Нет, Джо не думал, что она тронулась. Он ответил, что и сам в свое время навидался всяких странностей. Только это была ложь, ничего он не навидался, но что-то в этой истории казалось ему тревожно знакомым, будто он вновь слушал сказку, которую ему когда-то рассказывали на ночь. Он знал, что будет дальше, прежде чем Рита успевала сказать, и очень хорошо мог представить себе все, что там происходило.
Черт, значит, ты, может быть, тоже тронулся. Хотя мне так даже легче. В общем, вижу я это странное животное, оно ранено, и оно такое огромное, с гигантскими зубами и когтями. Я точно уверена, что это дракон. И что, я даю деру? Разворачиваюсь и иду домой?
«Нет, подумал Джо, но вслух не сказал. Нет, ты всегда была слишком смелой, чтобы вот так уйти».
Нет! Мне становится его жалко, ведь я же чокнутая! Я вижу, что его передние ноги обмотаны леской, подкрадываюсь и, как только оно перестает дергаться и дает подойти, начинаю резать леску карманным ножиком. И, клянусь Иисусом, Марией и Иосифом, положив руку на Библию, оно видит меня и резко успокаивается, будто понимает, что я пытаюсь помочь. Я распутываю леску и остается только кусок пластика от пивной упаковки он прицепился к его морде, так что оно не могло раскрыть пасть.
О да, он знал, чем это закончится. «Нежные руки протянулись, чтобы снять мерзкую ловушку, руки, которые едва ли сумели бы сложиться лодочкой и зачерпнуть воду так сильно они тряслись. И еще эти девичьи глаза такие добрые и бесстрашные»
Он встревожился, подумав, что она, возможно, была права, предположив, что у них обоих поехала крыша.
И что ты сделала?
Я ну я сняла этот пластик. Я знала, что оно меня не тронет. У него были самые удивительные глаза, что я видела в жизни. Умные, как у человека, и необычного цвета. Как у тебя, кстати. Она рассмеялась. Это был смех, который содержал какой-то скрытый смысл, но не выказывал его. Я сняла пластик, освободила животное, потом воздух как бы зарябился, и оно исчезло.
«Бульк», плюхались камешки, которые бросал Люс. Вода была неглубокой, поэтому нормальных всплесков здесь не получалось. Лишь слабенькие, в самый раз, чтобы нарушить тишину сумерек. «Бульк, бульк».
Господи, я правда никому этого не рассказывала. Даже бывшему мужу.
Джо не знал, что и ответить.
Ну, спасибо за доверие, произнес наконец он, совершенно искренне. Очень, очень искренне. Он сам не знал, почему так чувствовал, но он чувствовал всем сердцем, почками и всеми остальными органами своего огромного вялого тела. Спасибо.
Она улыбнулась. И во второй раз за этот месяц взяла его за руку.
Но ничто не вечно. Это драконы знали хорошо. Они боролись с этим всю свою долгую жизнь, несмотря на все блага, что имели.
Всех, кто был против речного проекта Реймонда, сминали бульдозерами, подкупали и ломали. Оставалось только убирать тех, кто слишком много знал, сообщников, которые когда-то помогали, но теперь пережили свой срок годности. У Реймонда был список. И этот список не содержал ничего личного. Только бизнес. Реймонд дал список Джо, и Джо занялся тем, чем занимался всегда. Стал выполнять приказы. Потом возвращался домой, отмывал «Супер Би», заодно поливая из шланга Риту с Люсом, и больше о работе не думал. Большинство тех, чьи имена ему приходилось вычеркивать из списка, были плохими людьми, как и сам Джо. «Невелика потеря, говорил он себе. Не мое дело».
Количество имен в списке уменьшилось. Надвигалась осень. Оставалось лишь несколько невычеркнутых имен. Одним из таковых была бродяжка по имени Мария.
Марии было около десяти тысяч лет. Она прибыла в город, чтобы взыскать долг с Реймонда, и он любезно поселил ее на выходные в мотеле, пока оформлялись документы. Он не объяснил Джо, почему из списка понадобилось вычеркивать беззубую старуху, но тот, как обычно, не спрашивал. Он посмотрел на фотографию, сунул в карман листок с адресом и номером в мотеле, который дал ему Реймонд, и уехал с еще одним решалой Реймонда серьезным парнем с тонкими усиками по имени Дейв. Дейв никогда не болтал без надобности и, как и Джо, просто делал свою работу.
