Эх, ты, сказал Рогдай. Это же выковал твой отец, ты хоть знаешь, сколько сил и времени
Ничего, он не расстроится, буркнул Лёнька, готовый в любой момент добавить ему ещё удар по голове.
Всё, я сдаюсь, сказал витязь, видя, как Руслан уже скачет прочь, едва не сваливаясь со своего скакуна Его же скакун хотел сбить с ног Левшу, но того поймал в прыжке Порфирий Львович и теперь держал в своих необъятных ручищах брыкающееся животное. Всё, Порфирий! Поединок окончен! Я скачу назад, всё! Мы разошлись! Ворон, успокойся!..
Конь перестал брыкаться, и Порфирий Львович поставил животное на место. Рогдай подобрал медленно подобрал меч, щит, и полез на скакуна. Левша был уверен, что тот
страшно бранится про себя, но пока что-то мстительное он сделать не решался.
Благодарю вас за урок, люди добрые, сказал Рогдай с натянутой улыбкой. По его виску всё ж сочилась кровь достал его Левша своим кузнечным молотом даже сквозь его
прочнейший шлем. Я остыл.
Никто не окропит кровью мою кузницу, напомнил Левша, хотя внутри у него всё сжималось от страха он пошёл наперекор страшному чудовищу в обличии человека, и вряд ли тот просто так уйдёт. Но если бы он позволил тут казнить Руслана, ускакал бы просто так Рогдай? Вполне возможно, что нет.
Витязь кивнул и затрусил обратно И едва Левша выдохнул, тот остановился. А затем, постояв на месте, развернулся, но боком к ним. Напряжение опять возникло в воздухе, хотя, казалось бы, после драки кулаками не машут.
Когда я был маленький мальчик, начал Рогдай громко, чтобы его было хорошо слышно, мой отец говаривал мне, что всё будет по-моему. Всегда. Даже когда я буду на волосок от гибели, даже когда по моей голове будет течь кровь, даже когда я буду стоять на коленях, израненный вражеским
И что? воскликнул Порфирий, сжав кулаки. Отца твоего тут нет.
Нет, согласился Рогдай. Но всё будет по-моему всё равно.
Он повесил щит на седло, быстренько прикрепив его ремнём, а затем сорвал с седла свой колчан и закинул на спину. Да, Рогдай был искусным бойцом, но и стрелком он был крайне неплохим. В руках его появился лук. Вот он уже положил на тетиву стрелу с красным оперением и стальным наконечником. И вот она уже звонко пропела, разрезая воздух свистом.
Порфирий резво по-медвежьи бросился в сторону, чтобы правой рукой отбросить Левшу подальше, как будто тот был не тяжелее мешка с перьями. Но стрела вонзилась богатырю прямо в грудь. Пахарь свирепо зарычал; Рогдай накладывал на тетиву сразу две стрелы.
Изыди, нечисть, прохрипел Порфирий Львович и подхватил исполинскую наковальню Левши, а затем бросил её как камень.
Ворон отскочил в сторону, увернувшись от предмета, могущего пришибить их обоих, а Рогдай выстрелил ещё раз обе стрелы тоже достигли цели, и Порфирий упал на колено, но тут же встал, глаза его пылали гневом.
Каждый поплатится, каждый! заорал бешено витязь и сорвался смерчем с места. Он снова вернулся к преследованию.
Порфирий! вскричал Левша, подскочив к раненому богатырю.
Вот и всё, сказал тот, усаживаясь на землю. На его рубахе расплывалось три кровавых пятна. Прошу тебя, Леонид, это моя последняя просьба
Левша обнял за необъятные плечи богатыря и молча слушал его, а глаза застилали слёзы горестным туманом.
Настаёт время истинного добра. Скоро наша земля освободится от них От этих колдунов, от басурманов, от мародёров Помоги ему, Левша. И пусть рассвет
Огромный мужик медленно повалился набок, уставившись невидящими глазами перед собой. Так пал великий пахарь-богатырь.
Людмила держалась стойко Она очень была испугана и сердце её щемила тоска по отцу и возлюбленному, и чувствовала она, что бьётся Руслан где-то со страшным врагом. Но сейчас ей необходимо было думать о себе.
