«Ничего, соседей угостим!» отобрала Алевтина наиболее подходящие из сырых яиц, выходя на кухню.
Возвратившись, она с мужем продолжила разборку и укладывание по местам своих вещей.
Анна же разложила на столе купленные продукты, посоветовавшись с молодой хозяйкой, одновременно «проверяя её на вшивость»:
«Аль, а как ты думаешь, нам бутерброды сделать с сыром или с колбасой? Сейчас или потом?».
«Ань, а как ты считаешь нужным, так и делай!» ловко ушла та из-под удара соперницы.
Вскоре все вещи нашли свои постоянные места, а продукты перешли во временную готовность.
Пётр Петрович разложил стол, Анна застелила его скатертью, и все трое начали его сервировать. Но столовых приборов не хватало даже на шестерых. Поэтому Анна пошла к Татьяне за недостающей посудой. А вскоре вернулась в комнату в сопровождении Геннадия с продуктами.
«Дядь Петь! Вот мама передала вам на общий стол!» сияющими от радости глазами взглянул он на своего кумира, ещё до войны вложившего многие свои знания и умения в голову ещё мальчика Гены Кислякова.
Пётр Петрович давно мечтал о сыне, особенно когда видел совместные игры в этой комнате почти ровесников Генки с, приезжавшей к отцу в гости, Элей.
«Ген, а ты техникой стал заниматься?» вспомнил Кочет свой давний совет мальчишке, что в наше время технического прогресса надо больше уделять внимание техническим наукам.
«Да, дядя Петь, я занимаюсь в радиокружке! Уже паять научился! Скоро сам соберу радиоприёмник!».
«Ну, ты и молодец! Хвалю! После школы поступай в какой-нибудь технический институт!».
«А я уже выбрал радиотехнический!».
«Хорошо! Ну, скажи маме, что через полчасика всё будет готово! И тогда подходите!».
Наконец, всё было готово, и соседи подошли. Пётр сначала было захотел сесть один на своё хозяйское место с торца стола лицом к двери, но Алевтина настояла на том, чтобы им сесть вместе, как молодым супругам.
Пётр не захотел менять привычку, но и с доводом жены согласился, поэтому и предложил компромисс повернуть стол на девяносто градусов, сев теперь вместе с Алевтиной по длинной стороне стола, но как хозяева лицом к двери. Напротив них сели супруги Молчановы, а по торцам Анна и Геннадий. Причём мужчины и их жёны сидели напротив друг друга, Анна через углы между мужчинами, а Геннадий между женщинами.
И торжество началось. Первый тост с шампанским дружно провозгласили за победу, второй с водкой за благополучное возвращение домой присутствующих здесь мужчин.
Третий, кто с вином, а кто с водкой за Петра, четвёртый, и тоже вперемежку за Алевтину. Потом за молодожёнов вместе. А потом сбились со счёта.
В общем, пили, ели, болтали и смеялись.
В один из моментов Татьяна Тихоновна вдруг вспомнила об Эле, тактично и в полголоса задав вопрос Петру.
«Так она сейчас на даче у Бориса!» не стесняясь, ответил Пётр Петрович, из чего соседка поняла о знании Алевтиной и этого факта биографии своего мужа.
А услышав это, уловив момент и сразу сориентировавшись, Аля тоже взяла слово:
«Прошу минуточку внимания! У меня для всех вас есть сюрприз, но прежде всего для Геннадия! Закрывай глаза! А лучше все закройте!» привычно распорядилась учительница.
Гена крепко зажмурился, а взрослые возможно лишь сымитировали. Молодая хозяйка повернулась к письменному столу, на котором пока стояли запасы еды, и осторожно положила около тарелки мальчика свой сюрприз.
«Открывай!» торжественно скомандовала она.
Услышав удивлённо-восторженные возгласы присутствующих, Алевтина обрадовалась произведённому эффекту.
«Вот это да!? Что это?! Какое большое яйцо!? Я такого никогда в жизни не видела!» донеслось от женщин.
«Так это обычное гусиное яйцо!» объяснила Аля.
