А нас с Димочкой на работу пригласили, — заявил Саня, как только я перешагнул порог офиса. — В крупную компанию.
— Там один мой месячный оклад, без учета подъемных и премиальных, в два раза больше прибыли нашей конторы за прошлый год, — буркнул Дима, пряча глаза. — Так что тут особо думать не приходится.
— Поздравляю вас, парни, — искренне порадовался я за ребят, хоть в душе и немного кольнуло, так как привык я к ним. — За меня не волнуйтесь, не пропаду. Давайте отпразднуем долгую совместную работу. Но накрыть стол придется — банкет за ваш счет!
— Погоди, — прервал меня Саня, на секунду замялся, а потом выдал: — С одним условием нас с Димочкой берут — ты тоже должен туда же на работу устроиться, в другой отдел только.
— Причем твоя зарплата больше, чем сумма моего и Саниного оклада, — тут же завистливо пробурчал Дмитрий. — Так что я уже документы готовлю…
— На следующей неделе на работу все вместе выйдем, — растянул в улыбке физиономию Саня.
После этого последовала сцена, о которой я не люблю вспоминать. Двадцать пять лет занятий единоборствами оказались мною мгновенно забыты от возмущения. Хотя в принципе, я до этого момента в последний раз дрался в далеком детстве, по-моему, как раз с Саней. Нам было по двенадцать лет, и эта сволочь рассказала Ольке из шестого «Б» о том, что она мне не безразлична (подлый предатель). Мои последующие занятия рукомашствами и ногодрыжствами, черные пояса, выигранные любительские чемпионаты города, дальнейшая шлифовка мастерства десятилетиями спаррингов с сэнсэем Андреем и боевые столкновения в других мирах к дракам никакого отношения не имеют. Настоящая драка — это когда двое стоят друг напротив друга, толкают (не сильно, но очень вызывающе) оппонента в грудь и кричат что-то типа: «Я тебя сейчас урою, козел!»
Разнял нас, как и четверть века назад, огромный Дима, который просто встал между нами. После этого приятели-предприниматели признали свою неправоту, на свет была вытащена бутылка водки и мы отпраздновали примирение. Надо сказать, после этого парни по-прежнему периодически пытались вернуться к вопросу трудоустройства в крупную фирму, но уже достаточно корректно, и попыток «без меня — меня женить» больше не предпринималось.
После этого случая до меня наконец-то дошло то, что охота ведется грамотная, и обложили меня по всем направлениям. Постепенно я начал ощущать это давление — но присутствия духа не терял. К деньгам я всегда относился философски, есть — хорошо, нет — тоже неплохо, из-за отсутствия лишних искушений. Да и не являлись деньги большой проблемой — за время работы вольным джисталкером я добыл несколько серьезных вещичек, за которые мне были заплачены неплохие суммы — в принципе я бы мог больше никогда не работать и до глубокой старости существовать безбедно. Но при одной мысли об этом мне становится грустно, так что давайте обойдем эту тему. Да и если бы, как в дурацком голливудском фильме, жутким полугосударственным преступникам удалось бы заблокировать мою кредитку и лишить всех честно нажитых денег (хотя, по-моему, это — бред собачий) с целью шантажом заставить меня выполнять работу — со мной такой номер бы не прошел. С голоду из моих знакомых никто так ни разу почему-то и не помер — о чем еще можно серьезно беспокоиться? Денег бы снова заработал, а не дали бы работать по специальности — пошел интерактивным оператором вагоны разгружать (я зверек маленький, но гордый — в неволе не танцую). Так что, до поры до времени, мне без особых проблем удавалось избегать сетей «охотников за головами» Гном-инста.
Из всего вышеперечисленного можно сделать вывод о моей необоснованной капризности — но это не так. Я просто очень не люблю всего две вещи: браться за безнадежные дела и тащить на своем горбу к светлому будущему большое количество бездельников.