Черномор бросил её в спальню, приставив к дверям няньку и одного из своих кошмарных богатырей. Няня была просто приземистой женщиной со смугловатой кожей и страдальческим выражением лица, чья голова была увенчана белым чепчиком, а вот сам
личный гридник выглядел как оживлённая фигура, вылепленная из воска. Он был в чёрной длинной кольчуге и чёрном островерхом шлеме. Кожа его лица была чуть пообвисшая, рыхлая, с зеленоватым оттенком. Глаза его вообще не мигали, он даже не дышал, а просто стоял рядом, когда няня принесла поднос с едой. Руки он держал на рукоятках двух мечей, прикреплённых к его поясу, и смотрел куда-то перед собой.
Спальня была поистине королевской просторная, с огромнейшей кроватью. Людмила и сидела на подушках, поджав ноги к груди. Как Черномор её принёс сюда, так она и сидела, даже ни разу не ступив на мраморный пол, покрашенный в чёрно-белые квадраты, даже ни разу не подойдя к просторнейшему окну с тёмно-красным подоконником; ни разу не взглянув в квадратное зеркало в золотом обрамлении; ни разу не открыв дубовый резной шкаф
А когда она увидела, кто пришёл вместе с няней, она вообще задрожала всем телом.
Поешь, сказала няня, поставив поднос на столик рядом с кроватью. На подносе были фрукты в изобилии: виноград, яблоки, апельсины. И бокал с водой. Наверное, с водой; по крайней мере, жидкость эта выглядела как вода. Наш хозяин просит прощения, что так получилось
Пусть вернёт меня на место, в мой отчий дом, сказала Людмила, стуча зубами от испуга. Тогда и поговорим.
Няня покачала головой и вздохнула, как будто обнаружила свою дочь замужем за каким-нибудь проходимцем, который бросит её беременную.
Хозяин просит прощения за грубость, повторила она. Хозяин полюбил Вас с первого взгляда, и хочет, чтобы Вы были его женой
У меня есть жених, сказала Людмила, но тут же прикусила язык Мало ли что. Вдруг её похититель пошлёт кого-нибудь из своих недвижимых за Русланом. Только сейчас она почувствовала запах, исходящий от этого гридника мокрый, резкий. Будто он лежал в пруду лет десять, прежде чем её заточитель взял его к себе на службу.
Теперь у Вас другой жених, с пугающим нажимом предрекла няня. Вам надобно отобедать с ним.
Где-то по коридору раздались шаги, и вскоре в дверь робко постучали.
Это он? воскликнула Людмила, зарываясь в пуховые подушки как можно глубже.
Нет, ответила няня, и на её устах мелькнула лёгкая улыбка. Это мои помощницы. Я слышу их нежную поступь. Входите!
Дверь открылась, впустив трёх худеньких девиц совсем молоденьких, с печальными лицами. Одна держала перед собой лазурный сарафан, другая несла золотое ожерелье.
Сейчас мы Вас украсим, сказала няня.
Я не хочу, отмахнулась Людмила.
Девицы приблизились к кровати и поклонились.
Выйди отсюда, сказала няня, повернувшись к черноморскому гриднику, но тот даже бровью не повёл, вообще ничем не повёл, как будто к нему не обращались. Выйди, я сказала! Барышне надо переодеться.
Ни шагу назад, ни единого движения. Воитель нёс вахту достойно, может, даже достойнее, чем от него требовалось.
Ты хочешь, чтобы я хозяину нашему пожаловалась? Господин Черномор сказал мне, чтобы ты меня слушался! А не будешь Я знаю, он сегодня не в духе.
Через несколько секунд он послушался. Развернувшись на месте, соблюдая всю неестественность и неживость своих движений, он прошёл к выходу, медленно шлёпая подошвами своих сапог, будто они были насквозь мокрые.
Да, я не могу Вас заставить, барышня, печально сказала няня, когда этот ходячий мертвяк закрыл дверь с той стороны. И Вы можете отказаться Но я вижу же, что Вы очень хорошая и добрая, потому прошу Вас надеть этот сарафан, взять ободок Если я не смогу Вас убедить это сделать, мы будем наказаны.
И как же вас накажут? сердобольная Людмила испугалась ещё сильнее, но уже не за себя.
Могут высечь, призналась та, что принесла сарафан. А сечь будет один из этих Вы сами видели. Может засечь так, что памяти лишишься Будет бить лихо!