На перекрестке с «Кедровой» улицей радиопрофессионалы повстречали двух подростков с рюкзаками. Они шли и о чем-то, активно жестикулируя, беседовали. Навыки журналистов подсказывали, что это не обычная болтовня друзей, а всплеск эмоций от пережитого. Как раз, что и было нужно. Ребят они знали, потому знакомство заводить не было необходимости, оставалось надеяться, что обсуждаемая информация не была секретной для других и подростки ей поделятся.
Сережа, Кирилл! обратился к ним Вадим, когда их траектории пересеклись, что-то случилось?
Ребята были увлечены и скорее всего даже не заметили бы журналистов, если бы те не окликнули их.
О! Средства массовой! Не поверите, что мы видели!
Подростки были полны решимости, выложить всю информацию, которой обладали.
Таки сделайте, чтобы мы поверили.
Короче, мы, в общем, на озере всю ночь были, затараторили перебивая друг друга пацаны, Ночью как полило! Думали, крыша протечет, но нет! Все норм. И молнии такие по небу. Треськ, бабах. Длинные. По всему небу. Гремело как в жестяном ведре, только хуже. Дно на озере видно было, когда молния била. Такие вот они яркие.
Эмоциональные реплики Кирилла и Сергея для школьного сочинения «Как я провел лето» явно бы не подошли. Учитель бы, несомненно, перечеркнул весь текст, но он был искренним. И радиопрофессионалам со школьной радиостанции эти неподдельные эмоции многое говорили. Но не гроза, даже настолько сильная, как прошедшей ночью, взбудоражила подростков. Вадим и Айно ждали главного события.
Вот! А потом была самая сильная молния. Она ударила прямо в землю, и по ней поползло какое-то свечение. Яркое. Электрическое, я бы сказал. Что-то произошло тут.
Тут это в городе? спросил Айно.
Да, да. Мы на «Высоком» были, Кирилл махнул рукой на гору в сторону озера, и из-за деревьев разглядеть нельзя было толком, но светилось сильно.
Журналисты переглянулись. Информация интересная, но что они могут из нее преподнести в вечернем эфире?
Так вы всю ночь не спали, что ли? спросил ребят Вадим.
Ну, почти. Дождь закончился и пошел снег. И только тогда мы заснули.
Друзья распрощались с подростками. Те направились дальше, в сторону своих домов, а журналисты продолжили путь к храму.
Храм «Семи икон»
10:45
На вытоптанном снегу брусчатки перед храмом толпился народ. Многие кутались в свои одежды и ждали возможности войти внутрь. Несмотря на то, что ветра не было, поздняя осенняя погода, не радовала. Густые темно-серые облака закрывали все небо, а температура чуть ниже ноля с непривычки казалась по-зимнему морозной.
Утром уже состоялась служба и к этому времени, народ уже обычно покидал храм, но не сегодня. Количество паломников было необычно для этого дня недели. Субботнюю вечернюю службу обычно посещали экскурсии, которые оставались на ночлег в отеле «Кондор», но утром в воскресение они уже отчаливали. Сейчас же можно было разглядеть с возвышения, на котором располагался храм яхту, что стояла у пристани, но развернута она была не в том направлении. Любой житель «Стародворского» мог заметить эту необычность ситуации.
На парковке располагались несколько автомобилей, хиппи-фургон, автобус с вывеской «РосТур», что перевозил экскурсантов от пристани в храм, затем в отель, а утром снова на пристань.
Значит, по всему выходит, что яхта сегодня не ушла по своему маршруту, сделал вывод вслух, подошедший к храму Айно.
Выходит так, согласился Вадим.
Они обратили внимание на припарковавшийся джип «Cherokee». Из него выбрался спортивного телосложения мужчина и вызывающе одетая девушка. Короткая юбка и колготки в крупную сетку были не только не по погоде, но и по мере приближения к храму становились все более ни к месту. На ней была мужская куртка, но она не портила ее туалета.
Засмотрелся? Смотри не протеки, кольнул друга Вадим.
Айно несильно ударил Смирнова в плечо.
Дурень, ты Вадим. Классная же?
