Когда дошло до таких деталей, члены Круглого Стола опознали собственную работу, хотя, конечно, никто из них не решился объявить о своих догадках во всеуслышание. Удаление отрегулировали в соответствии с расой и полом, определявшимся особой формулой, выработанной самой машиной. Формулу надлежало просматривать (но не исправлять) каждые полгода в Высокой комиссии, чьи собственные правила требовали, чтобы любая исследовательская группа, занимающаяся искусством, состояла не менее чем из трех и не более чем из шести человек. Кроме того, хотя бы двое должны представлять «цветные нации» и не более одного – Соединенные Штаты и/или Европейский Союз.
Я сунул жучка в карман и нырнул за стопку книг и записей. Никто пока не заметил меня, насколько я понял.
Я выглянул посмотреть, что происходит.
Клин света разлился по полу – такой яркий, что глазам больно – бадда‑бадда‑бадда! В открытой двери стоял крошечный мужичок с гигантским пистолетом и стрелял в стоянку.
Ленни!
Бадда‑бадда‑бадда!
Его отец, Панама, расположился позади и стрелял поверх головы сына.
Так‑так‑так!
Поскольку в меня никто не стрелял (или даже никто меня не заметил), я выпрямился и побежал по вестибюлю.
– Что происходит? – спросил я Панаму.
– А вот что! – крикнул Панама. – Они нас нашли!
– Кто?
«Бадда‑бадда‑бадда!» – ответил «карильон» Ленни. Он вдвое превосходил маленького мужичка по длине и весу, но Ленни с легкостью удерживал оружие, хотя отдача и относила его назад каждый раз, когда он выдавал очередь.
Я прищурился и выглянул за дверь. Солнечный свет ослеплял. На полпути к стоянке лежало тело в расплывающейся луже крови. Позади я разглядел черный дым, оранжевое пламя. Горел грузовик. Пока я смотрел, он взорвался огненным шаром.
– Боб! – вспомнил я и потянулся вперед, однако Панама захлопнул дверь.
Я как раз вовремя отдернул руку.
– Панама ага «карильон», – сказал Ленни, бросая оружие на пол и вставляя новую обойму коленкой. – «Миллениум» убийца хлопушка!
– Он прав, – согласился Панама. – «Огненные александрийцы». Они собираются выжечь нас отсюда.
– Сколько их?
– Трудно сказать, – пожал плечами он. – Пошли, давай втащим мертвеца внутрь и допросим его.
Панама открыл дверь, и Ленни выбежал наружу. Я следом.