8
Наверное, будет более точно говорить о фактически правящих в «национальных государствах» бюрократических элитах, для которых глобализация и связанное с последней отрицание их суверенитета действительный «крах».
9
Безусловно, если война происходит без видимых влияний на уровень благо-состояния народа, последний способен отнестись к последней, в том числе и благосклонно, особенно, если военные действия происходят «чужими руками», профессионалов, наемников и т. п Чтобы поднять «знамя войны» так, чтобы сие было одобрено гражданами, государству необходимы соответствующие чисто материальные ресурсы и, как минимум, духовно готовый к тяготам войны народ, видящий в последней эффективный способ разрешения своих жизненных проблем.
10
например, взвинтив массовые настроения соответствующей обработкой сознания.
11
ведь владеющее атомным оружием государство, развязывающее военное противостояние с другим, также имеющим атомное оружие государством, как говорится, «существенно рискует», ибо воевать придется так, чтобы победа пришла до начала «настоящей позиционной войны»
12
Но, если подготовить достаточно идеологически народ к тому, чтобы отказаться от существующего в государстве правительства и, вообще, от суверенитета данного государства в пользу суверенитета другого государства, то зачем тогда вообще «воевать», «нападать» и т. п Не проще ли просто «исполнить волю народа»?
13
например, принимает вид «майданов в пользу вхождения государства в ЕС», «цветных революций» и т. п.
14
По крайней мере, опыт России 1990-х начала 2000-х годов показывает, что государство, в условиях прогресса глобализации вынужденно остается, фактически, один-на-один лишь со своими гражданами, лишается самодостаточной собственной материально-экономической базы, оказывается вынужденным существовать на те, относительно скудные средства, которые оно собирает в виде налогов с работающего населения и мелкого-среднего капиталистического предпринимательства, пока еще неспособного развернуться в масштабе не местного, а широкого глобального рынка. От традиционного, национально-государственно-организованного человечества, ведь, оторвалась мощь «глобальной экономики», потребовавшая адекватного ей «глобального-мирового правительства» и отправившая в режим стагнации традиционные государственные образования, превращающиеся (в таких условиях) в нечто вроде «провинций» глобального мира, существующих существенно «по воле» и в масштабах «плана» глобального «центра».
15
Национальное государство, которое в сих условиях существенно обнаруживает себя, преимущественно, многочисленным слоем бюрократии, присвоившей себе «заботу о народе», но, прежде всего, тяготеющей к самосохранению и разрастанию, сталкивается со специфически новой проблемной ситуацией, которая не имела столь явной формы, когда экономика была «местной», адекватной «внутреннему рынку» и достаточно легко этим государством контролировалась. Повышение производительности труда отдельного производителя, автоматизация производства объективно приводят к одновременности нарастания в структуре общества слоя «лишних людей», которых необходимо, как минимум, «занять неким делом», «накормить», обеспечить «образованием», «медицинским обслуживанием» и, с другой стороны, к возрастанию социальной значимости родового социального субъекта, который окажется в состоянии сию задачу решить, субъекта, на роль которого традиционно претендует такой «объединитель нации», как государство. Трансформация же структуры социума в условиях высоко технологически оснащенного глобализирующегося производства недостаточно удовлетворяет материальные основания для реализации этой функции государства. Государство обнаруживает, что не способно справиться с новой ситуацией, ему, как минимум, не хватает денежных средств Автоматизация, ведь, перемещает-выбрасывает человека из производительной сферы в непроизводительную (в сферу обслуживания человека человеком, в самом широком смысле значения этого понятия). В таких условиях совершенно естественным становится феномен одновременного быстрого сокращения относительных масштабов «рабочего класса» и разрастания слоя бюрократии и кадров «сферы обслуживания». Общество становится «непроизводительным», но откуда государству взять средства для удовлетворения потребностей, если собственно производитель, как субъект налогообложения уходит в «транснациональную сферу»?
16
и, в конечном счете, вырваться из сферы способного эффективно осуществляться национально-государственного контроля.
17
Государство становится на путь одновременной поддержки малого и среднего бизнеса (что, как кажется, хорошо, поскольку действительно обеспечивает трудовую занятость населения и, соответственно, гарантирует определенные поступления в государство в виде налоговых отчислений с доходов) и торможения бизнеса крупного, тяготеющего к тому, чтобы принимать монопольные формы, вырываться из-под полноты контроля со стороны национального, территориально ограниченного государства.
18
Противоречия эти выявляются, с одной стороны, в качестве предпринимаемых государством мер, типа «антимонопольного законодательства», но, с другой стороны, в том, что субъекты монополистической глобальной экономики оказываются вынужденными искать адекватную масштабу осуществляемой ими деятельности «государственную крышу».
Чуть масштаб предпринимательства оказывается шире, и рамки отдельного национального государства сразу же обнаруживают себя давящими, мешающими бизнесу развернуться и бизнес уходит от национально-государственного курирования, начинает искать лазейки размещения своих головных офисов в географических точках планеты, где налоговое бремя оказывается «помягче», «отмывание капиталов» осуществляется «попроще», экономическую политику оказывается возможным вести «посвободнее». Вдруг обнаружилось, что малюсенькие карликовые государства типа Лихтенштейна или Андорры для крупного транснационального бизнеса оказываются куда привлекательнее, нежели «старые, крупные», с их громоздкой управленческой инфраструктурой, «прожорливым» многочисленным чиновничеством, потребностью содержать армию и иную аппаратную «братию». Как говорится, если бы не страх перед возможностью прямого экспроприаторского насилия, крупный капитал «кинул» бы не только относительно небольшие по своей способности контролировать потоки капитала государственные образования, но и мощные, действительно глобального экономического и политического влияния государственные субъекты, такие, например, как США. Классически-чистая картинка предсказанного марксизмом «отмирания государства».
19
порождая уже и в среде самих «национальных государств» дифференциацию на тех, кто утверждает себя таким образом соответствующим новым экономическим реалиям (оказывается адекватным государственным претензиям глобального масштаба) и тех, кто выявляет позицию «проигравшей стороны», вынужден либо сливаться-интегрироваться-объединяться с другими такими же субъектами государственной жизни, укрупняя свой территориальный масштаб и способность контролировать на своей территории процессы экономической жизни, либо просто исчезать в качестве даже относительно самостоятельных национально-государственных образований.