Не отберешь. Что есть, то есть, Вадим сам рассматривал девушку, не местные они. Приехали видимо на иконы посмотреть. Все едут.
Толпа перед воротами стояла достаточно спокойно в ожидании чего-то.
А что тут происходит? спросил Вадим у ближайшего к ним человека.
Иконы начали мироточить.
Ребята знали, что означает это понятие и даже слышали такие истории, но считали их выдумками. Если это и правда так, то у них имелась возможность увидеть это вживую. Человек, что произнес «Иконы начали мироточить» выглядел немного странным.
Тебе не кажется, что они, некоторые, немного так сказать окрыленные? спросил, отведя друга в сторону Айно.
Я бы сказал немного шибанутые, или сумашедшие.
Среди тех, кто ждал разрешения войти в храм, наблюдалось некоторое массовое пошатывание и бормотание. Лишь отдельные лица спокойно стояли в ожидании. Девушка в сетчатых колготках и ее друг были из «спокойных».
Они сюда именно на иконы посмотреть и приезжают. Они все сильно верующие. Вот поэтому, могу предположить, и ведут себя так, негромко, чтобы его не услышали прихожане, произнес Вадим.
Моя бабушка тоже была сильно верующей, но это ей не мешало быть нормальным человеком, принять коммунизм и звезду героя социалистического труда. И при этом, напомню, была очень верующим человеком.
Изменилась вера с тех времен, Айно. Раньше в бога верили, а теперь в его символы. Раньше верили в праведность его суда, а теперь Вадим задумался, красиво начатая фраза не смогла сформироваться до завершения, не настоящая это вера, в общем.
Послышался шум толпы и прихожане начали проходить в открывшиеся двери. Это происходило не быстро. Выстроившись в колонну, процессия неторопливо продвигалась. Вадим и Айно были почти в конце. За ними только девушка со спортивным человеком и еще несколько вновь прибывших. Когда друзья попали вовнутрь, они поняли, почему этот процесс был таким медленным. Некоторые, наиболее эмоциональные по нескольку минут стояли на коленях перед алтарем с иконами и молились. Женщина в возрасте забилась в истерике и упала в обморок. Возгласы восхищения и поклонения наполняли стены храма. Не менее часа с момента как ребята подошли, прошло прежде, чем они добирались до икон.
Это и взаправду так! удивленно произнес Айно, смотри, что у них с глазами.
На всех семи иконах изображенные на них лица испускали темно-коричневую жидкость из глаз. Она была густой, как смола и медленно стекала в заблаговременно подставленные чаши. Стоящие перед ними неистово крестились и кланялись. Они громко произносили молитвы, что придавало создавшейся в храме атмосфере нотки психоза. Айно видел, как его бабушка крестится и молится, и это было совсем другим. Искренним, но ничем не напоминающим этот психоз.
На улице Айно спросил Вадима.
Ты же тоже не первый раз в храм попал?
Не первый. А что?
Иконы. Ну, во всяком случае, мне так показалось, постарели. Я обратил внимание, что краска растрескалась.
Я не обратил. Может и раньше так было?
Не было. Точно. Я в детстве рисовать учился. Изучал методы рисования и ходил сюда срисовывать их. Краска была гладкой. Совсем не такой как сейчас.
Что по этому поводу можешь предположить? Наверное, уже какую-то идею придумал.
Я все равно не верю, что смола может так сама по себе вытекать из дерева. Предположу, что служители сделали копии икон и каким-то образом способствовали процессу мироточения.
Смирнов посмотрел на друга. Тот мог быть прав.
Будем расследовать?
В силу возможностей, поправил его Айно.
СТО «Вторая жизнь»
11:30
ПалПалыч ожидал водителя микроавтобуса. Поломка, окислившийся провод массы на стартере, была давно устранена, ребята не в полном составе работали над другими автомобилями. Для клиента даже приготовили не рабочий стартер, правда от другого вида техники, но отдаленно они были похожи, а водитель, как выяснилось с утра, все равно не разбирался в транспорте. Если и заберет сломанную запчасть с собой, а позже ему откроют глаза на подмену, то вернется он вряд ли. А как вернется, так и уедет. Не первый, не последний.