Он запнулся.
Извините!
Все нормально, сказал служащий, Вы можете подождать в коридоре. Вас пригласят.
За дверью Максимов, теребя ремень сумки, просидел около двух часов, пока не закончили собеседование с другими кандидатами. Когда коридор опустел, его пригласили в другую комнату, в которой за массивным столом сидели пятеро мужчин и две женщины примерно одного возраста лет тридцати.
Господин Максимов! Вы прошли отбор. Готовы приступить к обязанностям аналитика первой категории? безучастным голосом спросил мужчина, сидевший в центре.
Дмитрий, хоть и ожидал подобного вопроса, все же растерялся, еще до конца не осознав, что его мечта начинает сбываться.
Да, готов, наконец ответил он.
Вам необходимо получить пропуск и прибыть завтра в девять часов в четвертый офис на десятом уровне, проинструктировала его одна из женщин, и если нет вопросов, Вы можете идти.
Ясно.
Как это обычно бывает после напряженного испытания, Дмитрий почувствовал сильную усталость. Мысль о том, что все закончилось, и он принят на службу, наконец, дошла до него окончательно. В приподнятом настроении полон планов, он поспешил домой в нетерпении поделиться радостью с родными. По дороге Дмитрий позвонил брату и сообщил новость. Артем поздравил его и пожелал удачи, посетовав, что не сможет прийти сегодня вечером из-за ночной смены.
Брат нередко заменял ему отца, когда тот пропадал на службе, не давал в обиду и делился всем, что у него было. Потом Артем вырос и стал жить отдельно, хотя продолжал помогать родителям и брату с сестрой, время от времени покупая им вещи и подкидывая карманных денег.
Как-то Дмитрий нагрубил преподавателю кафедры прикладной астрофизики из-за того, что тот назвал его при всех идиотом. Ему объявили о возможном отчислении, но Артем поговорил с преподавателем, и инцидент был исчерпан. Брат не рассказывал о том разговоре, но физик заметно изменил свое отношение к Дмитрию, да и к другим ученикам. С тех пор он не только гордился Артемом, но и старался на него походить.
Дома была мама, которая, узнав о его трудоустройстве, крепко обняла его и пообещала приготовить на ужин что-нибудь вкусненькое.
Отец будет гордиться тобой, сказала она, доставая упаковки продуктов из ячейки, спустившейся с потолочной ниши, совсем взрослый стал.
Весь остаток дня Дмитрий не находил себе места от жгучего желания поделиться своими успехами с отцом. Однако тот так и не появился, а на звонок матери сказал, что у него срочные дела.
Первый рабочий день прошел не так занимательно, как он ожидал. После всех формальных процедур и заполнения анкеты Максимову определили рабочее место в углу большой комнаты, в которой трудился еще с десяток таких же молодых аналитиков.
Первым заданием было определение возможных колебаний курса активов энергетических компаний Стекса. На составление графиков у него ушло полдня, и, конечно же, задачу он решил с ошибками.
Руководитель отдела Пол Норманн принял Дмитрия без энтузиазма по вполне понятным причинам. Учить сотрудника практически с нуля не самая завидная роль начальника, когда с тебя требуют результат без скидки на неопытность персонала.
Через неделю Максимов уже весьма достойно выполнял поручения, готовя обстоятельные и качественные заключения. Между тем, задания не представляли особой сложности, и он даже слегка заскучал. Видя, что молодой сотрудник неплохо справляется, Норманн стал давать ему более сложные материалы, собранные несколькими группами наблюдателей в различных уголках планеты.
Однажды Дмитрий, открыв электронные папки, увидел перед собой данные о протестных акциях, направленных против политики властей. Неожиданным было не только то, что ему доверили закрытую информацию. Максимов и не предполагал раньше, насколько серьезно обстоят дела в отдельных кварталах и даже городах. Недовольных было достаточно много, в основном снижением заработной платы, сокращениями, упразднением различных социальных выплат и пособий. Столкновения с полицией происходили практически ежедневно, только по каналам информирования населения они или не упоминались вообще, или освещались, как нападения уличных банд.
Он всю ночь просидел за изучением файлов, и к утру пытался собрать воедино полученные выводы. Основной поставленный перед ним вопрос звучал примерно так: определить центры управления силами протестующих и установить неформальных лидеров.
Данных было много, но чаще всего они представляли сведения о времени, месте уже проведенных акций, количестве групп, именах задержанных, которые, как правило, контактировали с какими-то лицами, получали от них инструкции, но эти организаторы в итоге оказывались фантомами. Нужна была дополнительная информация. Об этом он и доложил Норманну. Тот внимательно выслушал его соображения и отослал домой выспаться.
Отец в последнее время целыми днями где-то пропадал. Он сильно изменился, стал более замкнутым, на вопросы отвечал неохотно, хотя и пытался улыбаться, но улыбка получалась вымученная и грустная. Дмитрий пару раз поинтересовался, куда тот уходит, но отец только отмахивался и каждый раз менял тему разговора.
Своими тревогами Дмитрий поделился с братом, но Артем предположил, что тот просто хочет побыть один. Может, так оно и было, но на отца это не походило. Обычно он не замыкался в себе и охотно рассказывал обо всем, что происходило в его жизни. Вполне жизнерадостный и общительный человек, старший Максимов превратился в угрюмого и задумчивого, даже лицо осунулось и стало каким-то угловатым и вытянутым.
Максимов проводил на службе практически все свободное время, собирая информацию об оппозиционно настроенных группах. Вскоре он понял, что среди протестующих нет ни одного ИМСа.
Как-то Дмитрий заговорил об этом с Норманном, однако тот, изменившись в лице, завел его в свой офис и усадил в кресло.
Ты подписал обязательство о неразглашении, напомнил он ему, поэтому впредь прошу все свои мысли прежде докладывать мне. Да и потом не рекомендовал бы тебе делиться ими с кем бы то ни было.
Но ведь, я только Вам, забормотал Максимов.
Вот-вот. И больше никому, сказал Норманн, а теперь слушай! Ты смышленый малый, и это здорово, но иногда лучше быть несведущим, или хотя бы прикинуться таким.
Я не совсем понимаю, шеф
Вот и славно, перебил его начальник, и поменьше рассуждай! Иначе я буду вынужден поручить твое задание другому. Не разочаруй меня!
Норманн похлопал его по плечу и показал глазами на выход.
Максимов постарался следовать совету начальства, но мысли лезли в голову и не давали покоя. В один из дней, когда в офисе уже никого не осталось, он запер свой стол и побрел домой. Лифт почему-то поехал не вверх, а вниз, и как не старался он остановить механизм, тот упрямо спускался на подземные уровни. Только, после того, как шторка бесшумно отошла вбок, Дмитрий вспомнил, что эти уровни закрыты от персонала, и то, что он здесь оказался, было, по меньшей мере, странно. Поначалу, он хотел нажать на клавишу и вернуться наверх, но ведь грех не воспользоваться неполадками лифта и не удовлетворить любопытство. Тем более нижние ярусы здания обросли самыми фантастическими легендами о проводимых там опытах.
Выглянув из кабинки лифта, он осторожно вышел на площадку, к которой примыкало несколько едва освещенных коридоров. В конце одного из них он заметил движение теней. Оттуда же доносилось какое-то жужжание и неразборчивая речь. Дмитрий понимал, что не должен здесь находиться, и если его обнаружат, придется выдумывать причину, по которой он нарушил запрет, но все же решил взглянуть, что происходит на другом конце.