Из молодёжи на Острове осталась я и моя младшая сестра Анна, но она тоже два года назад окончательно перебралась в Хабаровск, работает там адвокатом. Мы с ней регулярно переписываемся, но давно я её не видела. Аня училась в единственной школе на нашем Острове Надежды; я преподавала тогда живопись, потому что недавно закончила художественное училище, а будущем собиралась поступать в институт Искусств в Санкт-Петербурге. Собиралась, но не сложилось как-то..
Хоть школа у нас и была небольшая, но я скажу так, образование в ней давалось хорошего качества, потому что учителя здесь все свои, и каждый любил свою работу, преподавал с любовью к школе, к своему предмету. Таких преподавателей на Большой Земле очень мало, чтобы с такой любовью учить детей. Но теперь уже школы нет, всё ушло; Степановка живёт своей жизнью. Аня пишет из Хабаровска, что очень скучает, я скучаю ещё больше.
Тётка Мария вот на днях приболела, но я-то знаю, что не болезнь это вовсе, расстраивается она из-за своего непутёвого племянника Сергея. Сергей запил, хотя раньше был председателем совхоза очень ответственный мужик, да и руки у него золотые он из любой уже старой, казалось бы, ненужной вещи может смастерить отличную вещь. Вот, например, шкаф в моём доме с зеркалом его рук дело. Такой шкаф на рынке за хорошую цену продать можно, а зеркало овальное с тончайшим узором из проволоки его работа. Я часто любуюсь этим шкафом (да, много в нашей Степановке талантливых людей).
А затем совхоз развалился во времена Перестройки и «лихих девяностых». Денег нет, работы нет. Подался Сергей на Большую Землю, но с бизнесом у него как-то не сложилось.
Не умею, говорит, я спекулировать. Советской Властью не приучен.
Вернулся обратно в Степановку ферму поднимать. Жена его, пока он искал заработка, в Хабаровске загуляла не то с каким-то бизнесменом заезжим, не то с милиционером. А затем они поспешно уехали на Большую Землю, а затем ценным письмом пришли документы на развод Сергею Ильичу нужно было лишь подписать, и все дела. Подписал Сергей, хотел даже сначала ехать разбираться, показать неверной жене «кузькину мать», да потом рукой махнул.
Я много трав знаю. Бабка моя Егорья была травницей народной, от неё я и получила этот дар. Собрала на росе травку («конский хвост» называется), заговорила её и отдала тётке Марье.
Лечи, говорю, Сергея. На будущую Пасху поправится.
Курс лечения я вычитала в бабушкиной тетрадке с уже пожелтевшими страницами и кое-где истёршимися записями, сделанными рукою самой бабушки Егорьи.
Местами я не могла разобрать её аккуратный почерк, но в памяти сохранилось живое общение с бабушкой. Когда я была совсем маленькой, она будила меня спозаранку, ещё темно было, и даже ни одна собака нигде не лаяла. Я с ленцой потягивалась, зевала. Мне, как беззаботному ребёнку, конечно же, хотелось спать аж до полудня, а затем отправиться купаться и перебирать гальки и гравий на берегу. Среди этих природных камушков встречаются и красивые экземпляры. Однажды я нашла размером с яйцо камень, весь голубой, а в центре, словно лента, будто, полоса белая.
Такие необыкновенные экземплярчики я, естественно, копила, собирала, а затем, разложив их, внимательно рассматривала на солнце. Созерцание было моим любимым занятием. Бабушка Егорья целовала меня, тормошила.
Вставай, вставай, соня! Ещё ночная роса не просохла, нужно успеть, а иначе поздно будет. Травки потеряют свои целебные свойства.
Но, бабушка, а можно я ещё немного поваляюсь, совсем, совсем немного? Можно, бабушка?
Нельзя, дитятко. Я, ведь, не из праздности и назидания тебя бужу. Если мы хотим людям помочь, то нужно поспешать.
Бабушка, а почему травки целебные нужно по росе до рассвета собирать? спрашивала я, ещё раз потягиваясь, затем окончательно просыпаясь, так как меня начинало раздирать любопытство.
