– А я вовсе не считаю, что меня обвели вокруг пальца. И пока ты мне не сказала,что меня обвели вокруг пальца, я чувствовала себя как нельзя лучше, – ответила нянюшка, подчеркнув тем самым очень важный социологический момент.
– Тобой воспользовались, – твердо заявила матушка.
– Никто мной не пользовался.
– А я говорю, воспользовались. Ты – эксплуатируемые и угнетаемые массы.
– Никакие я не массы.
– У тебя отняли то, что ты по крохам копила всю жизнь.
– Ты про те два доллара?
– Ага. Это ведь были все твои накопления, – подтвердила матушка.
– Просто все остальное я потратила, – пожала плечами нянюшка.
Некоторые люди откладывают деньги на старость, но нянюшка предпочитала копить воспоминания.
– А теперь у тебя отняли последнее.
– Я думала переделать винокурню на Медной горе, вот и начала потихоньку откладывать, – ответила нянюшка
– Ты откладывала по крохе, чтобы иметь некоторое спокойствие и безопасность, когда состаришься, – перевела матушка.
– Какое там душевное спокойствие с моей укипаловкой! – радостно воскликнула нянюшка. – Как раз мозги от нее укипают будь здоров. Я ведь гоню ее из самых лучших яблок, – добавила она. – Ну, в основном из яблок.
Остановившись возле богато украшенного подъезда, матушка сверилась с прикрепленной к двери медной дощечкой.
– Нам сюда, – произнесла она.
Обе ведьмы уставились на высокую дверь.
– Знаешь, никогда не любила ходить через главный вход, – сообщила нянюшка, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Матушка кивнула. К парадным входам ведьмы не благоволят. После недолгих поисков матушка Ветровоск и нянюшка Ягг обнаружили переулок, огибающий здание и ведущий к черному ходу, который предварялся дверями гораздо больше парадных, и к тому же широко распахнутыми. Несколько гномов таскали в повозку связки книг. Откуда-то изнутри здания доносилось ритмичное уханье.
Никто даже не обратил внимания на двух ведьм.
Наборный шрифт был в Анк-Морпорке известен, но если бы волшебники прослышали, что кто-то посмел использовать его, – в общем, этот человек «набрал» бы себе кучу неприятностей. Как правило, волшебники не вмешивались в городские дела, но когда дело касалось наборного шрифта, остроконечный туфель сразу покидал хозяйскую ногу и начинал стучать по трибуне, многозначительно подчеркивая слова выступающего. Свою позицию по этому вопросу они никогда не объясняли, да никто особо и не настаивал – просто потому, что с волшебниками вообще лучше ни на чем не настаивать (если вас устраивает то тело, в котором вы пребываете в данный момент времени). Куда проще найти обходной путь. Например, гравировать буквы. Да, на это уходило много времени, зато в Анк-Морпорке не было газет, забивающих людские головы всякими дурацкими новостями. Гражданам Анк-Мориорка позволялось делать это самостоятельно.
В конце ангара мягко постукивала печатная машина. Рядом с ней, стоя за длинными столами, гномы и люди сшивали страницы и приклеивали обложки.
Нянюшка вытащила из стопки книгу. Это была «Радость Домовводства».
– Чем могу помочь, дамочки? – раздался голос.
Тон, которым были произнесены эти слова, недвусмысленно предполагал, что помощь будет только одного вида – в выходе на улицу, да побыстрее.
– Мы по поводу этой вот книжки, – ответила матушка.
– Я госпожа Ягг, – представилась нянюшка Ягг.
Человек смерил ее взглядом с головы до ног.
– В самом деле? И ты можешь это подтвердить?
– Конечно. Кого-кого, а себя я узнаю где угодно и когда угодно.