Ого, ваша аватарка не очень на вас похожа, сказал я.
И действительно, передо мной стояла какая-то блондинка с крашеным лицом. Понятно, что создавая аватары, люди пытаются скрыть свои внешние недостатки из реальной жизни, но чтобы совсем не оставлять ни следа от своего реального облика Впрочем, я тоже немного приукрасил свою внешность. Я тогда потратил немало времени на создание аватара.
На самом деле, шлем привезли только вчера, сказала Эмико. Я не хотела тратить много времени, но решила поэкспериментировать. И вот что получилось.
Ну да, видимо, она пока не знает о функции полного сканирования, встроенной в любой шлем, которая позволяет моментально в точности воссоздать вашу внешность в виртуальном пространстве. Почему мы никак не начнём проводить совещания не через экран компьютера, а в виртуальной реальности? Это было бы атмосферно. Впрочем, шлемы пока только начали активно внедряться, так что надо немного подождать.
Ну что, мы пойдём? Эмико улыбнулась и направилась в сторону пирамид.
Это был замечательный день. Мы прошли весь экскурсионный маршрут по пирамидам, предусмотренный программой, а потом отправились в Париж. Мы обошли почти все городские достопримечательности, благо Париж был одним из первых экспериментально просканированных городов для загрузки в виртуальную реальность. Мы видели много людей, и меня почему-то радовало, что все они ходят по экскурсиям. Меня вообще в тот день радовала почти каждая мелочь.
Закат мы встретили на мосту. Мне очень хотелось облокотиться на перила, но сделать этого было нельзя.
Тебе понравилось? спросил я у Эмико.
О да, ответила она. Я так давно не отдыхала. Всё время работа, учёба, дополнительные курсы. Спасибо, что вытащил меня.
Я посмотрел вдаль: за исторической частью города высились огромные серые здания без окон. Это были жилые дома. Такие же, как и почти по всему миру.
Ты когда-нибудь была на улице? Так, чтобы по-настоящему.
Эмико отрицательно покачала головой.
Я думала о том, что, возможно, хотела бы там побывать. Ходят слухи, что там совсем другой воздух, совсем другой свет. А сегодня я ещё и поняла, что на улице какое-то ощущение свободы. Когда смотришь и не видишь стены.
Ведь всегда можно всё это ощутить, если сбежать в VR, ответил я.
Думаешь, ощущения будут те же самые?
Разработчики шлема утверждают, что всё точь-в-точь, как если бы мы побывали в Париже в реальности.
Они сами-то были там хоть раз? Всю механическую работу сделали роботы.
Мы помолчали. У меня как-то не находилось нужных слов. Как будто она была права.
Ладно, я не хочу, чтобы такая замечательная прогулка закончилась на такой грустной ноте. Спасибо тебе ещё раз. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Ведь в мире ещё столько всего, что можно посмотреть. Не выходя из дома.
У тебя уже, наверное, глубокая ночь?
Это неважно, я отосплюсь. Почему бы человечеству не перейти не единое мировое время? Всё равно настоящего солнца никто не видит.
Я заметил, как она потянулась к кнопке меню, чтобы выйти.
Постой! сказал я. Она вопросительно посмотрела на меня. Как же удивительно точно шлем копирует мимику человеческого лица. Мы же ещё увидимся?
Ну конечно, улыбнувшись, она пожала плечами, мы же работаем вместе.
С этими словами она отключилась. Солнце уже давно закатилось, я всё стоял и смотрел на горизонт, на Эйфелеву башню и на далёкие серые дома без окон.
Весь следующий день я провёл совершенно бесполезно. Я слонялся по всей квартире, потом заглянул в свою мастерскую я увлекался резьбой по дереву попытался что-то сделать, мне это надоело уже через пару минут, затем я попытался поработать, но и это не помогло. Все мои мысли были слишком далеко. Я не мог перестать думать об Эмико. Мне вдруг резко стало интересно, что она сейчас делает. Мне захотелось узнать о ней побольше. Например, какие книги она любит, чем она увлекается, какая у неё в жизни цель. Конечно, за экскурсию она рассказала о себе немало. Я узнал, что она очень образованна как в технической области, так и в гуманитарной. Она разбирается в истории и обожает фотографию: она постоянно сохраняла виды во внутренней памяти шлема. Тем же вечером она отправила их мне: на некоторых фотографиях даже я попадался.
