Геннадий Васильевич по-тихому завидовал администрации города оставшейся по ту сторону забора. И раньше от них толку не было, и тут отмазались. Плакаты писать с ценными указаниями большого ума не надо, особенно если все инструкции поступают из центра.
Да, Москва была уже в курсе всего происходящего и даже в большей степени, чем сами местные.
Уже ближе к вечеру, из плакатной переписки Кудряшов узнал, что глава района предпринял попытку добраться до города кружными путями. Результат экспедиции был неутешительным силовой барьер протянулся на много километров в разные стороны. И судя по всему, имел форму кольца. Если оно замкнуто, то это совсем хреново. Но пока машины разведки не добрались до противоположной стороны, ещё теплилась слабая надежда на благоприятный исход.
В связи с данной ситуацией, районная администрация никак не могла не поставить в известность обо всём происходящем областную. А те недолго думая доложили в Москву пусть у них голова болит. В кремле ко всему отнеслись крайне серьёзно и клятвенно пообещали прислать нужных людей для изучения данного феномена и координации действий.
Местные власти облегчённо выдохнули. Кудряшов тяжело вздохнул.
В дверь кабинета уверенно постучали.
Входи, повысив голос, прокричал начальник полиции, уже примерно догадываясь, кого увидит на пороге.
И не ошибся.
Накурил, хоть топор вешай, вошедший Краснов помахал рукой перед лицом. Толку от этого жеста было ноль, зато он прекрасно послужил индикатором степени задымлённости помещения. Если уж майору, самому питавшему пристрастие к пагубной привычке, нечем было дышать, значит, полковник и вправду перестарался с табаком, пытаясь успокоить расшатанные нервы.
Без тебя знаю, хмуро проворчал Кудряшов. Ты по делу говори.
Можно и по делу, Пётр Семёнович устало опустился на стул. Из домов почти всех расселили
Что значит почти? перебил доклад коллеги полковник.
А то и значит. Некоторые наотрез отказались покидать квартиры. Ты же наш народ знаешь, упрутся рогом, с места не сдвинешь, посетовал Краснов на жителей города. Указ хоть бы, какой издал, мол, кто не согласен ехать в общагу, поедут в «обезьянник».
Кудряшов невесело усмехнулся.
Полномочий не имею.
Ну как знаешь.
Чем мотивируют отказ?
Знамо чем, бояться, что домушники квартиры обнесут за время их отсутствия. И я тебе скажу, правильно бояться.
Начальник полиции и сам это понимал. Без жильцов дома обворуют. Пусть даже всё самое ценное хозяева увезут с собой, но все вещи всё одно не вывезешь. Однако и оставлять людей вблизи барьера Кудряшов не хотел. Чуяло его сердце добром это не закончиться.
Много осталось?
Тридцать семь человек. В пяти домах.
Вот тебе ещё одна головная боль. Думай теперь, каким кнутом или пряником уговорить жильцов съехать из своих квартир.
Остальным места в общежитии хватило? полковник вынул из пачки сигарету, помял её в руках и без охоты закурил.
Краснов по примеру хозяина кабинета достал свои.
Двенадцать семей пришлось разместить в бывшей школе-интернате, в тех корпусах, где жили беженцы с Украины.
Что ещё хорошего скажешь? Геннадий Васильевич затушил не докуренную сигарету в до краёв наполненной окурками пепельнице. Уже не лезло. Если есть хорошее.
Хорошее всегда найдётся. Лишь от человека зависит, какой у него стакан, на половину пустой или полный.
Вот только философских разговоров мне сейчас и не хватает, вспылил полковник. Неудивительно, нервы, как натянутая струна. Столько всего свалилось на его голову.
Краснов прекрасно понимал друга. Чем выше стоишь в табеле о рангах, тем больше зарплата, а вместе с ней соответственно растёт ответственность и проблемы. Если, конечно, ты правильный человек, а не выскочка который бессовестно перекладывает свою работу на плечи подчинённых, а сам лишь пользуется всеми привилегиями занимаемой должности. Кудряшов был не из таких, как впрочем, и сам Краснов. Только майору хватило ума не лезть в это болото.
