«Зато натуральная кожа, утешал себя Сол, рассматривая себя в зеркале после того, как расплатился. На жилетку можно будет нанести парочку защитных рун. Если испорчу, даже жалко не будет».
Из важного, что Соллор откладывал до последнего, оставалось заглянуть к ведьмам-душеедкам, чтобы воплотить частичку своей души в Суть волшебника. Так волшебниц называли студенты, таким образом преодолевая страх перед потусторонними методиками, которые практиковались на кафедре с непроизносимым названием энтелехиалогия. Его в лучшем случае сокращали до эхинацеи, а в худшем, но более правдивом, с точки зрения юных волшебников, до лохологии.
Вечером должна была состояться аудиенция для выпускников у Сааксира, Верховного мага. Старик не мог выделить время лично каждому, но проводить камерные собрания для групп студентов любил. Напутственное слово, вручение памятного хлама и торжественное надевание последнего, десятого, браслета, знаменующего окончание обучения и готовность мага выйти в свет.
«Я закончил обучение, сдал экзамены и готов выйти на Испытание. Но я чувствую себя еще более неуверенно, чем в первый день в Академии, писал Соллор в своем дневнике. Не могу понять: почему нам так мало рассказывали о духах-покровителях? Важность и необходимость их призыва и приручения не ставилась никем из преподавателей под сомнение, но все, чего можно было добиться от них, что маг может черпать силу из своей связи с духом. Что есть эта связь и что есть духи, толком так и не объяснили. Говорят, сами почувствуете и все поймете. А если нет? Складывается впечатление, что о них никто и не знает по-настоящему. Я много искал в книгах, расспрашивал волшебников, но никто не рассказал, как проходило Испытание. Тема эта считается довольно интимной, хоть и не запретной, и максимум, чего мне удалось добиться от разных источников, что все индивидуально и проходит не так, как ты ожидаешь».
Сол прикусил кончик перьевого стилуса и дописал: «Радует только, что последние лет сто почти не было достоверных данных о смертях и исчезновениях молодых волшебников. Татуировки, браслеты, кольца, зелья все это повышает шансы если не на успех, то хотя бы на то, чтобы в крайнем случае успеть унести ноги».
Он нарисовал маленького человечка в плаще, убегающего от разъяренного огнедышащего дракона.
Неопределенность будущего нервировала Сола. Он захлопнул дневник, почесал заживающие татуировки на шее и предплечьях и решил немного попрактиковаться в боевой магии, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.
* * *
На поле огромного стадиона в тот день было тихо. Выпускники готовились к торжественному вечеру, а студенты уехали на летнюю практику.
Сол установил на металлические подставки тренировочные фигурки и начал сбивать их волшебной стрелой, складывая указательный и большой пальцы правой руки улиткой, как для щелбана. Вдоль незажившего еще узора татуировки на спине и руках проходили волны зуда каждый раз, как заклинание срывалось с руки и летело в сторону манекенов. Соллор чувствовал, что законченный контур преобразил его магические способности: он не только стал значительно чаще попадать в цели, но и ощущал, насколько легко ему удается черпать силу и претворять ее в заклинания.
Еще один момент, который стоило бы продумать: как восстанавливать ману в своем путешествии. Академия была построена в месте Силы, где магическая энергия била прямо из сердца земли. Здесь маги и их ученики просто купались в ее реках и озерах. Но стоит выйти за стены города, как поток резко ослабнет, а как отъедешь на несколько миль, так и вовсе прекратится. Молодых волшебников учили зацикливать энергию в своем теле, в так называемом магическом контуре, избегать непреднамеренных утечек, восстанавливать ее запас при помощи пищи, эликсиров, медитации, сна и дыхания. Расточительные маги быстро истощаются, а жадные не могут эффективно колдовать. Магическая энергия должна всегда быть в балансе, расходоваться и восполняться, чтобы поддерживать и придавать силы волшебнику, она живет в его теле, пульсируя в унисон с сердцем. Будешь отдавать слишком много, не восстанавливаясь полностью, иссохнешь. Будешь жадничать, накапливая силу в избытке сгниешь в болоте.
