Я готова заняться поисками, вызвалась Авейра.
Она явно заодно с похитителем.
Маркус не смог промолчать. Демонам не доверяли ни на земле, ни на небе. И если ангелы умело скрывали свои истинные чувства, импульсивным колдунам до такого самоконтроля было далеко.
По залу вновь прокатился гул. Колдуны спорили с демонами. Ангелы с колдунами.
Хватит! внезапно закричал Пруденс. Его голос эхом отозвался эхом от каменного потолка. Все замолчали. Раз вы не можете договориться, я решу сам. Поиском убийцы займется отряд, в котором будут по одному представителю с каждой стороны. Хранителем третьего ключа станет Сальватор. Сейчас, по известным причинам, школа Блэквеллс самое защищенное место.
Услышав свое имя, Сальватор Блэквелл вскочил со скамьи, а его белоснежный платок упал на мраморный пол.
Я? Нет! возмутился он. Под моей опекой более ста учеников, я не могу подвергать их опасности.
Это приказ, а приказы не обсуждаются, Пруденс достал из карманы плаща серебряный резной ключ. Он махнул указательным пальцем и тот по воздуху перелетел прямо в руки ошарашенного Сальватора. Пруденс растворился в золотом свете.
Сальватору ничего не оставалось, как спрятать ключ в нагрудный карман пиджака. Затем он взглянул на часы и засуетился. Он покрутил одно колесика вперед на пол оборота, затем вытащил его, обнажая тонкий стержень, произнес несколько слов, со всей силы вдавил его обратно и исчез.
Сальватор возник у шлагбаума все в том же легком официальном костюме, в котором Алес застал его в кабинете. Директор взглянул на часы. «Опоздал», его лицо быстро покрылось каплями от растаявших снежинок, и он поморщился.
Сальватор никогда не опаздывал и не терпел опозданий от других. Поэтому сейчас произошла из ряда вон выходящая ситуация, которая не предвещала ничего хорошего. Сальватор всем существом чувствовал, грядет что то ужасное. Нет, он не должен был опаздывать. Но опоздать могла Оливия. Заснеженные дороги могли сильно замедлить движение.
«А что если Нет, она не должна была», Сальватор взглянул на часы и нажал на самое маленькое колесико, задержав палец на три секунды. Экран засиял сине-зеленым светом, и перед его глазами возникла карта. Вот школа Блэквеллс. Вот тот самый шлагбаум, дороги, и множество разноцветных точек, снующих по карте как муравьи. Данный хаос олицетворял порядок, царивший в здешних местах, и все было как всегда. Лишь одна крошечная деталь выбивалась из привычного течения жизни маленькая серая точка нарезала круги по одной из дорог. Директор нахмурился и повторил привычную комбинацию на часах.
5
Неожиданно чья то рука схватила меня за капюшон и резко поставила на ноги. Я протерла глаза от слез и увидела лицо дяди.
Оливия? Что ты здесь делаешь?
Он обеспокоенно оглядел меня с головы до ног. Я осознала, что опасность миновала. Из груди вырывались всхлипы.
На морозе нельзя плакать, мягко сказал дядя. Мы договаривались, что ты будешь ждать меня у шлагбаума.
Я замерзла и подумала, что мы встретимся по пути, оправдывалась я. Где мы разминулись? Сколько времени?
Пол одиннадцатого.
Мои глаза расширились от ужаса. Я провела на морозе почти восемь часов. Но как это возможно? Я давным-давно должна была замерзнуть или отморозить руки или почки. Или что там еще можно отморозить? Но у меня не было никакого желания разбираться в этом. Все, чего я хотела зайти в теплый холл школы Блэквелл.
Надо поторопиться. И где твой чемодан? спросил Сальватор.
Я не знаю Я могла умереть!
Но ты жива. Давай найдем его и пойдем домой.
Это не мой дом. Не смейте называть его так. Мой дом был в Калифорнии с родителями!
Голос дрогнул, а слезы вновь обожгли щеки.
Успокойся, Сальватор пошарил в карманах пиджака, по-видимому, в поисках носового платка.
