Чтоб вас всех, непонятно к кому обращаясь, пробормотала я и тряхнула головой.
Сегодня у Ярины день рождения. Пора вставать, вызывать служанку и начинать готовиться к приему гостей. Да, они появятся ближе к обеду. Но к тому времени мне следовало привести себя в порядок, позавтракать, надеть парадное платье, накраситься и уложить волосы в прическу по последней моде. Все это требовало времени. И дай бог, чтобы у меня осталось хотя бы полчаса свободных после всех перечисленных приготовлений.
Моя личная служанка, невысокая худышка Мира, кареглазая брюнетка, появилась в спальне буквально сразу. Она как будто караулила за дверью. Хотя, конечно, на самом деле все это время она ждала вызова, сидя в комнате для слуг на первом этаже поместья.
Мира была дочерью старосты в одной из деревень поблизости. Он возлагал на своих троих детей дочь и двоих сыновей большие надежды. И когда Миру забрали в поместье, прислуживать появившейся принцессе, невероятно обрадовался, по словам самой Миры. Как же, дочь будет теперь и едой, и одеждой обеспечена. И в поле по несколько часов ей работать не надо. В общем, одни плюсы. Сама Мира рассчитывала накопить немного денег и выйти замуж за кузнеца из родной деревни, в которого давно была влюблена.
Всю эту болтовню принцессе приходилось выслушивать частенько. Я, в принципе, была не против. Из таких вот рассказов жизнь местного населения складывалась точнее и ярче, чем из учебников.
Мира прибежала в обычной форме служанки и сразу же отправилась набирать ванну мыть свою госпожу. В воду обычно добавлялись различные масла, так что совсем скоро я должна была благоухать не хуже розы.
Дойдя до ванной комнаты, или мыльни, как часто называла ее прислуга, я разделась и с удовольствием погрузилась в чан с уже готовой водой. В меру горячая, мягкая, она не раздражала кожу. А витавшие в воздухе запахи аромамасел помогали телу расслабиться.
Я старательно выкинула из головы всевозможные мысли и просто лежала, наслаждаясь приемом ванны. Мне было хорошо, очень хорошо.
Когда положенное время истекло и вода начала остывать, Мира помогла мне вылезти, тщательно вытерла большим махровым полотенцем мое тело и сопроводила меня в спальню.
Несколько минут, и вот уже из глубоких недр платяного шкафа на свет появляется платье, пошитое местной портнихой как раз для моего сегодняшнего дня рождения. Нежно-персиковый цвет по традиции могли использовать в одежде только юные леди, те, кто появился на своем первом балу и подыскивает себе мужа. Старым девам вроде меня полагались темно-голубой, синий, зеленый, изумрудный. На крайний случай красный. Но Ярина никогда не слушала других, если ей это было не выгодно. Персиковый был ее любимым цветом. А потому и платье сшили из него. Еще и кружевами белоснежными украсили символом невинности и чистоты. Мол, смотрите, люди добрые, какая и у вас принцесса. Любуйтесь ею, цените ее.
Я понятия не имела, девственна ли была Ярина, об этом ничего не было написано в дневниках. Но кружева, на мой взгляд, можно было и не пришивать. Тем более в такой глуши, где все равно никто из гостей по достоинству наряд не оценит. Разве что зависть затаит, посчитав, что Ярина слишком уж шикует.
В любом случае платье было готово. И Мира помогла мне облачиться в него, не очень туго зашнуровала гибкий корсет, расправила кружева и подала туфли под цвет платья.
Я внимательно оглядела себя в зеркало. Портниха сотворила чудо. У мужиковатой, по меркам местного аристократического общества, Ярины появились и талия, и бюст, и бедра. В общем, все те части тела, которые так ценят мужчины.
Небольшое декольте привлекало внимание и так и манило заглянуть внутрь. Ткань юбки выгодно подчеркивала нижние «девяносто». Невысокий каблучок на кожаных туфлях должен был помочь привнести в походку женственность.
