Дети, вмешалась мать, можете выйти из-за стола.
Все трое встали, чуть поклонились взрослым и степенно вышли из комнаты. Оказавшись на улице, они радостно запрыгали по траве. Как же это необычно, когда в доме гости, причем из Америки.
Там идет гражданская война, сказал Николас.
Это значит, они сражаются за то, чтобы стать гражданами? спросил маленький Эрнест.
Нет, глупыш, приобняв его, сказала Августа. Они очень элегантные и с хорошими манерами, эти мистер и миссис Синклер. Но янки не дают им спокойно держать рабов. Вот они и воюют.
А вот и раб, сказал Николас. Я, пожалуй, с ним побеседую.
Нет, не надо, взмолилась Августа. Ему это может не понравиться.
Отстранив ее сдерживающую руку, Николас зашагал прямо к темнокожему. Гасси и Эрнест остались в стороне.
Вам нравится в Канаде? спросил старший мальчик.
Да-а, сэр, здесь хорошо, сказал мужчина, подняв непроницаемые глаза к вершинам деревьев.
Хорошо, что здесь нет войны?
Да-а, сэр, хорошо, что здесь нет войны.
Эрнест подошел к брату. Ухватившись за его руку, он тоненьким голосом спросил:
Вам нравилось быть рабом?
Да-а, сэр, нормально.
Но теперь вы свободны, ведь вы в Канаде, не так ли? настаивал Николас.
Я об этом не думаю, сказал темнокожий.
А как вас зовут? спросил Эрнест.
Джерри Крам.
Мальчики! сурово позвала братьев Августа. Вам же велели не задавать вопросов. Ох и достанется же вам от мамы. Немедленно прекратите, лучше пошли погуляем.
Мальчики неохотно отошли. Они увидели, как красивая молодая мулатка-горничная вышла из боковой двери и задержалась рядом с темнокожим.
Ей не полагается с ним говорить, сказала Августа.
Как же им не говорить, если они живут в одном доме? Николас с любопытством рассматривал пару.
Он с ней заигрывает? спросил маленький Эрнест.
И где ты такое слышал, Эрнест? Августа взяла братика за руку и решительно увела в сторону.
Я расспросил и личную горничную миссис Синклер, сообщил Николас.
Что такое личная горничная? перебил Эрнест.
Глупыш! Личная горничная помогает женщине одеваться, расчесывает ее, пуговицы пришивает. Вот Аннабелль каждый вечер сто раз проводит щеткой по волосам миссис Синклер. Вы видели, как блестят ее волосы? Это от расчесывания.
У мамы волосы рыжие, заметил Эрнест. Она радуется, что они не достались никому из нас. Интересно, почему?
Считается, что это изъян, сказала Августа.
Почему?
Не знаю, но, наверное, лучше иметь черные, коричневые или золотистые.
Гасси, я слышал, как маме сказали «ваши красивые волосы, миссис Уайток».
Кто сказал?
Кажется, мистер Уилмот.
И что ответила мама? поинтересовался Николас.
Она сказала «вот еще, глупости».
Она всегда так говорит, заметил Николас. Это ничего не значит.
Ты думаешь, ей понравилось это замечание? недоуменно спросила Августа.
Конечно. Женщины обожают комплименты. Когда вырастешь, тебе тоже будет нравиться.
Мне? Ни в коем случае. Казалось, она даже обиделась.
В это время из рощи, в которую уводили аллеи поместья, придавая ему дух первозданной уединенности и величия, появились две мужские фигуры. Одна из них принадлежала Илайхью Базби, соседу и владельцу дома, где гостили дети. Он родился в Канаде и был не в меру патриотом, чем очень гордился. В сравнении с ним все соседи считались новоприезжими и, по его мнению, должны были искать его совета в делах страны. Один из его сыновей сражался на Гражданской войне США на стороне Севера, и отец этим гордился. К рабству он испытывал отвращение.
Вторым мужчиной был другой сосед, Дэвид Вон.
Говорят, у вас гости, начал Базби.
Да, ответила Августа. Они приехали, потому что у нас тут мирно.
Идите, познакомьтесь с ними, дядя Дэвид, вставил Эрнест, потянув Дэвида Вона за рукав. В родстве с Уайтоками тот не состоял, но дети к нему обращались именно так. Они хорошие, дядя Дэвид.
