А отказавшиеся от сделки Вы и их тоже подвергнете этому наказанию? Они ведь тоже знают о преступлениях и имеют к ним прямое или косвенное отношение?
Эти тридцать процентов? Нет, они попадают под исключение. Кто-то же должен заменить синелицых, когда они уйдут.
А среди заключивших эту сделку есть хоть кто-нибудь, кто не попадает под третий или четвёртый пункты?
Лифс грустно, задумчиво улыбнулся.
К сожалению, нет. Так уж, видать, у вас повелось, что заключают сделки с нами обычно те, кто сам под эту сделку и попадает. Исключений я не встречал. Люди, не стремящиеся судить, никогда не подпишут наш договор. Скорее умрут.
Зачем всё это, Лифс?
Начало. Репетиция очередной попытки не дать пропасть вашему миру окончательно. Самоочищение с помощью вас самих. Как видите, в вашей стране сделать это оказалось несложно. К сожалению.
Кто вы такой? Ангел? Демон? Злой? Добрый? От кого вы?
Солидный ночной гость снова улыбнулся.
Узнаю его образ и подобие. То как взрослый, а то как ребёнок, и вопросы соответствующие. Ни то и ни другое, господин Беспалов. Слишком долго мы есть, существуем, чтобы быть злыми, добрыми, иметь твёрдые убеждения, принципы, привычки, хвататься за идеи и яростно отстаивать их. Всё это в вас. А мы Мы всего лишь иногда идём вам навстречу, в ваших мыслях и желаниях. Лишь иногда.
Помолчали. Началась гроза, крупные капли ливня забарабанили по крыше.
Благодарю вас, Лифс. Беспалов был спокоен. Перспектива почему-то совсем не пугала его. Возможно, даже наоборот. Сколько я ещё проживу?
Не знаю. Месяц или год. Вот, возьмите, ночной гость протянул Беспалову бутылочку с маленькими таблетками. Хорошее обезболивающее. Одной капсулы может хватить на пару дней. А как надоест всё это, устроите семью, милости прошу к нам. Не знаю чем, но вы мне нравитесь. Прощайте, господин Беспалов.
Да. Благодарю. До скорой встречи, Лифс.
* * *
Прошло ещё пять дней. Беспалов заехал в тупик на окраине Москвы. Его машина упёрлась в сгоревший тяжёлый танк с развороченной башней. Наверное, в танке взорвался боезапас. Кругом валялись остовы сгоревших автомобилей, десятки трупов. Где-то в паре кварталов раздавались крики, выстрелы. Иногда в небе проносились тяжёлые вертолёты, крылатые боевые дроны и сверхскоростные военные самолёты.
Семью и мать он забрал тремя днями ранее, с огромным трудом и нервотрёпкой вывез их в усадьбу. Туда же подтянулся брат жены со своей многочисленной семьёй. Дом Беспалов построил большой, места хватило всем, ещё и осталось. Работники землевладельца со своими семьями жили в ближайшей деревне и изъявили желание помогать новым обитателям усадьбы. Все быстро сдружились, делали запасы продуктов, воды, достраивали кирпичную ограду, готовили технику к уборке урожая. Картофеля и моркови в этом году ожидалось очень много.
Беспалов перестал беспокоиться, бояться за семью, они теперь под защитой людей, в которых он уверен. И его самого потянуло в Москву, подальше от дома. Это, скорее, была не тяга, а ясное осознание необходимости и понимание, что так будет лучше для всех. И, главное, безопаснее для них всех. Он отпросился у Светы, сказал, что забыл кое-что очень важное в квартире у матери. Обнимая жену, детей и мать, Эдуард обещал им, что вернётся. Но не собирался выполнять обещание.
Беспалов бросил машину, пошёл пешком, прихватив с собой автоматическую винтовку. Оружием и сотней патронов он разжился в опрокинутом набок военном фургоне. Голова уже не болела, таблетки не требовались. Из ушей, носа и рта временами текла красноватая сукровица. А в теле, как ни странно, появилась лёгкость и какое-то необычное желание, исходившее совсем не из головы. Желание исходило от рук. Хотелось действовать, весело, со смехом. Прыгать, резвиться и убивать. Убивать синелицых. Чем больше тем лучше. И обязательно делать пенальти их головами. Ведь с них всё началось.
