Не все же мне у тебя кавалеров из-под носа уводить. Ладно, я не дуюсь. Похоже, тут форс-мажор, все серьезно, сказала она и, взяв подругу под руку, начала расспрашивать о подробностях.
* * *
Два незабываемых месяца Георгий прожил у Леры, но праздник закончился, и он собрался в очередную экспедицию. Он уверял, что скоро вернется, просил ее руки, даже с собой звал. Но все это было совершенно невозможно. И они расстались. На время.
Но Георгий исчез. В буквальном смысле этого слова. Ни звонков, ни сообщений. Ася пыталась дозвониться до его родителей, те тоже были не в курсе: где-то в походах, где-то в горах.
А Лера умирала от тоски. Она очень плохо переносила эту разлуку, боялась за него так, что не спала ночами, ее постоянно мучили плохие предчувствия.
Поздний ночной звонок в дверь испугал Леру. Она осторожно глянула в глазок и увидела Аську. На ней лица не было.
Не хотела по телефону, скорбно проговорила она. Лерочка, что-то там произошло, много человек погибло, сорвались в пропасть
Она еще что-то говорила, держа ее за руки. Родители Георгия не в курсе, пока не всех нашли. У его мамы плохо с сердцем, и еще какие-то подробности Ася говорила ей, но в глазах Леры стоял плотный, густой туман, и все слова и звуки доносились, как сквозь вату. Единственные обнадеживающие слова «Поиски продолжаются» не давали Лере умереть.
* * *
Она стояла на самом верху десятиметровой вышки и смотрела вниз. Темная голубизна воды казалась жуткой, плотной, вязкой. Она пугала и манила одновременно. Лера смотрела вниз и мечтала об одном: исчезнуть в этой толще навсегда. Он не взял свою высоту, а она возьмет. Сейчас разбежится и
Прыжок, обычный, с толчком. Ее тело пронзило эту тонкую мембрану и ушло куда-то вниз сильно, мощно.
Ей не хотелось назад, но вода вытолкнула ее обратно из своих недр, и Лера пожалела об этом так сильно, что беззвучно зарыдала.
Вишнякова, это что за прыжок?! услышала она голос тренера. Так и разбиться недолго! А ну назад, снова и по-хорошему.
Лера вышла наружу, на мокром лице не было видно ее слез сожаления, что она не ушла под воду навсегда.
«Может быть, попробовать еще раз?» мелькнула предательская мысль, но тут она застыла на месте, не успев ее додумать. В пяти метрах от нее, на скамейке для зрителей, она увидела его. Он сидел и улыбался той самой потрясающей улыбкой покорителя всех вершин на свете!
Георгий прилетел сюрпризом. Нет, это не его команда сорвалась в пропасть. Он жив и здоров. Он приехал за ней, он любит ее, он не может без нее жить.
Все это Лера выслушивала, сотрясаясь от рыданий, обнимая и целуя его и ругая себя за малодушие, которому чуть было не поддалась несколько минут назад. И это было счастье, такое же сияющее, как вершина самой высокой горы в мире!
Формула счастья
Какое счастье, какое блаженство! Горы, море, сосны! И он здесь один. Один! Без жены, которая вечно изводила его жалобами: то на здоровье, то на непослушную дочь, то на вредного начальника! А он устал! Устал так, что пошел на этот шаг, на обман.
Валерий сидел на берегу и смотрел на море. Он вдыхал морской запах, приносимый едва ощутимым осенним ветерком, и радовался своей свободе, хотя на душе было не очень хорошо, беспокойно.
Он обманул Ирину, свою жену. Сказал, что едет в командировку, а сам прилетел сюда, чтобы отдохнуть и от дома, и от работы. Там тоже не было покоя. Навалилось все разом и придавило, как тяжелым пыльным мешком так, что дышать было трудно.
«А что если Ирка узнает, что я не в командировке? не первый раз мелькнула тревожная мысль. Ну и черт с ним, пусть узнает. Скажу, что не мог больше, нужна была разрядка».
Я вижу, вы тоже один приехали? услышал он рядом с собой вкрадчивый мужской голос.
Рядом стоял мужичонка лет шестидесяти, простенький такой, невзрачный даже. Он, не спросясь, присел рядом и завел задушевную беседу о красотах края, о том о сем. Валерий поддерживал беседу не очень охотно, но собеседник будто этого не замечал.