Я в порядке сказала я, вытерла слезы и шмыгнула носом. А чемодан, возможно, упал с обрыва, или его замело снегом.
Не беспокойся. Мы отыщем его завтра. Сегодня возьмешь вещи Вивьен.
Вивьен Я уже слышала это имя. Но не могла вспомнить облик его обладательницы. Я заметила, что дядя потянулся к моей ладони но в последний момент остановился и вместо этого сдержанно опустил руку мне на плечо и направил в сторону школы. Удивительно легко директор шел по скользкой дороге, успевая придерживать меня. Путь до школы прошел в молчании. Тишину нарушало лишь мое тяжелое дыхание, завывание ветра и скрип снега.
И тут я заметила одну странную деталь. Почему мой дядя в легком деловом костюме? Неужели ему не холодно? Хотя, он прожил тут всю жизнь, вероятно он уже привык к суровой погоде Аляски.
Дом, про который я столько слышала, оказался и не домом вовсе, а огромным замком. Нет, не таким, как показывают в ужастиках. Он был достаточно сдержанный, без Горгулий и решеток на окнах. Обычный замок из серого камня с четырьмя башнями, оканчивающихся треугольными вершинами. Вокруг, казалось, не было ни души. Лишь неспокойный ветер гонял белых мушек. Мы прошли сквозь железные ворота и поднялись по ступенькам. Дядя открыл одну из арочных дверей и придержал ее для меня. Внутри школы также не было лишней помпезности. Я ожидала увидеть громадную люстру и богатые убранства, но там был обычный холл, как в любом жилом помещении, разве что потолки были выше, а стены шире. Тут же я увидела лестницу она вела наверх и у стены примыкала к двум коридорам один вел налево, другой направо.
Дядя Сальватор галантно помог мне снять куртку и проводил в столовую. Там я увидела светловолосую девушку, которая смутно мне кого то напоминала. Она сидела за одним из столов, читала книгу и одновременно жевала пряник. Напротив нее стояли три кружки, из которых валил густой пар. В столовой пахло облепихой и корицей.
Девочки, поболтайте, я помою руки и присоединюсь, сказал дядя Сальватор.
Оливия! Радостно запищала блондинка и бросилась ко мне. Наконец-то ты приехала.
Она обняла меня и продолжила визжать на ухо. Я оцепенела не зная, что ей ответить. Тогда она усадила меня за стол и придвинула ко мне чашку с чаем, а затем, опомнившись, и тарелку с пряниками.
Чай то, что нужно. Я подула на него и сделала глоток облепиха и корица, как я и думала.
Вкусно, спасибо.
Ты меня не узнаешь? спросила блондинка.
Прости нет.
Помнишь, в детстве мы плевали в колодец, а потом нам досталось от бабушки Агаты? спросила она и рассмеялась.
И я вспомнила. Каждое лето родители отправляли меня к бабушке Агате. Там я и познакомилась со своей двоюродной сестрой Вивьен. Мы быстро подружились и стали не разлей вода. Родственники называли нас «близняшки», ведь когда-то давно мы действительно были похожи. Вот только с возрастом мои волосы потемнели и стали русыми, а у нее сохранился чистый пшеничный блонд. Она выросла выше меня и, как мне показалось, стала намного красивее. Тоненький маленький носик, огромные зеленые глаза и фигура песочные часы. Представляю ее известной моделью или актрисой.
Вивьен почти прошептала я.
Ура! взвизгнула Вивьен и принялась рассказывать мне что произошло в ее жизни пока мы не виделись. Ее щебетание прервал вошедший дядя Сальватор. Он с недоверием покосился на чай.
Зеленый с двумя кубиками сахара, как ты любишь, сказала Вивьен.
Тогда Сальватор достал из кармана платочек и протер им края и ручку кружки. Затем он выпил чай за несколько глотков и попросил Вивьен показать мне комнату.
Мы прошли обратно в холл и поднялись по лестнице.
Слева коридор в котором расположены мужские комнаты, справа женская половина, рассказывала Вивьен. Отбой в одиннадцать вечера, все давно спят. После отбоя нам запрещено ходить друг к другу.
Как в тюрьме, заключила я.