– Что же ты предлагаешь?.. Какой выход?.. – спросил Валерг, понимая, что все его вопросы безнадежны и обречены.
– Сходи посмотри на наше озеро. Искупайся. Там сейчас прекрасно, – отвечал дарвит. – А завтра озера уже не станет. Оно умрет вместе с нами. Хотя внешне останется таким же голубым и прохладным.
Гнев Валерга прошел, его больше не возмущала покорность и беззащитность дарвита. Гнев растаял, осталось сожаление.
– Прости, – пробормотал Роберт и, взяв со стола нож, поспешно сложил и засунул в карман. – Прости, – повторил и двинулся к выходу.
«Пойду и напьюсь с Олгердом», – подумал он с тоской, но пошел вовсе не в сторону поста охраны, а к озеру.
Ночь была чудесной. Облака медленно клубились, собираясь для утреннего дождя. Мелкая россыпь, звезд то появлялась, то исчезала, но белый камень, светясь, не давал темноте завладеть Даром. Валерг прошел мимо фарпа, на ходу погладил бок машины и стал спускаться к озеру. Его не оставляло чувство, что он по‑прежнему на Земле и не покидал ее никогда, а это озеро, поселок и заросли – лишь невиданный прежде таинственный уголок.
Была какая‑то тревога в этих зарослях и воде, что светилась и от которой в холодеющий воздух поднимался пар, как от большого и теплого животного. Но опасность и манила. Хотелось заплыть под темные ветви, затаиться и ощутить себя среди неведомого. Валерг разделся и бросился в воду, подняв волну. Через несколько минут он уже был в темноте нависших ветвей, хотел схватиться за ветку, но она подобралась… Массивное многорукое животное запрыгало прочь, издав короткий жалобный крик.
Валерг расхохотался. Вот и вся опасность! Дар на большее не способен. Бедный Дар! Валерг поплыл обратно к берегу и, выбравшись, долго лежал на песке…
«А ведь прав старик… – думал он. – Здесь так хорошо… Будто кто‑то огромный держит тебя на ладони… Неужели Олгерд этого не чувствует?!..»
И ему сделалось жаль Олгерда…
Дар источал слабый сладкий запах… Дар ласково щекотал затылок ночным ветерком. Дар, сотворенный без острых углов, походил на обсосанный другими леденец. Как он его ненавидел! Ненавидел деревья и утренний дождь, и жаркое в полдень солнце, ненавидел низкорослых уродцев‑дарвитов. Это внешне они похожи на нас, а на самом деле!.. Только идиот может считать их за людей!
Однажды, озверев от тоски, Олгерд наглотался малпеза и, полуодетый, без лучемета, но уверенный в своей непобедимости и беззащитности Дара, миновал пропускник и устремился к поселку. Он слышал что‑то похожее на музыку и смех и это еще больше его подхлестнуло. Он выскочил на площадь и схватил первую девушку, что оказалась рядом. Она не сопротивлялась, не закричала даже, а остальные… Был легкий крик или вздох, а потом толпа бросилась на него. Свободной рукой он отпихивал их щедро раздавая удары, а они лезли… Нет, никто не ударил, не укусил, не вцепился в волосы. Они обнимали его, целовали, гладили. Они облепили его, как муравьи – мужчины и женщины, старики и дети. В этой кутерьме он потерял свою добычу и лишь успевал отпихиваться от лезущей, лижущей, ласкающей его толпы.