Деактивируйтесь! кричу я из последних сил, хотя понимаю, что это бессмысленно. Роботы больше не подчинялись человеческому голосу. Нет. Им управлял кто-то другой. Или что-то В темноте черного отверстия загорелись две красные точки, словно фосфорные. Голова начинает гудеть. Слышу голоса. Множество голосов. Они внутри меня. И от этого становится так больно, что я кричу, вжимаясь в стену.
Хватит! Прекрати это!
Вдруг какая-то тень упала сверху на переулок. И тут же движение мусорщиков прекратилось. Они замерли, опустив страшные ножницы.
Существо с красными глазами почти выползло из темноты, но тут остановилось, и быстро спряталось обратно, затаившись. Стало тихо. И спокойно. Голоса ушли. Но осталась боль.
Я все еще не могла прийти в себя. С трудом поднявшись на ватных ногах, я осмотрелась. Восемь роботов стояли, как вкопанные. Только у одного словно заклинило контакт. Что-то говорил. Я подошла к нему и услышала:
ПовелительвоссталонздесьМесть.
Что?! Какой еще повелитель?! в истерике кричу на робота. Но тот лишь продолжал повторять одну и ту же фразу, пока не затих.
Я не помню, как вышла из того переулка, как дошла до катера и поехала домой. В голове все смешалось. Какие же мы глупцы! Мы пытались обвинить землян в тех нападениях, но это было неправдой! Что-то жило в старой канализационной системе Альфы. И более того, это что-то могло вторгаться в систему роботов и управлять ими. Немыслимо!
В ворвалась в дом и быстро вбежала на второй этаж в кабинет отца.
Тея, ты вернулась! заулыбался сразу отец. Он возился с Цезарем. Крышка на груди биома была открыта, оттуда торчали контакты.
Приветствую, госпожа Тея, проговорил Цезарь, поворачивая ко мне голову.
Отец, мне нужно поговорить с тобой, немедленно! почти крикнула я. Нервы мои были на пределе. Я все никак не могла взять себя в руки. Мой перепуганный вид не на шутку встревожил отца.
Тея, что с тобой? Что-то снова случилось?
Я отдышалась.
Просто скажи, кто еще помимо человека может управлять роботами? Задавать им команды? Кто?
Седые брови Донована Ло поползли верх при этом вопросе.
Что ты такое спрашиваешь, Тея?
Просто ответь, выдохнула я.
Никто, Тея. Никто кроме человека не может управлять роботами. Они запрограммированы слушать только человеческий голос, выполнять команды человека.
А есть ли центральная система по их управлению?
Отец кивнул.
Конечно есть. У каждого города есть такая система, Тея. Но опять же она управляется людьми. Но что же произошло? На тебе лица нет. Сядь сюда. Нэнни, воды!
Я упала в кресло. Меня всю трясло. Произошедшее в том переулке все еще стояло перед глазами. Что хотели сделать те роботы? Убить меня? Разрезать ножницами?
На меня напали, отец, наконец смогла выговорить я, после стакана воды, принесенного Нэнни.
Отец нахмурился. Но не удивился. Такое ощущение, что он внутренне смирился с тем, что его дочь постоянно подвергает себя опасности.
Что на этот раз, Тея? Ведь я только утром отвозил тебя в Отдел, все было спокойно. Сейчас на часах нет и трех, а с тобой уже что-то снова приключилось.
Сейчас было все по-другому, папа! На меня напали роботы. Сразу восемь штук. Роботы-мусорщики.
Отец как-то странно смотрит на меня. С тревогой. Да, так смотрят на душевнобольного ребенка.
Ты не веришь мне? вскричала я.
Донован Ло глубоко вздохнул, взял стакан из моих рук и аккуратно поставил на столик перед камином. Только сейчас я заметила, как уютно у отца в кабинете. Высокие стеллажи с книгами доходили почти до самого потолка, на стенах старые карты Марса и Титана, многочисленные схемы роботов, а в углу небольшой камин и пара кресел, на которых мы сейчас сидели. Пахло бумагой, кофе и папиным лосьоном для рук, которым он пользовался после того, как заканчивал возиться с очередным роботом или микросхемой. Сбоку от камина небольшая дверь, за которой находилась лаборатория, самая современная и оснащенная новейшим оборудованием.
