А что скажете насчет вдовы, Джеральд?
Она стара и больна. Смерть мужа ей не нужна. Я могу понять, когда старого и богатого мужа убивает молодая жена, рассчитывающая на наследство. Ей по завещанию достанется около 100 тысяч фунтов. Но эти средства она имеет и сейчас. Мотива у неё нет. Да и она больная старуха, которая стоит одной ногой в могиле.
И что же получается?
А получается, что надо искать или иных наследников, про которых мы не знаем. Или искать иной мотив. Вот так, Гуд.
Погодите, Мартин. Но если есть иные наследники, про которых ничего нет в завещании, то
То трупы еще будут, и призрак рода Баскервилей снова станет делать свою кровавую работу.
Значит, нам стоит искать еще наследников? Но я бы так просто от Чарльза и Джеймса не отступал. Мы пока не знаем всех обстоятельств. Мало ли какие тайны они скрывают, Мартин. У многих есть свой скелет в шкафу.
Я и не говорю, что мы не будем проверять, Гуд. Я только определяю приоритетную линию расследования.
***
Май, 1939 года, деревушка Гримпен в графстве
Девоншир.
В деревушке Гримпен старший инспектор Гуд отправился в почтовое отделение выяснить, с кем лучше всего можно поговорить по поводу могилы Гуго. А Джеральд отправился в дом доктора Дойла
***
Дом доктора Дойла.
Сельский врач жил богато. Его скромная практика в этих убогих местах, где приличными пациентами были только Баскервили, не могла приносить существенных доходов, но в небольшом доме была дорогая мебель, хорошие ковры, серебро, коллекция индийских редкостей.
Прошу вас в скромную обитель холостяка, мистер Мартин. Как прошла ночь в имении?
С леди Баскервиль все хорошо, доктор. Прописанные вами микстуры помогли ей заснуть.
Это хорошо. А то у меня много пациентов назначено на сегодня и даже не знаю, попаду ли в имение. Пойду, если только будет срочный вызов.
Я также надеюсь на благополучный исход, доктор.
Но вы ведь пришли не просто поболтать со мной, сэр?
Не только, доктор Дойл. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
Буду рад ответить на них, мистер Мартин. Прошу вас садиться. Может быть, чаю?
Мартин сел в кресло и сказал:
Спасибо не стоит. Я хорошо позавтракал в Баскервиль-холле. Да и не хочу отнимать у вас время понапрасну. Перейду сразу к делу.
Прошу. Я постараюсь вам помочь.
Вы долгое время живете здесь, мистер Дойл?
Уже 8 лет, мистер Мартин я имею здесь практику. Ранее я служил военным врачом в Индии. Вся моя коллекция, которую вы могли видеть, из Индии.
А где конкретно вы служили в Индии?
В Бомбее. Там же где и вы служили, мистер Мартин. Я много слышал о вас.
Вот как? удивился Мартин. Он про доктора ничего не слышал.
Вы конечно обо мне ничего не слышали?
Признаюсь, что нет.
Но мы с вами никогда и не пересекались, мистер Мартин. Я не столь был популярен среди бомбейского общества как вы.
И что заставило вас уехать и бросить службу?
Ошибка, мистер Мартин. Я сделал операцию, и мой пациент, особа весьма высокопоставленная, умер.
Умер из-за вашей ошибки? Я правильно понял, мистер Дойл?
Правильно, мистер Мартин. Я был вынужден оставить военную службу и вернуться в Англию. В Лондоне с таким пятном найти место невозможно, и я стал сельским врачом здесь.
Но практика у вас здесь небольшая? Не так ли?
Ах, господин сыщик. Говорите прямо. Ваши доходы, доктор совсем не те, чтобы так роскошествовать. Вы это желали спросить? Дело в том, что два года назад я получил небольшое наследство от моего покойного дяди. 20 тысяч фунтов. Кроме того, мне достался дом в Сусэксе, который я продал за три тысячи фунтов и вот эта обстановка, которую я перевез сюда.
Спасибо вам, доктор, за откровенные ответы на мои вопросы.
Да что там, мистер Мартин. Вы ищете убийцу сэра Генри. Я понимаю.
Вы сказали убийцу? Но в отчете вы написали, что смерть произошла от естественных причин.