Как жаль, как жаль, что моя Галочка не видит всей этой красоты, сокрушался он.
Жена? спросил Валерий.
Да, конечно. Не любовница же в мои-то годы.
Валерий посмотрел на него и подумал, что годы тут ни при чем. Просто вид у него больно уж простецкий, да и для шестидесяти выглядит старовато.
Мужчину звали Степан Петрович, он преподавал историю в каком-то вузе, трудился над научными книгами. Увлеченная личность. Но Валерию хотелось остаться одному. Он поднялся и распрощался было со своим случайным собеседником, но тот вдруг сказал:
А знаете что, пойдемте по рюмочке пропустим до обеда.
Сам не зная почему, он согласился. И вечером опять такая же просьба: «Компанию мне не составите?»
Валерий заинтересовался этим Степаном Петровичем. Человеком он оказался довольно интересным, говорил, правда, много, но все как-то оригинально и по делу.
Часто в разговорах всплывало имя Галочки, его жены. О ней он говорил с особой теплотой: лучше нее он женщин не встречал; она и красавица, и умница; дети, когда были маленькие, ее просто обожали, а сейчас разъехались кто куда; он сам по ней очень скучает и все в возвышенных тонах.
Валерий вернулся в свой номер, растянулся на кровати, открыл балкон и стал взирать на ночное море. Оно завораживало красотой, а на сердце лежал камень. Разве мог бы он так восторженно отзываться о своей Ирке?
Лучше нее он женщин встречал, и не раз. Другое дело, что оставался верным всегда! Даже сейчас, как на него поглядывает та грустная брюнетка за соседним столиком! Но нет, он «непокобелим», как говорят про него друзья.
Ирка красавица и умница? Ну, умная, да, порой чересчур, а красавица это понятие относительное. Ему она очень нравилась в молодости, а сейчас привык, что ли. Есть и покрасивее, конечно, хоть эту брюнетку возьми.
Дочь она затюкала учебой и дисциплиной. Нет, она, конечно, любит маму, слов нет. Но кидается к нему со всех ног, когда он возвращается с работы, ждет послабления закрученных до невозможности гаек.
А скучает ли он по ней? Нет, сейчас нет.
И вот так, сравнив свое отношение к Ире с отношением Степана к своей Галочке, он подумал: ну почему так? Тот уже в солидном возрасте и все души в жене не чает, только о ней и говорит. А он, Валерий, наоборот. Да ему и сказать-то нечего.
А вечером следующего дня Степан Петрович как назло попросил его рассказать о семье, о жене. Валерий был краток. Женаты десять лет, в семье все нормально. Дочка растет. Жена Ирина работает в школе, учительствует.
А вы любите ее? прозвучал неожиданный вопрос, и Валерий растерялся.
Ему, если честно, не понравилось это внедрение в его личное пространство. Он усмехнулся и решил отшутиться:
Не любил бы, не с вами бы тут сидел под луной, уж поверьте.
Ну да, ну да ответил Степан и, погрустнев, замолчал.
На следующий день они не виделись. Вернее, после завтрака Степан Петрович как-то быстро исчез и не появлялся до самого вечера.
Валерий провел весь день в одиночестве, гулял по берегу моря, сидел в прибрежном кафе и размышлял о том, что нужно позвонить Ирине. Он звонил ей, конечно. Но разговор всегда был кратким и заканчивался ее фразой: «Ждем тебя».
Было похоже, что она не в курсе его тайного побега от мирской суеты. Ну и к лучшему. Меньше объяснений и расстройств. А то опять по докторам побежит: стресс, бессонница и любимое слово «нелюбовь», которая довела ее до этого состояния.
Валерий брел по коридору в свой номер и, проходя мимо комнаты Степана Петровича, услышал странные звуки, приостановился, прислушался. Он плакал! Слышались всхлипы и даже рыдания. Валерий осторожно постучал и услышал: «Войдите».
Мужчина сидел за столиком, весь в слезах, перед ним лист бумаги, исписанный мелким почерком.
Что такое?! изумился Валерий. Случилось что?
Он испугался не на шутку. Видеть этого словоохотливого, веселого и спокойного человека в таком состоянии было более чем странно.