Дочка, я думаю, тебе стоит отдохнуть, еще раз вздохнул отец. Хочешь, съездим в Бету, половим рыбу? Там отличные пруды для рыбалки.
Рыбалка? Папа, я говорю тебе, что на меня напали роботы, а ты заявляешь о рыбалке? я во все глаза смотрела на него. Он не верил мне. Если даже родной отец мне не верил, то что говорить о капитане Келл и остальных? Сразу упекут в больницу на лечение. Я вздохнула и откинулась на подушки в кресле. Пускай они мне не верят и считают сумасшедшей, но я знаю, что видела.
Вошла Нэнни с подносом, на котором стояла тарелка с супом и поджаренные тосты с маслом.
Спасибо, Нэнни, сказал отец, забирая поднос. Тея, дочка, поешь немного.
Он взял тарелку, подул на ложку и протянул к моему рту.
Таак, ну-ка, Галатея, открой ротик.
Пап, я не маленькая, остановила я его руку. Но все же послушалась и начала есть.
Нэнни подставила мне под ноги скамейку и укутала пледом. И дрожь потихоньку стала уходить, вместо нее по телу разлилось тепло и нега. А еще усталость. Веки налились и отяжелели. Отец достал одну из своих любимых книг, что-то там о новых научных открытиях в области разведения млекопитающих в условиях Марса. Он не закончил и первый абзац, как я уже крепко спала.
***
Встала рано. Сегодня мне предстояло сопровождать Джеймса Рорха на аэродром, где его ждал шаттл, который отвезет его на Землю.
Я тяжело вздохнула. Было неприятно от всей этой истории. Поскорее бы это все закончилось.
Ты сегодня рано, родная, улыбнулся отец, целуя меня в лоб.
Я сидела за столом и завтракала.
Да, есть важное дело с утра. Надо ехать на аэродром. Цезарь уже в порядке, папа? Могу я его забрать?
Отец кивнул и вложил мне в руку браслет. Быстро застегнула его на запястье и сразу почувствовала облегчение. Без него я была и правда словно без рук.
Зачем тебе на аэродром в такую рань? спросил отец, усаживаясь напротив меня.
Нужно сопроводить того землянина до шаттла. Его депортируют.
Отец вздохнул.
Ну что ж, за любой проступок надо платить.
Вошла Нэнни и другие роботы, неся подносы.
Знаешь, почему он совершил то нападение на аптеку, папа?
Нет, родная. Писали, что он нездоров психически.
Какая наглая ложь. Внутри меня все закипело. Даже сейчас в трехтысячном тысячелетии некоторые вещи все равно остаются неизменными. Одна из них вранье СМИ.
Нет, папа. Экспертиза доказала, что Джеймс Рорх абсолютно вменяем. Но его главным требованием было, чтобы ему дали ампулу с сывороткой жизни. На Земле у него осталась дочь, и она больна раком.
Услышав это, отец перестал пить кофе и отложил вилку. Лицо его помрачнело.
Сыворотка жизни прошептал он едва слышно. Я ведь сразу им сказал, что это лекарство проклято.
Почему ты так говоришь, папа? удивилась я. Но отец меня словно не слышал, погруженный в свои мрачные мысли.
Поскольку он молчал, я продолжила говорить.
Он хотел получить сыворотку, но это бессмысленно. Даже если бы ему дали ампулу, то улететь с ней с орбиты Марса у него бы не вышло, странное ощущение было от этих слов у меня внутри. Я словно пыталась оправдаться, и не перед отцом, а перед Рейджом. Хотела, чтобы он не смотрел на меня так, как вчера потрясенно, разочаровано.
Я не осуждаю этого несчастного Джеймса, Тея, сказал наконец отец. Ведь на его месте я бы поступил точно также.
От удивления я вскинула брови.
Что ты такое говоришь, папа? Этот землянин преступник и грабитель. Никакая цель не может оправдать такие злодеяния, которые он совершил.
Он хотел вылечить дочь. Узнал, что на Марсе есть такое чудо-лекарство и решился. Он через многое прошел, Тея. Сама знаешь, сколько надо сделать землянам, чтобы их приняли сюда и разрешили здесь жить и работать. И я понимаю, что на его месте пошел бы на это. Если бы моя малышка, моя маленькая Галатея умирала, я бы полетел на любую планету, но достал бы для нее лекарство.