«А его есть можно?» естественно поинтересовался Гена.
«Да, конечно! Оно варёное и такое же вкусное как куриное, но чуть твёрже! Так что ешь смелей!» радовалась педагог произведённому ею эффекту.
Геннадий очистил толстоватую скорлупу, подсолил сваренное вкрутую яйцо и смело откусил, смачно разжёвывая новинку.
«Действительно вкусное! Мам, попробуй!».
Тогда по кусочку новинкой угостили и остальных гостей Кочетов.
«Так таким яйцом можно сразу наесться!» заключила практичная Татьяна Тихоновна.
«Да, вполне! Жалко только, что у вас в Москве их не продают, как мне сказал Пётр!» искренне пожалела Алевтина.
К этому времени ей уже стали не интересны разговоры взрослых, и она переключилась на Гену, интересуясь московской школой.
А Татьяна Тихоновна к тому моменту сообразила, что ей лучше подружиться и взять шефство над тихоней скромной, воспитанной, молодой деревенской женщиной, нежели создавать видимость дружбы и тягаться в острословии с прожжённой московской аборигентшей.
Однако вечеринка затянулась.
Мужчины несколько раз выходили покурить к окну на лестничной площадке, с третьего этажа любуясь садиком внизу.
Пётр Петрович угостил своим Казбеком обычно курившего Беломорканал Николая Семёновича. Поговорили о войне и службе, под хмельком больше вспоминая смешные истории, нежели трагические.
В общем, мужчины подружились. Тем временем женщины тоже.
Татьяна Тихоновна, как старшая и абориген квартиры, наконец, решительно взяла шефство хоть и над образованной и интеллигентной, но всё же молоденькой и пока по-московски неопытной деревенской женщиной.
А Анна от выпитого и ревности вышла во двор, в садик немного пореветь от зависти чужому семейному счастью, всё же затаив на Алевтину несмываемую обиду.
Завершилась же вечеринка традиционным чаепитием, рассказыванием забавных историй и анекдотов.
Когда мужчины Молчановы разошлись по своим комнатам, Алевтина и Татьяна разобрали со стола остатки еды, и принялись на кухне мыть каждая свою посуду. Пётр тем временем сложил стол и расставил по местам стулья, убрав всё лишнее и со своего любимого письменного стола.
А перед сном, уже в сумерки, пока Анна укладывалась, молодожёны вышли посидеть в садик и помиловаться.
Но вскоре вернулись и уставшие отошли ко сну.
Несмотря на обилие съеденного и выпитого, а больше от осознания свершившегося, от переполнявших их эмоций и впечатлений, заснули быстро и спали крепко.
Первый день диковинной московской жизни Алевтины завершился.
Утром рано на работу встала Анна. Дождавшись её ухода и ухода по своим работам и делам соседей, Кочет принялся неистово топтать свою корочку. Молодожёны вдоволь насладились одиночеством, чистотой постельного белья, оставшимися от вечеринки пряными запахами, перемешанными со свежим уличным воздухом, поднимавшимся от зелени дворового садика, и звучащим за окном тёплым летним московским утром.
«Петь! Сколько ж в тебе силы и выносливости?!» удивилась Аля, увидев, как после всего прошедшего муж с удовольствием занимается утренней гимнастикой, да ещё и с гантелями.
«Да, соскучился я по гантелям! Занимаюсь с удовольствием! Надо будет только вот вес прибавить что-то легкими показались?!».
После завтрака Пётр с женой сначала поехали в Дзержинский районный военный комиссариат для постановки на учёт.
«Аль, а здесь кажется до тридцать пятого года трамвай ещё ходил!» показал Пётр вдоль Сретенки на север.
«Да-а? Но здесь же места мало, узко!? А мне очень хочется на нём прокатиться!».
После этого Пётр предложил Алевтине сначала сходить в своё отделение милиции и в домоуправление, подав документы на оформление паспортов и прописку, а затем прогуляться по ближайшим окрестностям большей частью с познавательными целями.
Так они и сделали. Взяв необходимые документы, сходили по инстанциям, получив нужные отметки и справки, сдав их на прописку.