Конечно, при сопровождаемом трудоустройстве некая оплата труда должна быть, иначе не совсем корректно говорить именно о трудоустройстве. И этот аспект является важным для самого человека с особенностями развития, повышает его социальный статус[14]. Однако необходимо понимать, что заработная плата не может быть настолько высокой, чтобы обеспечивать финансовую самостоятельную, иначе незачем говорить об инвалидности человека и необходимости в сопровождении[15]. Зарабатывание денег не может быть единственной и главной мотивацией к труду человека с ментальной инвалидностью. Однако мы обязательно должны думать о мотивации и формировать ее, так как она необходимым образом входит в понятие трудовой компетенции[16].
Мотивация человека всегда социальна. Каждый человек хочет быть и казаться хорошим: во-первых, перед самим собой, во-вторых, перед другими. Иногда последовательность обратная, но принцип тот же. Человек не развивается вне социума, социум формирует критический взгляд снаружи вовнутрь. Каждый человек хочет быть успешным в том или ином социуме и это прекрасная мотивация, для того чтобы выстроить продуктивную рабочую среду. Однако не всякий социум удовлетворяет любого. Поэтому рабочую группу необходимо набирать, сообразуясь с общим уровнем социальной компетентности его участников. В этом случае человек, стремясь быть успешным в коллективе, который для него становится референтным (и ориентируясь на правила существования в нем), начинает учиться и участвовать в производственных и творческих процессах. Иногда воспитание человека в системе культурных ценностей таково, что трудовая деятельность для него является ценностью экзистенциальной. Хорошо, когда эти два аспекта имеются в одном человеке. Но даже если оба этих мотивирующих момента отсутствуют на входе человека в работу, возможны определенные действия по включению его в трудовые процессы через социальные отношения.
Кто и как выбирает специальность человеку с ментальной инвалидностью? Он сам? Или это решают за него родители, опекуны? Как правило, человек с ментальной инвалидностью не имеет критериев оценки относительно того, что и из чего он может выбирать. Да и опыту осознанного выбора его никто не учит. В лучшем случае он может выбрать ту или иную специальность, потому что ее выбрал друг или подруга. Но такого рода выбор профессии не может считаться осознанным, а значит, и работать человек по данной специальности, вполне вероятно, не будет, если во время обучения все же не вызреет действительное желание заниматься именно этим видом деятельности. Естественно, эта ситуация не может считаться собственно мотивирующей к обучению и трудовой деятельности. Кроме того, родитель или опекун ограничены малым количеством предложений специальностей и проявленными в настоящем времени способностями ребенка[17].
В России в последние десятилетия, опираясь частично на западный опыт работы с такой категорией людей, частично на свой, многих людей с ментальной инвалидностью учат некоторым видам ремесленной деятельности: это керамика, изготовление свечей, столярное дело, переплетное дело, мыловарение, швейное дело, ткачество. С одной стороны, перечисленные виды деятельности были выбраны не случайно. Они ориентированы в том числе на возможности людей с ментальной инвалидностью и отчасти выросли из кружков терапевтического направления, где таких людей развивали и приучали к ручной деятельности. Однако данный набор специальностей не очень сообразуется с реальной востребованностью в социуме в таких специалистах, да еще с ментальной инвалидностью.
Известны попытки обучать молодых людей по специальностям «оператор ЭВМ», «озеленитель», «повар». Но либо для таких специалистов не находятся рабочие места (их вполне успешно занимают более квалифицированные работники), либо просто не существует специальных поддерживающих сообществ, в которых специалисты с ментальной инвалидностью могли бы успешно применять навыки, полученные в результате обучения в профессионально-технических колледжах. В результате сложилась довольно странная ситуация, когда молодые люди, однажды попав в колледж, окончив курс по одной специальности, переходят на обучение по другой, поскольку рабочих мест с поддержкой по данным специальностям нет, а человек все же приучился к социальной и продуктивной деятельности и дома уже сидеть не может. Таким образом, обучение фактически становится дневной трудовой занятостью, что не является собственно профильной задачей колледжа.
Обратной стороной такого процесса становится девальвация обучения по той или иной специальности, так как человек никогда не становится самостоятельным работником, вступающим на трудовой путь и принимающим на себя ответственность за свою профессиональную деятельность. Приходится встречаться с тем, что выпускники колледжа, приходя на работу в специализированные учреждения, которые в последнее время стали все же появляться в Москве, не могут выстроить рабочий процесс от замысла к воплощению. То есть, проучившись в колледже минимум три года, они не научились видеть трудовой процесс целиком в большинстве случаев именно в ремесленной деятельности, где как раз и можно увидеть весь натуральный процесс от начала до конца. Это не проблема неспособности усвоить материал, а проблема педагогическая и образовательная их этому не учат.
В нашей организации мы работаем в том числе и с теми, кто из-за своих особенностей не вписывается в образовательную систему колледжа. Однако это не мешает им продуктивно работать у нас. Это означает, что сама форма обучения в колледже подходит не всем, в том числе по такому параметру, как мотивация, связанная с целесообразностью. Если у человека невысокая социальная компетентность и он не имеет социальной мотивации к деятельности, то обучение, которое ставит перед собой отсроченную (и не совсем очевидную в случае с человеком с ментальной инвалидностью) цель в виде получения профессии, не может быть мотивирующим. Тем более если очевидно, что после получения формальной профессии человек не будет по ней трудоустроен. Необходимы образовательные модули на рабочих местах, потенциально готовых для сопровождаемого трудоустройства. Собственно, этап трудовой занятости это и есть этап обучения профессии и социальной и трудовой компетентности. Его преимущество в том, что он не зависит от учебного плана, то есть не скован временными рамками и может быть ориентирован на индивидуальную скорость освоения того или иного материала каждым членом трудового сообщества с учетом его особенностей и способностей, а также учитывает востребованность этих знаний в практической деятельности[18]
Примечания
1
Под термином «человек с особенностями развития» мы понимаем любого человека с отклонениями от условной нормы развития, если эти отклонения негативно повлияли на его социальный статус.
2
Термин «ментальная инвалидность» это калька с английского mental handicap, описывающий определенное многообразие нарушений интеллектуального развития и психофизических нарушений. Прежде всего речь о врожденных причинах, которые невозможно точно установить, но которые наложили отпечаток на способы восприятия и деятельности человека в мире. Этот термин в РФ не имеет легитимного профессионального хождения, но тем не менее популярен в обиходе. В данном контексте термин помогает понять, с какой категорией особенностей мы по преимуществу имеем дело. То есть в основном это не слабослышащие, не слабовидящие, не слепоглухие, не люди, попавшие в аварию, не люди, больные раком, и т. д.