– Разумеется, но, видишь ли, у Кристины… э-э… у нее… больше сценического опыта…
– …Технических навыков…
– …Умения вести себя на сцене…
– …Она обладает очевидными свойствами лирической героини…
– …И без труда влезает в платье… Агнесса опустила глаза и воззрилась на свои большие ладони. Она чувствовала, как краска стыда начала свое победное шествие снизу вверх. Словно варварская орда, она сжигала все на своем пути.
– В общем, мы бы хотели, чтобы ты, как говорится, стала призракомКристины… – подвел итог Бадья.
– Призраком? – переспросила Агнесса.
– Это такой сценический термин, – объяснил Зальцелла.
– А, понятно, – ответила Агнесса. – Да. Ну что же, конечно. Разумеется, сделаю что смогу.
– И это чертовскихорошо, – сразу расслабился Бадья. – Поверь, мы этого не забудем. В ближайшем же будущем подыщем тебе какую-нибудь более-менее подходящую партию. Да, а еще тебе надо будет порепетировать немножко с доктором Поддыхлом. Роль Йодины не так уж проста.
– Э-э… Думаю, я с ней довольно неплохо знакома, – неуверенно произнесла Агнесса.
– В самом деле? Откуда же?
– Я… я брала уроки.
– А вот это совсем замечательно, милочка, – восхитился господин Бадья. – Ты времени зря не теряешь. Мы под большим впечатлением. Но все равно обязательно встреться с доктором Поддыхлом…
Агнесса встала и, по-прежнему не поднимая глаз, величественно выплыла из комнаты. Поддыхл вздохнул и покачал головой.
– Бедняжка, – произнес он. – Слишком поздно родилась. Раньшев опере роль играл только голос. О, какие великие сопрано тогда были! Примадонна Виолетта Хихигли, примадонна Кларисса Кричандо… Где-то они теперь, иногда думаю.
– В деревнях коровам поют, – ухмыльнулся Зальцелла. – Надо идти в ногу со временем.
– Эта девушка способна возродить великое «Кольцо Бабалунгов»! – продолжал Поддыхл. – Вот этобыла опера.
– Три дня ругани между богами и двадцать минут запоминаемых мелодий? – уточнил Зальцелла. – Нет уж, благодарю покорно.
– Но только представь, она на сцене и исполняет роль Гильдабруны, главной валькирии!
– Представляю. Ничего себе картинка. Но мне кажется, этой девице куда больше подойдут партии гнома Ноббо и, допустим, верховного бога Ио.
– Славные были деньки, – Поддыхл печально покачал головой. – Тогда была настоящаяопера. Помню, однажды примадонна Веритази затолкала музыканта в его собственную трубу за то, что он посмел зевнуть во время ее пения…
– Да, да, но мы-то живем в век Летучей Мыши!
С этими словами Зальцелла поднялся. Он опять посмотрел на дверь и покачал головой.
– Просто поразительно, – произнес он. – Как вы думаете, она сама-то осознает свои размеры?
На стук матушки двери уединенного заведения госпожи Лады гостеприимно распахнулись.
Перед ними стояла молодая женщина. Очень даже молодая и вполне очевидно женщина. О том, что она женщина,говорило буквально все в ее облике. Слепец – и тот бы сразу прозрел.
Вытянув шею, нянюшка посмотрела поверх напудренного плеча на плюш и позолоту внутри, потом оглянулась на бесстрастное лицо матушки Ветровоск, после чего опять воззрилась на юную даму.
– Когда вернемся, отделаю Нева под первое число, – пробормотала она. – Пошли отсюда, Эсме, здесь нам делать нечего. Я потом все объясню…
– О, матушка Ветровоск! – радостно воскликнула девушка. – А это кто?
Нянюшка удивленно уставилась на матушку.