Хорошая дверь. Такую из гранатомета фикус возьмешь. Да и шумоизоляция в кабинете правильная: тут можно пленных пытать и расстреливать — никто
не услышит.
— Будьмо! — предложил тост Кажан.
Чокнувшись, мы выпили. Смакуя коньяк, я пытался понять, когда же майор подал знак своим людям.
— Между первой и второй пуля не должна свистнуть! — Хозяин кабинета вновь наполнил бокалы.
Я взял диктофон со стола — ведь интервью, — но с позором сообразил, что не знаю, как он включается.
— Не буду записывать. Я же понимаю: это воинская часть, здесь нельзя.
И мы еще раз выпили.
После пятого тоста — за здоровье! — Кажан совершенно преобразился. Если бы не седина, он бы вновь выглядел на свои годы: потухшие глаза по-
молодецки заблестели.
— А что это у вас? — Мне надо было выманить майора из-за стола. Я сделал вид, что безумно заинтересован шкафом, за стеклянными дверцами
которого пылились призы за участие в районных стрельбах и так далее. Шкаф стоял у самой двери. — О! Спорт в вооруженных силах! Я обязательно об этом
напишу!
Кажан вызвал своих людей, сидя за столом. Логично предположить, что рабочее место оборудовано потайной кнопкой, тумблером или еще чем-то. А
если выманить майора к шкафу, он вряд ли сможет поднять заставу в ружье. Он же не бюрер, на расстоянии предметы ворочать не умеет.
Пан Григорий подошел, встал рядом.
— Вот — первое место в области. И не хухры-мухры, а строевая подготовка! И после этого меня… они… из-за какого-то вонючего зэка! Эх-х-х… Давай
выпьем, братан! — Майор вдруг решил по-дружески потрепать меня за щеку.
И напрасно. Из-за неосторожного движения черные усы, которыми наградил меня стилист, отпали. Топорщились на верхней губе, а теперь на полу
лежат! А это значит, что никакой я не российский журналюга, но тот самый Макс Край, чтоб мне пусто было и муравьи печенку съели!
Всю эту игру чувств я моментально считал с пьяной рожи Григория. Алкоголь — штука коварная. И все же майор попытался сделать вид, будто усы —
ерунда, и вообще он меня не узнал. Правда, за такое лицедейство забрасывают помидорным гнильем.
— Выпьем, братан! — Голос вояки осип, ноздри трепетали. Он порывисто шагнул к столу.
А вот не надо спешить — я с наскока рубанул майора по ногам. Отменная подсечка: Кажан рухнул… как подкошенный, лучше не скажешь. Большие люди
громко падают, это уж точно.
Пока майор не пришел в себя, я потратил секунду на то, чтобы разобраться с системой замков и засовов двери. Никто не помешает разговору по
душам.
Пана Григория мои манипуляции ничуть не смутили. На четвереньках он резво засеменил к столу. Это выглядел; довольно комично, но смеяться
почему-то не хотелось.
— Равняйсь! Смирно! — вдруг гаркнул Кажан.
Рабское послушание приказам — вот что армия навсегда прописала в моем подсознании. Я рефлекторно выпрямился, втянул живот и застыл.
Но майор сам разрушил магию приказа:
— Я буду жаловаться вашему руководству!
Я кинулся на Кажана.