Нет! Не Пусти! заревел Татльзвум, пытаясь вырваться.
Пущу! вдруг согласилась Иппокризия, разжимая когти.
Пронзительно ревущий от боли Татльзвум оттолкнулся от нее лапами и отлетел прочь, беспорядочно махая крыльями, и кувыркаясь через голову.
Шея-хвост-шея-хвост, черное-красное-черное, брызги темной крови во все стороны Его вертело гигантским волчком, шумно бьющие крылья отчаянно ловили ветер и наконец он завис, раскинув крылья по воздушным потокам И в этот момент Иппокризия спикировала на него сверху.
Лекарка, значит? Жалкая? Ну, что ж, проведем операцию! и она длинно, с оттяжкой, полоснула когтями. Прямиком по распростертым по ветру крыльям.
Перепонки черно-красных крыльев разошлись с тихим шелестом, как распадается туго натянутая ткань под острыми ножницами. Ветер со свистом ворвался в раскрытые прорехи и заломил иссеченные в лохмотья крылья назад.
А-а-а! не рев вопль вырвался из глотки Татльзвума и он полетел вниз, вниз, вниз Искалеченные крылья трепыхались в напрасных попытках поймать высоту. Тяжелое драконье тело ударилось о скальный склон, на миг зацепилось за карниз видно было как Татльзвум отчаянно скребет когтями, пытаясь удержаться на гладком камне. Когти соскользнули, и он снова полетел вниз, то и дело ударяясь о камни еще ударяясь еще Пока не рухнул в сверкающие воды Молочной. Река полыхнула искрами, вверх ударил столб пара и только круги побежали по сияющей звездным серебром воде.
Шешу меня за хвост да об стенку! неистово ругающийся Вереселень Рориг кинулся следом. Со скал уже взмывали Великий Воздушный и Мать-Табити, со всех крыльев спеша на помощь.
Бело-красная драконица медленными, тяжелыми кругами поднималась все выше и выше, пока не легла крыльями на ветер и зависла, наблюдая как далеко внизу трое драконов ныряют в воду, выныривают, ныряют опять Все реже. Все безнадежней. И наконец медленно летят над рекой, пристально всматриваясь в воду, точно надеясь рассмотреть унесенное течением громадное тело.
Даже немножко жаль. хмыкнула бело-красная драконица. Подумала Совсем-совсем немного! Как же он мне надоел, этот мерзкий ящеренок! Вот папой клянусь!
Иппокризия, прóклятая дочь Гиппократа, драконица днем и человек ночью, устало летела к Змееевым Пещерам. Обожжённые и изодранные когтями бока нестерпимо болели, кончик хвоста отчаянно пекло, от враз навалившейся усталости ломило крылья, но на душе было спокойное довольство, как от отлично сделанной работы.
Сейчас
Правда, поговорите с ней, Великий! Пес Симаргл у нее на поводке, пусть вытащит его обратно в Ирий
Мы и так многим обязаны хортицкой ведьме-хозяйке. сухо обронил Айтварас Жалтис. Если даже остатки Мертвого Леса принесли столько бед
Драконы снова посмотрели вниз. Чем ближе к Змееевым Пещерам, тем меньше выжженных проплешин оставалось на земле, но и те, что были, смотрелись жутко в багровых отсветах закатного солнца. Словно гнойные раны. Очередная вереница людей печально тянулась внизу, и даже обычного скарба у них не было только младенцы на руках у матерей, да дети постарше на закорках у отцов.
Тогда пусть хоть новое оборудование поможет закупить! проносясь над этим горестным шествием, рыкнула Иппокризия. Теперь есть такие штуки для анализа крови, там и лейкоциты, и
Стоп, стоп! взмахом крыла Айтварас остановил ее. У меня сейчас от ваших терминов крылья заплетаться начнут! И я не уверен, что Мать-Табити одобрит такие траты.
Но сейчас же ее тут нет? вкрадчиво рыкнула Иппокризия. Великий Земляной затворился в Пещерах, Воздушному и Огненному дела нет. Вы тут главный.
На что вы меня толкаете, кирия Криза! хмыкнул Айтварас. Только выбирать свое оборудование отправитесь сами.
Я? Иппокризия от изумления аж провалилась в воздухе. Думаете, поставщики согласятся встретиться со мной ночью?
