Зоя
Часть 2: Америка
Александра Пугачевская
Редактор Елена Чижикова
Корректор Анастасия Казакова
Иллюстратор Полина Бернецкая
© Александра Пугачевская, 2023
© Полина Бернецкая, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0056-5985-9 (т. 2)
ISBN 978-5-0056-5986-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Завуч
Осень 1991-го
Зоя снова проснулась в слезах. Опять повторился тот самый жуткий кошмар, который она видела чуть ли не каждую ночь. Ей снова приснилось, будто она должна переехать в Америку и что они с Андреем прощаются навсегда. Они стоят около её подъезда, он обнимает её, и ей безумно хорошо в его объятиях. Она чувствует себя в полной безопасности, и ей так не хочется с ним расставаться. Андрей даёт ей на прощание письмо и просит не забывать писать ему. На конверте написан его адрес в Париже. Зоя бережно складывает конверт и прячет в кармашек куртки. Но когда она этот конверт разворачивает, то оказывается, что адрес написан так, что прочитать его невозможно. Буквы расплываются, и Зоя понимает, что это её слёзы размыли адрес. От осознания того, что она по собственной вине не сможет связаться с Андреем, девочка плачет ещё сильнее, и крупные капли капают на конверт. Буквы исчезают, а вместо адреса остаётся только клякса. Зоя пытается что-то предпринять, вертит конверт в руках, но слёзы льются рекой, а конверт превращается в липкий комочек Тут-то Зоя и просыпается.
Зоя открыла глаза и вытерла уже совсем настоящие слёзы. Она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что живёт в Америке. Ей казалось, что она находится у себя дома, на Брестской. В тёплой, уютной квартире на пятом этаже, с толстыми стенами, высокими потолками и лепниной. Что спит она на стареньком диванчике в углу около стены, а над головой у неё пасутся привычные олени, жующие коричневую траву. Но вместо квартиры, где прошло всё её детство, Зоя теперь жила в холодной комнате на улице Деннистон в Питтсбурге. Оленей на стене не было. Коврик с оленями остался в Москве и был, скорее всего, выброшен на помойку новыми владельцами их квартиры. Вместо оленей над головой сверкала белизной совершенно голая стена, на которую хозяева квартиры запрещали что-либо вешать. Около кровати стояло кресло, обшитое жёлто-коричневым драпом. Это кресло было необычайно уродливым и неудобным, и родители тщательно его избегали. Кресло досталось им в подарок из казённого рациона мебели, которую еврейская община города привозила всем новым иммигрантам, прибывшим в Питтсбург в начале 1991-го. Вместе с креслом им выдали две розовые лампы с абажурами в форме воронки, три кровати, корявый деревянный стол и четыре стула. Так началась их американская жизнь.
С момента переезда в Америку прошло почти два года, и уродливая казённая мебель уже успела прижиться в их квартире. Появились и новые вещи: книжные полки ярко-синего цвета, которые загромоздили их гостиную, тяжеленное кожаное кресло из комиссионного магазина, которое папа привёз с помощью знакомых, и диван. На самом же главном месте в гостиной стоял цветной телевизор, который они наконец-то обрели в Америке. Зоя сразу стала смотреть бесплатные каналы самым любимым стал «Фокс53», который показывал мультик о семье Симпсонз.
Зоя подняла глаза на белую стену и поёжилась. Было очень холодно. Несмотря на то, что она всегда спала в шерстяных носках, свитере и под двумя ватными одеялами, Зоя постоянно мёрзла в их американской квартире. Всю зиму окна были покрыты изморозью, а комнаты, казалось, продувались насквозь, хотя Зоин отец уже второй год подряд кропотливо заклеивал все щели. Они снимали квартиру на втором этаже особняка, построенного в конце XIX века. И то ли запросы у жителей Питтсбурга значительно изменились за последние сто лет, то ли климатические условия ухудшились, но жить в этой квартире было очень неуютно. Если зимой Зоя ещё могла как-то согреться, то летом начиналось бедствие совсем другого рода. Дикая жара, от которой было некуда деться. На кондиционер у них не было денег, а простые вентиляторы только гоняли жаркий, липкий воздух из угла в угол. Но о лете Зоя пока не думала надо было вставать и собираться в школу.
Занятия начинались в 7:35 утра, и Зоя уже привыкла подниматься в шесть, готовить себе завтрак, собираться в темноте и выбегать из дома не позже семи. Она любила не торопясь идти на уроки ранним утром в полном одиночестве и думать о жизни. За два года в Питтсбурге Зоя освоилась в новой школе и даже завела новых друзей, хотя далеко не сразу. Училась Зоя в школе, названной в честь именитого жителя города Питтсбурга Тейлора Аллдердайса. Кем именно был этот человек, все давно забыли, но школа называлась его именем, и Зое это сочетание звуков нравилось. В названии было что-то яркое и одновременно жёсткое.
Школа располагалась на холме и была построена ещё в 1926 году в стиле неоклассицизма: похожее на греческий храм, с огромными потолками, колоннами и массивными ступенями здание величественно нависало над головой и сливалось с небом. В первое время Зоя постоянно терялась в коридорах. Чтобы пройти из одного класса в другой, требовалось несколько минут, и эти переходы и поиски помещений занимали большую часть перемен. Зоя путалась, на неё кто-то летел, надо было увернуться и протиснуться в правильном направлении. В коридорах всегда было огромное количество народа. Никто не стоял на месте.
После привычной московской школы, которую Зоя знала наизусть и где самым большим помещением был актовый зал на пятом этаже, Аллдердайс Зою подавлял. Здесь огромным было всё, включая количество учеников их было больше тысячи. Американские учебники тоже потрясли Зою. Это были глянцевые книжищи с толстыми обложками, которые весили по несколько килограммов каждая. В первое время девочка передвигалась по зданию как во сне. Лица одноклассников сливались в одно, неприветливое и страшное. С трудом ориентируясь, Зоя перебиралась из класса в класс, постоянно на кого-то натыкалась, смутно осознавая, что творится вокруг. На занятиях никто не хотел учиться. В лучшем случае одноклассники спали. Некоторые из них дрались, девушки красили ресницы, флиртовали, обсуждали всё на свете, но только не уроки, а учителя что-то бубнили под нос, не обращая внимания на класс. Зоя никак не могла понять, что же происходит, что от неё требуется и почему никто из учителей не задаёт домашнее задание. А потом из разговора с другой русской иммигранткой Зоя выяснила, что можно перевестись в другую группу, в поток для «одарённых». Для этого требовалось пройти специальный тест, на который надо было отдельно записаться у женщины по имени Марша Тарп. Зое показали, где находился офис мисс Тарп, и девочка бросилась к ней на приём.
Это была холёная полная женщина в очках. Волосы её лежали крупными светлыми локонами на плечах. Её все боялись, и когда та плыла по коридорам школы, волна учеников сразу же рассекалась. Мисс Тарп виделась Зое кем-то вроде советского завуча, хотя в действительности её должность называлась «руководитель программы для одарённых детей». Мисс Тарп была вершительницей судеб учеников в Аллдердайсе. Она проверяла списки поступивших и определяла, кто из них подавал надежды, а кто нет. Когда ученик поступал в поток для «одарённых», то становился частью избранных, которую Марша Тарп самолично курировала. Этих счастливчиков она опекала, всячески помогала, давала советы при выборе программы на семестр, беседовала наедине с каждым, а в старших классах оказывала содействие при поступлении в университет.