Я про стакан не просто так вывернул, Пётр Семёнович расстегнул портфель, с которым пришёл и достал бутылку коньяка. По пять капель сейчас совсем не помешает.
Геннадий Васильевич сперва неодобрительно покосился на коллегу, но подумав, махнул рукой.
Твоя, правда. Наливай.
На столе появились две стопки и тарелка с нарезанными дольками лимона посыпанные сахарным песком. Краснов уверенным скупым движением распечатал бутылку и плеснул по стопкам янтарную жидкость.
Без тостов, майор, не чокаясь, опрокинул коньяк в рот, закусил лимоном и снова закурил.
А я скажу, Кудряшов поднёс стопку к глазам, задумчиво покрутил её в руках и без всякой надежды произнёс: Чтобы этот бардак скорее закончился.
За это я тоже выпью, Пётр Семёнович быстро наполнил себе вторую.
Хороший коньяк сделал своё дело. Полковник почувствовал, как по телу разливается мягкое, ласковое тепло. Мышцы слегка расслабились, в голове прояснилось.
Вот теперь можно и к хорошим новостям, Кудряшов откинулся на спинку кресла. Что ты там про них говорил?
Из хорошего лишь то, что паники в городе нет, Краснов затушил в пепельнице окурок и вновь наполнил стопки. Я поставил посты на всех трёх дорогах. За последние четыре часа по ним суммарно выехало не больше дюжины машин.
Полковник по достоинству оценил инициативу подчинённого. К своему стыду, сам он до этого не додумался.
Это хорошо.
Хорошо, согласился майор и тут же расстроил: Плохо другое. Въехавших в город нет ни одной. Словно вымерли все.
Это действительно было странно. Предположим, люди не спешат посетить вдруг ставший опасным город. Тогда почему никто не приехал забрать близких и родных оставшихся здесь? Возможно местные ещё не в курсе о барьере, связи то нет. Кудряшов мысленно себя одёрнул, сейчас это не столь важно.
Топливо для генераторов в больницу завезли?
Полковник заранее решил перестраховаться на случай отключения подачи электричества.
Откуда я знаю?! пожал плечами Краснов. Это в обязанности МЧС.
Вот ещё тоже головная боль. Спасатели люди нужные, профессионалы своего дела, тут спору нет, но с характером. Старшинство начальника полиции приняли безропотно, однако покривились. В независимость играют.
Разберусь, пообещал полковник, и устало провёл рукой по лицу. Спать хотелось неимоверно. Давай по домам. Утро вечера мудренее.
***
Командующий шестым имперским легионом генерал ОмКрасс пребывал в отвратительном настроении и с каждым часом оно лишь ухудшалось. Причина этого крылась в непозволительно больших потерях среди личного состава. С начала экспансии армия потеряла уже более тридцати солдат и одного офицера. Цифра на первый взгляд вроде не большая. Помниться в провинции Каро возле Каловара легион за два дня потерял до семидесяти процентов живой силы и почти всю технику. Но там им противостояла хорошо вооружённая, подготовленная армия повстанцев. А тат крестьяне! При самом плохом раскладе один легионер стоил полсотни гражданских, тут же соотношение получается один к семнадцати, и это включая женщин, детей и стариков. Есть о чём задуматься.
Идею майора ТиРилли взять город в осаду генерал поддержал. Но в тоже время понимал, что эту угрозу необходимо, как можно скорее ликвидировать. ОмКрасс планировал усилить отряд капитана ОмГиорна ещё сотней бойцов и утром начать штурм населённого пункта. По мнению командующего сто пятьдесят профессиональных военных должны были легко справиться с поставленной задачей. Теперь же генерал в этом начал сильно сомневаться.
Генерал, как никогда остро чувствовал нехватку боевой техники. Ему хотя бы парочку мотоботов для усиления, но с той стороны врат не торопились снабжать легион тяжёлым вооружением, без всяких на то объяснений.