Придумаем что-нибудь например, что вы больны какой-нибудь непереносимостью солнечного света.
Аурр, я от него чешуей обрастаю. И крыльями. И хвостом. согласилась Иппокризия. Предварительные переговоры все равно вам вести. Свяжитесь с вашей ведьмой
Она не моя. Она своя собственная. еще суще отрезал Айтварас. Оглянулся на приотставшую Иппокризию и вдруг сам качнулся в воздухе. Уж не сводничаете ли вы, кирия лекарь?
Я? Как можно! Криза взревела с таким искренним возмущением, что ясно было врет. Вы такая красивая пара. пробормотала она. Жалко будет, если
Вы увлеклись, кирия! сквозь зубы процедил Айтварас и вдруг его пасть растянулась в коварной усмешке. Так увлеклись моей личной жизнью, что ничего не замечаете! и он ткнул кончиком крыла в горизонт.
Багрово-красное закатное солнце словно качнулась на краешке мира и ухнуло за скалы, погружая долину в сумрак.
А-а-а! пронзительно завопила Криза и громадная бело-красная драконица камнем рухнула вниз, на лету теряя крылья, гребень, хвост, таяла, точно растворяясь, чешуя Вниз летела отчаянно вопящая женщина в облаке раздувшегося белого платья и неистово полощущих на ветру волос. А-а-а! Ляп
Почти у самой земли она звучно ляпнулась на серебристо-стальную чешуйчатую спину.
Благодарю, Айтварас Жалтис! отстукивая зубами нервную дробь, она принялась устраиваться между зубцами гребня.
Великий Водный начал снова набирать высоту:
Когда-нибудь вот так увлечетесь разбиться, может, и не разобьетесь, но пешком ковылять до Пещер точно придется.
Серебристо-стальной змей со всадницей на спине пронесся над Молочной и скользнул к жерлу Пещер.
Я подумаю насчет оборудования. обронил он, когда Иппокризия скатилась по чешуйчатому боку на землю. Кивнул увенчанной царственным гребнем головой и втянулся внутрь пещеры.
Кто б сомневался. почтительно кланяясь вслед, совсем непочтительно пробурчала она. И быстрым шагом направилась в другую сторону.
Госпитальные пещеры встретили ее острым запахом антисептика. Накинув белую хламиду, похожую и на пеплос, что она носила пока отец был жив, и одновременно на монашескую рясу, быстрым шагом пошла меж выставленных в пещере коек. На койках лежали люди: мужчины, женщины, дети Кто-то бредил, судорожно мечась в жару и бормоча невнятно, кто-то трясся в ознобе под горой одеял, кто-то тихо жалобно стонал. Вскрики, бред, запах болезни и зеленокожая ящерица сэв, стремительно шагающая навстречу. На обычно неподвижной ящериной морде полыхала клыками довольная улыбка:
Мы справились, кирия Криза! размахивая стопкой бумаг, вскричала она. Шешу мне свидетель, справились! Тяжелых еще много, но даже у них температура падает и вот сэв сунула свои бумаги Иппокризии под нос. Чесотка, раздражение, язвы все сходит на нет! У некоторых больных увеличилось потооделение и мы справились!
Кризу подергали за край хламиды. Она только раздраженно мотнула головой, шелестя бумагами, но подергали еще раз, настойчивей.
Она обернулась. Лежащая на койке средних лет тетка умоляюще заглянула в глаза.
Пани змеица, а колы можно до хаты вернуться?
Никогда. продолжая шуршать бумагами, рассеяно обронила Иппокризия. Сожгли твою хату.
А як же растерянно пробормотала тетка и тут же налилась дурной кровью и заорала, надсаживая горло. Так я же ж так можно? А жить де, да с дитями? Шо ж вы, змеюки, за тварюки такие крик захлебнулся, она судорожно закашлялась.
Привычно, не глядя, Иппокризия сунула ей кружку с отваром.
Все пострадавшие от эпидемии получат место для постройки и деньги на обзаведение. устало обронила она и двинулась дальше, не переставая листать бумаги.
Тетка мгновение ошарашенно молчала, а потом завопила вслед:
А золото? Золото теж вернут? У меня в хате под стрехою пять десять золотых червонцев спрятано было, ще с людского мира!