В дороге к холму и старому Дубу, где росли бабушкины травы, она рассказывала мне всё, что сама знала.
А это потому нужно собирать так рано наши травки, Светланка, что за ночь они впитали энергию луны. Если до рассвета успеть, то эту энергию мы сохраним в травинках, и она никуда не рассеется.
А если на солнышке собирать?
Солнце Отец наш, а Луна Мать. Солнце создаёт травы, напитывает их силой, но она неполная ещё, если нет энергии Матери.
Бабушка Егорья доставала из своей котомки чистые льняные мешочки и давала мне часть их.
Прежде, чем собирать травы целебные, помолись, попроси разрешения у Неба и у Травного мира. Если тебе позволено будет, почувствуешь тепло в сердце и успокоение. Радость посетит тебя. И только тогда собирай. А иначе травы не поделятся с тобой своей целебной силою. Всё в этом мире живое, у всего есть Душа, ибо так Господь Бог повелел. Никогда не собирай травы с нечистыми мыслями или если у тебя есть беспокойство на душе.
Почему, бабушка?
Ну, как же? Если твои мысли не наполнены чистотой и радостью, ты свои грязные мысли и беспокойство передашь травам, и это не поможет болящему.
Но больше всего меня поражал Старый Дуб, который рос на холме чуть поодаль от Степановки. Никто доподлинно не знал, сколько лет этому древнему Дубу, только он всегда казался эдаким могучим богатырём, словно воин он охранял Остров Надежды. Летом в его раскидистой тени можно было жару переждать. Одинокий путник мог прилечь в его тени и уснуть, а затем, отдохнувшим, пойти дальше. Зимой Дуб смотрелся особенно живописно, и я не раз рисовала его и запечатлевала на своих картинах. Бабушка кланялась Древнему Буду, крестилась, обращалась к Нему, шепча слова молитвы.
Бабушка, а почему ты разговариваешь в Дубом? спрашивала я.
А как же, дитятко, ведь, это не просто Дуб, Он же Хранитель острова, Он здесь хозяин. Как же мне к нему не обращаться? Он, будто, отец мой родной, родовое Древо, и ты, Светланка, приходи к Дубу, общайся с Ним, если тебе станет тяжело на душе, а не с одним живым человеком ты не сможешь поделиться. Сама тогда почувствуешь и ощутишь, что тебе станет легче.
Если б знала бабушка, как она была права! Когда я выросла, спустя много лет, я, действительно, приходила к Дубу и разговаривала с ним. И все мои сомнения рассеивались, и спокойная я уходила обратно в дом.
Бабушка рассказывала много о каждой травке, о каждом деревце и кустике, о каждом цветке, говорила об их целебных свойствах. А я, молча, запоминала, потому что бабушка рассказывала очень интересно и увлекательно.
Вырастишь, тоже будешь помогать людям, в тебе этот дар есть, говорила она.
Глава 2
«Жизнь прожить не поле перейти»
«Свет струится сквозь листвуДревнего ДубаИ проникает в каждую мою клеточку.Неужели не радоваться этому Свету?Неужели замкнуться в себеИ страдать?Страданье продлеваетДушевную боль,Прозрение исцеляет».(Мысли на досуге)..Нет, я совсем не хочу думать об этом. Любое воспоминание об Олеге приносит мне страдание, и тогда я начинаю понимать, насколько неизмерима человеческая боль.
С Олегом я познакомилась на школьной вечеринке в день выпускников на школьном балу. Высокий плечистый красивый черноволосый с большими карими глазами наши внешности были противоположны, хотя душами мы оказались близки. У меня светлые волосы и голубые глаза.
Ты на Снегурочку из сказки похожа, сказал как-то Олег.
Неужели, я такая же холодная? удивилась я.
Нет, такая же красивая и необыкновенная.
Он сказал, что всегда представлял себе Снегурочку такой же, как я. Да, я была смущена, но старалась не показать всего этого, правда, наверное, щёки у меня заалели и запылали. Не помню, что я ему тогда ответила, но мы проболтали с ним всю ночь после выпускного. Говорили обо всём, о жизни, о наших мечтах, о будущем.