Он быстро пересек кабинет и дернул за дверную ручку.
На пороге стояла матушка Ветровоск, однако стояла она там недолго. Отпихнув Бадью в сторону, госпожа Эсмеральда вихрем ворвалась в кабинет.
Из горла сеньора Базилики послышались булькающие звуки.
– Кто из вас Бадья? – повелительно осведомилась матушка.
– Э-э… я…
Сняв перчатку, матушка величественно протянула руку.
– Тысяча извинений, – сказала она. – Я не привыкла, чтобы важные особы сами открывали двери. Меня зовут Эсмеральда Ветровоск.
– Как очаровательно. Я так много наслышан о вашей персоне, – соврал Бадья. – Прошу позволения представить вас. Вы, без сомнения, знакомы с сеньором Базиликой?
– Разумеется, – кивнула матушка, глядя Генри Лежебоксу прямо в глаза. – Уверена, сеньор Базилика не забыл многие счастливые минуты, которые мы провели вместе в других оперных театрах мира, названия которых, впрочем, я даже не упомню.
Выдавив из себя улыбку, Генри сказал что-то своему переводчику.
– Поразительно, – перевел тот. – Сеньор Базилика сообщает, что с неизбывной нежностью вспоминает многочисленные встречи с вами в других оперных театрах мира, названия которых, впрочем, он тоже не может припомнить.
Приложившись к матушкиной руке, Генри умоляюще посмотрел снизу вверх.
«Но как он на нее смотрит, – подумал Бадья. Не удивлюсь, если в прошлом между ними…»
– О. Э. А это господин Зальцелла, наш главный режиссер, – опомнился он.
– Весьма польщен.
Зальцелла, глядя матушке прямо в глаза, крепко пожал ей руку. Она кивнула.
– И какой предмет ты первым делом схватил бы, спасаясь из горящего дома? – осведомилась она.
Он вежливо улыбнулся.
– А что бы вы хотели, чтобы я схватил, госпожа?
Задумчиво кивнув, она отпустила его руку.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – сказал Бадья.
– Немного шерри, – ответила матушка. Пока Бадья наливал напиток, Зальцелла бочком придвинулся к нему.
– Откуда она на нас свалилась?
– По всей видимости, она купается в деньгах, – прошептал Бадья. – И обожает оперу.
– Никогда о ней не слышал.
– Зато сеньор Базилика слышал, и для меня этого достаточно. Постарайся их как-нибудь развлечь, а я пойду распоряжусь насчет обеда. Отворив дверь, он споткнулся о нянюшку Ягг.
– Прошу прощения! – нянюшка встала и одарила его радостной улыбкой. – Эти ручки уморишься полировать, а?
– Э-э, госпожа…
– Ягг.
– …Да, конечно, Ягг, не могла бы ты сбегать на кухню и сказать госпоже Скобе, что на обеде будет присутствовать еще одна персона.
– Одна нога здесь, другая там!
Нянюшка поспешила на кухню. Бадья одобрительно кивнул. Какая милая пожилая дама, подумал он. На нее всегда можно положиться.
Ход был не совсем тайный.Когда комнату делили на две части, между стенами осталось пространство. Оттуда можно было выйти на лестницу, на совершенно обычную лестницу, на которую даже лился засаленный дневной свет, с трудом просачивающийся сквозь поросшие грязью окна.
Агнесса испытала смутное разочарование. Она ожидала, что это будет настоящийпотайной ход, возможно, с парой-другой факелов, таинственно мерцающих в своих загадочных литых подставках. Но эту лестницу в свое время всего лишь отделили от остального помещения стеной. Она вовсе не была потайной, а просто-напросто всеми забытой.
В углах покачивалась паутина. С потолка свисали коконы засушенных мух. Пахло давно умершими птицами.
Однако по пыльному полу шла четкая протоптанная дорожка. Кто-то несколько раз пользовался этой лестницей.
Агнесса некоторое время сомневалась, не зная, пойти вверх или вниз, и в конце концов решила направиться вверх.