Я и сейчас готов это подтвердить. Но убийство можно совершить, не обязательно выстрелив в жертву из пистолета, или ударив её ножом. Человека можно измотать и довести его сердце до удара. И такое убийство никакие доктора не классифицируют как убийство. А напишут, что смерть произошла от естественных причин. А что я мог написать в отчете еще? Его не закололи, не задушили, не отравили. Он вышел к калитке на тисовой аллее выкурить сигару и умер от сердечного приступа.
А передозировка лекарства была невозможна?
У нас опытная медсестра. Да и ничего такого я ему не прописывал. Нет. Это невозможно, сэр. Ну, капнула бы она ему вместо пяти капель десять? И что с того?
А замена лекарства возможна? Ведь лекарства ему давала в вечер смерти не медсестра, а горничная Аделина Линар.
Замена невозможна. Разве что ему вместо лекарства дали яд. Но никаких следов яда в теле обнаружено не было. Ведь тело возили в Лондон. И там с ним работали лучшие специалисты. Так что я могу вам со всей ответственностью заявить сэра Генри не отравили. Если его и убили, то иначе.
Может, скажете, как? спросил Мартин доктора.
Это будут мои предположения, мистер Мартин.
Пусть так. Я хотел бы услышать ваше мнение, доктор.
Сэр Генри был крепкий мужчина. Живи он в деревне, может еще и лет пятнадцать протянул бы. Но его участие в выборах и политическая карьера сказались на его здоровье. Но и не это главное, мистер Мартин.
А что?
Два года назад сэр Генри стал живо интересоваться всем, что касается родового призрака Баскервилей-Воганов. До этого он совершенно не проявлял к этому никакого интереса. Вы ведь слышали историю о собаке Баскервилей?
Слышал. Об этом написана повесть. И мало кто не слышал про эту историю, доктор.
Тогда можно задать вопрос, если собака была убита много лет назад, все разрешилось, а убийца погиб, зачем баронету было снова ворошить старое?
Это действительно странно, доктор.
Вот в этом и скрыта загадка, мистер Мартин.
Не могу я поверить, что сэр Генри человек образованный, депутат парламента, стал бояться призрака.
Видите ли, мистер Мартин. Наше сознание иногда вытворяет с нами такие штуки, что и профессор-безбожник дарвинист, всегда доказывавший, что бога нет, в 70 лет начинает верить в него. И больше того, доказывает, что сам видел ангелов. Любого человека можно убедить в чем угодно, если тот, кто убеждает, знает, как это делать. Я тогда также заинтересовался этим. И много раз начинал разговоры с сэром Генри, но тот на контакт не шел.
Но вы заметили, что он стал верить в собаку. В чем это проявлялось, доктор?
Он стал рыться в своем архиве, и ночами читал старые документы. Про это говорила мне леди Баскервиль-Воган. Её взволновала такая страсть мужа к древнему призраку. Я сказал ей, что это скоро пройдет. Но ошибся. Интерес сэра Генри к родовому проклятию не только не угас, но разгорелся с еще большей силой. Год назад сэр Генри, привез из Лондона двух археологов. И стал искать могилу Гуго Баскервиля. А здесь вам каждый фермер скажет, что знает, где эта могила находится, но при этом все разные места назовут.
А зачем ему понадобилась эта могила?
Этого я точно не знаю, мистер Мартин. Местные жители говорят, что остановить призрака можно, лишь найдя в этой могиле некий артефакт или еще что-нибудь. Я не вникал, знаете ли, в подробности.
И вы думаете, что некто делал это с сэром Генри специально?
Его могли сводить с ума. У него могла появиться навязчивая идея. Но кто это делал, и зачем, я не знаю. Я как врач могу констатировать факт что умер он сам. А если его сердце довели до остановки, то, что предъявите вы тому, кто это сделал?
А кто, по-вашему, мог это сделать, мистер Дойл?
Вы хотите спросить, не подозреваю ли я кого-нибудь? Нет. Я врач, а не детектив, мистер Мартин.
Но вы хорошо знакомы с семейством Баскервиль? Не так ли?
Да, я их знаю. Но кто может заглянуть в душу человека? Хотя я часто общался с сэром Генри. Он был человек образованный. С ним всегда можно было поговорить о политике и услышать трезвое мнение. А это в наших местах редкость. Что могут сказать местные фермеры о том, что происходит в Германии?