Он прошёл несколько кварталов, мыча под нос песенку «В лесу родилась ёлочка», отплёвываясь от слизи и периодически прочищая от неё уши. Кто-то справа от него выскочил через разбитую витрину, опрокинул мусорную урну и побежал, виляя между машинами. Синелицый! Толстый, в дорогом грязном костюме, его руки безвольно раскачивались, как плети, а потерявшие цвет брюки были насквозь мокрыми.
Чу, снег по лесу частому под полозом скрипи-и-ит, проурчал Эдуард, не спеша поднимая винтовку, которая по весу стала казаться совсем игрушечной. Дослал патрон. Лошадка мохнорылая, он осознанно переврал строку из песни, расплылся в злой усмешке, прильнул к мягкому окуляру оптического прицела. Тор-р-ропится, беж-ж-жи-и-ит
Беспалов выхватил прицельной сеткой левую часть спины беглеца, устало передвигающего ноги, и плавно нажал на спусковой крючок. Мощный хлёсткий выстрел винтовки даже не поднял в воздух голубей, которые неподалёку клевали рассыпанную на асфальте зачерствевшую выпечку. Московские птицы уже привыкли.
* * *
На пятый день катастрофы из главного бункера страны было объявлено «военное положение». А потом сверхпрочные ворота его закрылись и связь с бункером прервалась.
Лишённые командования армии увязли в больших городах или на их окраинах, не зная, что им делать, куда податься. Они стремительно таяли, яростно отбивая атаки агрессивных, выживших из ума соотечественников.
Улицы заполонили десятки тысяч людей с красными глазами, с сочащимся из ушей и носов гноем. Вооружённые чем попало они поджигали всё вокруг, нападали на людей, которые не претерпели никаких биологических изменений, рвали их на части. Последние собирали по улицам детей, объединялись в большие группы, иногда по несколько тысяч человек. Прикрываясь отрядами ополчения, немногочисленными полицейскими и военными, выжившие с огромными потерями пробивались в пригородные зоны.
Страна пошла вразнос.
Примечания:
1. Сюжет рассказа, имена, фамилии персонажей, название предприятия вымышлены.
2. Все совпадения описанного в рассказе с реальными событиями считать случайными.
Александр Васин «ПОДСТОЛЬНАЯ»
Александр Васин
Ну что сказать? Салага он и в Африке Салага, усмехнулся Седой и в одиночку влил в себя ещё немного водочки. Всего два часа как пьём, а ты уже под стол скатился. Что за поколение выросло? Ни пить, ни жить не умеют.
Молодой, по кличке Салага, лёжа на боку, смог в ответ лишь икнуть. Он был пьян вдрызг, тело отказывалось отвечать на команды, но мозг лихорадочно соображал. Просто признать, что какой-то древний дед смог его вот так запросто перепить, Салага не собирался.
Просто ик октябрь на носу ик Не люблю я эту осень Депрессия у меня.
А что так? Седой облизал надкушенную ириску. С закуской, как водится, было не очень.
На улице дубак, ночью ик вообще заморозки, а батареи не греют. Цены в магазинах растут, как грибы, ни закуски нормальной не купить, ни водки спирта «Альфа». Не пьём, а травимся.
Не хнычь, скажи «спасибо», что вообще есть чем брюхо набить. Хотя в целом ты прав. Вот, помню, по весне, ассортимент был побогаче. И редисочка перепадала, и картошечка отварная. Я уж не говорю об икре. Как-то в апреле мы с Немцем побаловались икоркой. Чувство аки в космос слетали.
Хорошо вам было, мечтательно протянул Салага.
Не хнычь, говорю. Зимой и водка с ириской скатертью-самобранкой покажутся. Выборы в Госдуму давеча прошли, сейчас цены отпустят, совсем туго придётся. Но ничего, держись меня не пропадёшь. Как говорится, и не из таких переделок выползали.
Салага собрался с силами и перевернулся на живот. Седой пригладил куцые волосёнки и вопросительно посмотрел сначала на молодого собутыльника, потом на водку.
Будешь?