Мне безумно хотелось позвонить ей. Но я боялся, что она ещё спит. Или занята чем-то важным. Но ближе к полуночи она сама позвонила.
Прости, что так поздно, сказала она. Ты ещё не спишь? Я специально встала пораньше, чтобы застать тебя ещё бодрствующим.
Я тоже хотел тебе позвонить, но не хотел будить. Я ведь не знал, во сколько ты легла.
Я хочу услышать твой голос.
Я слегка удивился.
Я сейчас отключу автоматический браузерный переводчик. Так что, пожалуйста, говори что-нибудь. Только я не смогу тебя понять.
Я сейчас сделаю то же самое, ответил я.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы найти эту настройку, которой очевидно никто никогда не пользовался. Когда, наконец, всё было готово, я кивнул Эмико. Она кивнула в ответ. Ещё секунд десять мы молчали, уставившись друг на друга.
Ну, это не дело, сказал я, наконец. Надо о чём-то поговорить. Пусть даже о пустяке, мы всё равно не поймём друг друга.
Она что-то ответила. У неё был такой красивый голос, как у соловья. Мне показалось, что если она сейчас запоёт, получится очень красиво. А как же необычно звучал чужой язык. Я уже почти забыл это звучание: музыку я слушал редко, а иностранный изучал ещё в школе. Она замолчала. Наверное, ждала, что я скажу что-то в ответ.
Мне так нравится твой голос. Я хочу выучить японский, чтобы иметь возможность слышать его и понимать.
Она снова что-то ответила, а затем потянулась к кнопке настройки. Я сделал то же самое.
Ты меня понимаешь? спросил я. Она мне кивнула. Что ты только что сказала?
Я сказала, что хочу выучить русский. А ещё что твой настоящий голос гораздо приятнее этого противного электронного. А ты что сказал?
Не поверишь, но то же самое.
Она улыбнулась. Когда я успел настолько привыкнуть к этой очаровательной улыбке? Мы поговорили ещё где-то с полчаса, а потом отключились.
С этого дня моя жизнь как-то изменилась. Я купил себе курс японского языка и начал его интенсивно осваивать. И это мне безумно нравилось, хотя всегда себя считал законченным технарём, которому путь в гуманитарные науки заказан. Она же начала изучать русский. В свободное от работы время мы связывались и общались. Иногда на родных языках, чтобы быстрее обучаться, а иногда просто. Мы говорили обо всём на свете: о книгах, о науке, о фильмах. Казалось, мы никогда не наговоримся.
Кстати о фильмах, сказала она мне однажды. Ты не считаешь, что современные фильмы, снятые в условиях дистанта, разительно отличаются от старых, в которых актёры взаимодействовали друг с другом?
Ну не знаю. Сейчас спецэффекты и технологии достигли небывалых вершин: актёры могут находиться на разных концах планеты, а на экране будет создаваться ощущение, что они обнялись. Разве это не чудо техники? Не величайший прорыв прогресса?
Удивительно, как за эффектным туманом прогресса люди перестают различать главное. Актёры-то хоть и видят друг друга, но не испытывают необходимых эмоций. Подумаешь, кто-то там далеко. Они не могут даже изобразить чувства к кому-то на экране. Особенно чувства, о которых они только в книгах читали.
Ты считаешь, что прогресс это зло?
Нет, что ты. Что за странная привычка кидаться в крайности? Я просто считаю, что мы живём как-то не совсем правильно. Что раньше, когда люди жили по-другому, всё было иначе. Вот ты помнишь, как всё началось?
Да там как-то всё постепенно началось, ещё до моего рождения, я напряг память, пытаясь вспомнить учебники истории. Так, сейчас 2093-й год, значит, это случилось около семидесяти лет назад. Да и то, не было такого, что в один момент выстроили дома без окон и всех по ним расселили. Там была какая-то серьёзная причина, по которой использование дистанционных технологий резко стало актуально. А потом постепенно