзы позже. А сейчас надо торопиться домой, к дочери, о которой он не знает
Хотя уже знает, наверное Закрываю глаза, представляя нахмуренного Вяземского. Наверняка сейчас он звонит своей шавке Брыкалову и просит узнать обо мне все, что можно.
Надеваю туфли, выключаю дурацкую лампу и спешно покидаю кабинет Глеба. Ничего у меня не вышло Раздавить его, заставить страдать и молить о прощении я и не того хотела, а что получила взамен?
«Так ненавидишь, что легла под меня?», в память врезаются его обидные слова Так и есть я все провалила. Теперь мне остается бежать от него подальше
От него и его проклятой семьи. Если отец Глеба узнает, что я осталась жива убьет. Не станет терпеть возле себя бомбу замедленного действия ту, что знает его грязную тайну И ту, от которой им так и не удалось избавиться
Зябко потираю плечи и торопливо иду к своей машине. Воздух трещит от звуков праздника смеха, голосов, звона бокалов, залпов салюта Глеб Андреевич не пожалел средств на торжество в честь объединения наших компаний. Только никакого объединения не случилось мой юрист подделал документы. Но Вяземский узнал бы об этом завтра, если не мой поступок А послезавтра бы к нему пришли люди в масках. Опечатали офис и вытрясли всю документацию Все это случилось бы, если не я