Но ни Дэвид Вон, ни Илайхью Базби не выказали желания познакомиться с южанами.
Ноги нашей здесь не будет, пока они в вашем доме, заявил Базби. Вы знаете, как мы относимся к рабству.
Николас хитро прищурился.
Наверное, они здесь надолго, потому что с ними приехали трое рабов, сказал он.
При слове «рабы» мужчины в ужасе отпрянули.
Рабы? повторил Базби. Здесь? В «Джалне»?
Да. А вот и одна из них. Та полная женщина, что развешивает белье.
Женщина средних лет и с очень темной кожей была от них совсем близко, но, похоже, не замечала, что за ней наблюдают.
Бедняга! с чувством воскликнул Базби. Вот судьба!
Рабы могли бы уйти, если бы захотели, сказала Августа. Но им, оказывается, по душе жить в неволе.
Как раз в это мгновение темнокожая звонко расхохоталась и позвала кого-то из полуподвальной кухни.
Это Синди, объявил маленький Эрнест. Она умеет готовить вкусный торт называется «ангельский бисквит». Завтра попрошу ее такой приготовить. С этими словами он сорвался с места.
Августа и Николас тоже продолжили прогулку. Когда они отошли, Илайхью Базби спросил:
А эта темнокожая замужем?
Откуда мне знать? ответил Вон.
Ну, если нет, то это надо исправить. Возмутительно, что она живет в одном доме с детьми. Они удивительно наблюдательны. Все замечают. Особенно этот мальчишка, Николас.
Он не был бы сыном своей матери, не будь он удивительным, заключил Дэвид Вон.
Илайхью Базби посмотрел на него испытующим взглядом и сказал:
Не понимаю, почему миссис Уайток смогла подружиться с этими рабовладельцами, пригласить их приехать в «Джалну» и привезти с собой рабов, в то время как их страна объята гражданской войной. Я возмущен тем, что офицер Уайток допустил такое.
Им очень скоро станет известно, что мы обо всем этом думаем, сказал Дэвид Вон. Что касается меня, нога моя не переступит порог их дома, пока эти люди живут с ними под одной крышей. От волнения его чувственные губы дрожали.
Входная дверь открылась, на крыльцо, побеленные колонны которого уже начинал обвивать зеленью молодой дикий виноград, вышла женщина. Аделина Уайток спустилась с крыльца и легким шагом направилась к мужчинам.
Очаровательная походка, сквозь зубы заметил Базби. Она грациозна, как лань.
Вон промолчал. Его глубоко посаженные глаза смотрели прямо на Аделину. В них было суровое обвинение. Она это увидела, но отказалась признать.
Как же я рада видеть вас обоих! Я этого так ждала. Вы обязательно зайдите и познакомьтесь с нашими гостями из Южной Каролины. Сами увидите, они просто прелесть.
Я отказываюсь знакомиться с рабовладельцами, резко ответил Базби. Вам должно быть известно, что я душой и сердцем с Севером.
Я тоже, тихим от напряжения голосом добавил Вон.
Да вы тут же передумаете, как только познакомитесь с ними. Они очаровательны. А как они говорят! Голоса мягкие, благозвучные.
Да я скорее трону кобру, чем пожму руку рабовладельцу, заявил Илайхью Базби.
Так вы не зайдете? спросила она, будто бы сильно удивившись.
Вы же знаете, что мой сын Уэллингтон сражается на стороне Севера? Эти люди ему враги. Нам в любую минуту могут сообщить, что он погиб.
Миссис Уайток, вы читали «Хижину дяди Тома»? поинтересовался Дэвид Вон.
Читала, и миссис Стоу вызывает у меня негодование. Она взяла единичные случаи и описала их как повсеместные. Миссис Синклер даже слышать не приходилось о таких жестоких хозяевах, как Легри.
Почему же тогда, неприязненно продолжал Базби, эти Синклеры привезли с собой рабов?
Да потому что рабы умоляли взять их с собой. Они боготворят землю, по которой ходят их хозяин и хозяйка. Ах как приятно все это видеть. Эти южане настоящие аристократы. И служат им верой и правдой. Когда я оцениваю грубоватое, сумбурное обслуживание, которое сама получаю, мне становится жаль себя.
Миссис Уайток, обратился к ней Илайхью Базби, вы бы хотели, чтобы вам прислуживали рабы?
Конечно, хотела бы.