– Широко известный факт.
Потребовалось несколько секунд, чтобы данная мысль укоренилась, после чего:
– А ведь и в самом деле.
– Правду говорит.
– Именно что широко известный факт.
– Так они взяли с собой ярко пылающие факелы?
– Вряд ли. Наверное, только обычные фонари.
– О, фонари не годятся, – покачала головой нянюшка. – С фонарями можно только на контрабандистов. А на злобных чудовищ нужны ярко пылающие…
– Прошу прощения, мальчики и девочки! Завсценой взобрался на ящик.
– Итак, – произнес он. По лицу у него разливалась бледность. – Я знаю, веем вам известна фраза: «Шоу должно продолжаться»…
Хор ответил хором стонов.
– Труднехонько распевать веселые песенки про ежиков, ведь не сегодня-завтра и с тобой может произойти какой-нибудь несчастный случай!– прокричал цыганский король.
– Вот забавно, – обрадовалась нянюшка. – Кстати про ежиков. Я тоже знаю одну песенку… Однако никто ее не слышал.
– Мы до сих пор не знаем толком, что все-таки произошло…
– В самом деле? Хочешь, угадаю? – предложил цыганский король.
– …Но мы послали наверх людей и…
– О? Чтобы еще какой-нибудь несчастный случайприключился?
– …И господин Бадья уполномочил меня объявить, что за ваше согласие мужественно продолжать шоувсем будет выдана прибавка в размере двух долларов…
– Деньги? После такого потрясения? Деньги?! Он думает, что сунет нам по паре монет – и мы согласимся остаться на этой проклятой сцене?
– Как не стыдно!
– Какое бессердечие!
– Уму непостижимо!
– Уж по крайней мере четыре доллара!
– Прально! Прально!
– Если уж зашла речь о стыде, послушайте-ка, друзья мои! Заводить разговор о четырех долларах в присутствии покойника… Есть у вас хоть немного уважения к его памяти?!
– О том и речь! Пара жалких долларов – и этоты называешь уважением? Пять долларов, или мы убираемся отсюда!
Нянюшка Ягг кивнула сама себе и отошла чуть в сторонку. Она огляделась по сторонам: надо бы чем-нибудь прикрыть скончавшегося доктора Поддыхла. А, вот подходящий кусок ткани.
Нянюшке театральный мир нравился. Он тоже представлял собой своего рода волшебство. Именно поэтому, подумала она, Эсме так невзлюбила театр. Ведь он волшебство иллюзии, театр обманывает и вводит в заблуждение. Ничего особенного в этом нянюшка не видела – без небольшой толики надувательства трижды замуж не выйдешь. Но театральная магия по своему характеру довольно близка к магии матушки. Из чего следует, что театр и матушка Ветровоск – вещи несовместимые.
Люди, как правило, не обращают внимания на маленьких старушек, шныряющих в толпе, а нянюшка Ягг в любой толпе чувствовала себя, как муха на дохлом цыпленке.
Кроме того, она обладала еще одним небольшим талантом, а именно – умом, который своей остротой вполне мог посоперничать с циркулярной пилой и который скрывался за лицом, больше похожим на сморщенное печеное яблоко. Кто-то плакал.
Странная фигура, опустившись на колени, склонилась над мертвым доктором Поддыхлом. Вид у фигуры был такой, как будто у марионетки вдруг обрезали поддерживающие ее ниточки.
– Прошу прощения, ты не мог бы помочь прикрыть его? – обратилась к фигуре нянюшка. Человек поднял голову.
Два водянистых глаза, исторгающие потоки слез, растерянно заморгали.
– Он больше не проснется!
Нянюшка внутренне переключила передачу.
– Это правда, мой милый, – подтвердила она. – Ты ведь Уолтер?
– Он всегда очень хорошо обращался со мной и с нашей мамой! Даже не прикрикнул на меня ни разу!
Нянюшка сразу поняла, что помочь тут ничем нельзя.