Прямо перед Трубельмахером выросли две фигуры. Одна из них схватила его дирижерскую палочку.
– Прошу прощения, сэр, – это был Андре, – но ведь шоу должно продолжаться, верно? – Он передал палочку второй фигуре. – Начинай, – приказал он. – И чтоб музыка не прекращалась!
– У-ук!
Библиотекарь одной рукой осторожно поднял Трубельмахера, поставил его чуть в сторонке, потом задумчиво облизал палочку и устремил взор на тубиста.
– …Уум-БАХ-уум-БАХ… уум… ум… Тубист постучал тромбониста по плечу.
– Эй, Фрэнк, смотри-ка, на месте старика Трумпеля настоящая обезьяна…
– Тихотихотихотихо!
Довольный орангутан воздел лапы.
Оркестранты посмотрели на него. Потом посмотрели еще раз. Ни один дирижер за всю историю музыки – ни тот, кто однажды зажарил печень флейтиста себе на ужин за одну неверно взятую ноту, ни другой, насадивший на дирижерскую палочку троих скрипачей, ни даже тот, который отпускал по-настоящему обидныесаркастические замечания на ползала, – так вот, ни один из них не удостаивался со стороны оркестра столь почтительного внимания.
Тем временем нянюшка Ягг на сцене воспользовалась суматохой, чтобы стянуть голову с лягушки.
– Госпожа!
– Прошу прощения, я приняла тебя за другого…
Длинные руки упали. Оркестр одним долгим, путаным аккордом с грохотом пробудился к жизни.
После краткого смятения, вызванного тем, что нянюшка обезглавила клоуна и феникса, балеринки попытались продолжить танец.
Хор недоуменно наблюдал.
Кристина почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу. Оглянувшись, она увидела Агнессу.
– Пердита!! Ты где пропадала?! – шепотом воскликнула она. – Вот-вот начнется мой дуэт с Энрико!!
– Ты должна мне помочь! – прошипела в ответ Агнесса.
«Энрико? – подметила кроющаяся в глубине ее души Пердита. – А для всех остальных, между прочим, он сеньор Базилика…»
– Помочь тебе в чем?!
– Нужно поснимать со всех маски! Гладкий лобик Кристины прелестно сморщился.
– Но, по-моему, маски снимают только в самом конце!!
– Э-э… Все изменилось! – горячо произнесла Агнесса.
Повернувшись к соседнему вельможе, она быстрым движением дернула маску зебры вниз. Из-под маски на нее гневно уставились глаза певца.
– Прошу прощения! – прошептала она. – Я приняла тебя за другого!
– Почему так рано? Еще не время снимать маски!
– Сценарий изменился!
– В самом деле? А мне никто не сказал! Стоявшая поодаль жирафа с короткой шеей наклонилась к певцу:
– Что такое?
– По всей видимости, большая сцена со сниманием масок должна произойти прямо сейчас!
– А почему мне никто не сказал?!
– О нас всегда забывают. Мы ведь всего-навсего хор… А с чего это вдруг старик Трумпель облачился в наряд обезьяны?
Мимо в пируэте пронеслась нянюшка Ягг, врезалась в слона в смокинге и обезглавила зверя по самое туловище. Свои странные действия она сопроводила пояснительным шепотком:
– Мы ищем Призрака, понятно? Только тс-с!
– Но… Призрак ведь мертв!
– Их, Призраков, так запросто не убьешь, – ответила нянюшка.
С этого момента по хору, как круги по воде от брошенного камня, пошли слухи. Лучше места для слухов, чем хор, в жизни не сыскать. Есть люди, которые ни за что не поверили бы высшему духовному лицу страны, вздумай тот утверждать, что небо синее, – даже если бы он в подтверждение своих слов предоставил письменные свидетельства от седовласой матери и трех девственниц-весталок. Зато эти люди без оглядки верят любым словам, которые случайно услышали за своей спиной поздно ночью в самом низкопробном трактире.