Они припарковались у мотеля, который выглядел невзрачно, ничем не отличаясь от миллионов других, что медленно прогнивали у съездов с автомагистрали возле любого большого и малого города по всему печальному, испещренному шрамами континенту. Облупившаяся краска, скворцы, клюющие что-то в гравии, вывеска «Свободные номера», сверкающая на полуденном солнце. Всего одна-две припаркованные машины, обе в состоянии, которое оставляло желать лучшего. Но как только Джо вылез из «Линкольна», на котором они приехали, по его спине пробежала холодная дрожь. Он с удивлением посмотрел на выступившие у него мурашки. Термометр у бокового зеркала показывал девяносто восемь градусов[26].
Он посмотрел на Дейва тот кивнул.
Ага, сказал Дейв. Я тоже чувствую. Что-то чертовски странное. Осторожнее там, приятель.
Мария была в пятнадцатом номере, на первом этаже, со стороны парковки. Джо ожидал, что им придется вскрывать замок, но дверная ручка легко повернулась. Они скользнули в красноватый мрак с гораздо большей осторожностью, чем требовалось при встрече с пожилой женщиной. Свет и телевизор не работали, шторы были задернуты. У дальней стены напротив окна и кровати сидела сгорбленная фигура.
Как это мило со стороны Реймонда отправить сюда людей, чтобы составить мне компанию, произнесла тень. Ее голос был суше августовской жары. Что-то у нее в руке щелкнуло. В свете зажигалки Джо увидел морщинистое лицо, седые волосы, руку, похожую на клешню, с татуировкой оберегающего глаза. И, непонятно почему, на ней также был потрепанный цилиндр. В затхлом воздухе номера распространялся запах свежего сигарного дыма.
И кому нужны эти браслеты на случай падения в ванной, если у тебя такие хорошие друзья? Вы сходите за продуктами для меня, мальчики?
Зрение Джо привыкало к темноте. Теперь он видел кое-что еще: символы, нарисованные на стенах, широкий круг, процарапанный на потолке. Карты Таро, разложенные веером на запятнанном ковре. Воздух вибрировал на какой-то частоте, от которого у него зудели зубы. Его мысли и слова будто кипели в смоле. Дейв, стоявший рядом, поморщился и потер виски.
Ничего личного, дамочка, проговорил Джо. Только бизнес.
Хихикающий смех. Огонек ее сигары весело покачнулся в полумраке, точно красный глаз.
Вот что ты себе говоришь, мальчик? проскрипела она. Если бы это не было личное, он бы не прислал именно тебя, а выбрал бы кого-нибудь другого из своих людей. Или вернее сказать нелюдей. Какой же он неимоверный урод. Просит меня сделать работу, а потом убивает за то, что я сделала, даже не заплатив. Вот наглость! Надеюсь, следующая ведьма, на которую он нарвется, откроет портал в ад у него в заднице.
Дейв, пошатываясь, шагнул к ней, нащупал свою кобуру. Он двигался, будто слепой в дренажной канаве.
И этот бред и есть ваше последнее слово? сказал он. Не хотите помолиться или типа того?
О, мне нет нужды молиться, последовал ответ. Ты и так сейчас воплощаешь мою последнюю волю. Я хочу, чтобы Реймонд Стердж получил все, что ему причитается за его двуличие. Хочу, чтобы этот гадкий комплекс, который он строит в русле, рухнул, как карточный домик. И больше всего, всеми сердцами, что я украла юными, и всей душой, что я продала за барахло, я хочу, чтобы дух, стоящий здесь, которого он просил меня призвать и связать, чтобы этот дух, заключенный в теле смертного, вспомнил, кто он такой, и выбил все дерьмо из своего «босса». Если что-то из этого произойдет, я войду в незримый мир счастливой. Сигара слегка дернулась у нее между губами.
Все, что она говорила, не имело ни малейшего смысла. Джо постарался выбросить этот мусор из головы.