Но пока что силы было в избытке, и Соллор мог колдовать от души. Он сбрасывал манекены с постаментов, возвращал телекинезом на место, заставлял улетать от себя и настигал их атакующими заклинаниями, перемещался по полю при помощи телепортации и удерживал их магическими путами. К полудню утомился и присел отдохнуть в тени трибун. Наклонился к питьевому фонтанчику и боковым зрением увидел одинокий силуэт девушки, появившийся у противоположного конца поля. Соллор мгновенно узнал Маргарет, вышел на солнце и помахал ей рукой. Она заметила его и неторопливо подошла.
Привет. Занимаешься? спросила она.
Да уже отзанимался. Татуировки вещь. Не зря это все.
Ну еще бы, усмехнулась она, потирая припухшую кожу тонких запястий. На них красовались тонкие прямые линии в окружении крошечных звезд.
Я думал, ты сюда по вечерам приходишь. День ведь не твой профиль?
Потому и прихожу, она пожала плечами. Смысл тренироваться в родной стихии? Я должна понимать, на что я способна в максимально неподходящих условиях.
Соллор чуть было не сказал Маргарет, что она ослепительно прекрасна и все остальное не имеет значения, но вовремя остановился. «Офигительная логика! Как одной фразой убедить девушку, что у тебя плохо с головой», мысленно обругал себя волшебник, а вслух произнес:
Эти условия будут за пределами Академии.
Ему вдруг стало обидно, ведь он со своей огненной магией всегда тренировался преимущественно в сухую погоду, считая правильным использовать свои сильные стороны и получать удовольствие от колдовства. Хотя не мог не признать, что в словах Маргарет было много истины.
Поэтому и есть смысл подготовиться заранее, надменно вздернув подбородок, произнесла она и направилась к тренировочным манекенам, на ходу зачаровывая их на выполнение нужных ей действий.
Сол хотел было предложить свою помощь, но потом передумал. Раз она такая умная, пусть сама ковыряется, а то еще начнет огрызаться, что он создает излишне комфортные условия.
Маргарет взмахнула руками, и на стадион опустилась ночь. Будто бы его накрыли огромным покрывалом, сотканным из тьмы с мерцающими на ней звездами. Лишь по самым краям стадиона пробивались робкие лучи полуденного солнца. Соллор видел это не в первый раз, но вновь поразился мощи юной волшебницы. Смог бы он создать себе такие условия, за несколько секунд переведя противоположную стихию в родную? Вряд ли.
Он просто сидел и наслаждался зрелищем: как Маргарет прыгает и телепортируется, оставляет фантомы, бьет по манекенам заклинаниями магии Тьмы и общими универсальными. Затем тихо ушел со стадиона незадолго до окончания тренировки Маргарет, и солнце ослепило его своими яркими лучами.
* * *
До заката и начала церемонии оставалось около трех часов, все дела были сделаны, и Сол не мог найти оправдания, чтобы еще оттянуть неизбежное последнее важнейшее приготовление, которое нужно было совершить перед выходом в большой мир для прохождения Испытания. Волшебник и так откладывал это, сколько мог, и сейчас обреченно шел в сторону кафедры энтелехиалогии. У него были смутные и неприятные воспоминания о семестре учебы на этой кафедре. Все эти мистификации, рассуждения о душе в контексте науки, противопоставляющей себя религии, о внутренних и внешних высших силах, загробной жизни и прочем паранормальном, попытки облечь в слова необлекаемое. Разговоры. Словоблудие. Отсутствие практики. Солу такое было не по душе которую из него скоро вынут в прямом смысле этого слова. Предстоящая процедура, как и вся кафедра во главе с заведующим, внушала Солу потусторонний ужас.