Теперь оставались макияж и прическа.
Здесь мы с Мирой застряли надолго. Она, наскоро обученная старшими служанками и тренировавшаяся на поварятах, предлагала варианты с пышными локонами и яркой краской, я отвечала, что в таком виде меня можно будет ставить в качестве пугала на огороды все птицы разлетятся, гусеницы с испуга сразу же окуклятся.
Мира хихикала и снова предлагала не тот вариант, который мне был нужен.
В конце концов компромисс был найден, и мы сошлись на неброском дневном макияже и простенькой прическе со струящимися локонами.
Глава 6
В образе надменной городской красавицы, внезапно оказавшейся в сельской глуши, я вышла в коридор, устеленный ворсистыми коврами, и уверенно зашагала к лестнице. Усадьбы была украшена к моему дню рождения и сверкала чистотой. Цветы, в основном без запаха, были расставлены и развешены везде, даже под потолком. Я не любила сильные или резкие ароматы. А потому слугам был отдан приказ отбирать как можно менее пахучие растения.
Внизу, в широком просторном холле, суетились слуги. Гости уже начали прибывать, а потому я сразу же направилась в гостиную, чтобы их развлекать.
Не сказать, чтобы от принцессы ожидали излишней гостеприимности. Но проявить вежливость все же нужно было. Хоть немного. Хамкой Ярину точно никто не назвал бы.
В гостиной, небольшой, но уютной комнате, обставленной мебелью бежевого цвета, собрались все «сливки» местного общества.
Барон Алекс ронт Гартон, грузный широкоплечий шатен, высокий и не особо красивый, пожаловал вместе с супругой Изольдой, тонкокостной блондинкой, изящной миловидной куколкой, и дочерями Агнессой и Вероникой. Обе, высокие плотные красавицы, ростом пошедшие в отца, а внешностью в мать, не так давно перешагнули порог восемнадцатилетия. Женихов у них не имелось, что и не удивительно в нашей провинции с женихами-аристократами было туго. И теперь родители тщетно пытались в кратчайшие сроки найти тех глупцов, кто позарился бы на наследниц практически полностью разоренного имения. И Агнесса, и Вероника умом не блистали. Связей у них тоже не было. А потому, если в ближайшее время не случится чудо, обеих девушек будет ждать традиционная для этого общества участь старых дев. Подобный статус могли простить мне, принцессе, имеющей и положение в обществе, и деньги, а также защиту императора, но никак не безземельным и безденежным дочерям барона. На них и сыновья местных крупных купцов не позарятся.
Сейчас, пока Агнесса и Вероника все еще были молоды и красивы, их довольно охотно принимали в местных гостиных украсить собой и так относительно жидкое аристократическое общество. Но пройдет два-три года, и если они не сумеют выйти замуж, то их ждет или жизнь вечных затворниц, или унизительная участь приживалок при богатой и родовитой даме, которой, в отличие от них, повезло в жизни. Просто так их никто не позовет в так называемое приличное общество. Их красота увянет, они станут смотреть на мир хмуро, улыбаться кисло и мечтать о тишине и покое. И Агнесса, и Вероника прекрасно знали правила игры, а потому, наверное, выложили все свои сбережения, чтобы заплатить местной портнихе.
Сейчас обе красовались в светло-голубых платьях, невероятно шедших им, белокожим и светловолосым, как и их мать. Сшитые по последней столичной моде, платья позволяли увидеть и оголенные плечи, и небольшую девичью грудь в нешироком и неглубоком декольте. Длиной до середины икры, платья могли бы считаться неприличными, если бы были надеты на прогулку. Здесь же, в моей гостиной, они всего лишь подчеркивали отчаянное положение, в котором находились охотницы за женихами.
Родители девушек были одеты намного скромней, в видавшие виды наряды. Ну еще бы. Им искать партию уже не надо было.