Переноска ящиков, по крайней мере, помогла Мэлу и его товарищам согреться после лежания в снегу.
Работа была уже почти закончена, когда вернулся человек, которого отправили к мистеру ОБэннону. Водитель «крепыша» передал вердикт босса:
Хорошая новость: мистер ОБэннон не возражает. Можете остаться. Сколько вы у нас проживете, зависит от многих факторов, но в основном от вашего поведения.
Спасибо, сказал Мэл.
Благодари не меня, а мистера ОБэннона.
Это препятствие удалось преодолеть. С облегчением вздохнув, Мэл продолжил таскать ящики.
Наконец, когда прицеп был нагружен, «крепыш», зарычав, покатил обратно в исправительное учреждение 23. Теперь места для пассажиров в нем не осталось, поэтому всем, кроме водителя, пришлось идти пешком. Вскоре машина сильно от них оторвалась.
Шагая по колее, проложенной в снегу «крепышом», Мэл увидел, что к Саймону, который шел перед ним, подошла какая-то молодая женщина. Раньше он заметил, как она бросала взгляды на всех четырех, словно оценивая их. Саймона она изучала дольше, чем Мэла, Зои или Джейна, а теперь, очевидно, решила действовать.
Привет, сказала она Саймону.
Ее лицо закрывала маска, но ее глаза были видны большие голубые глаза с длинными ресницами. Такой взгляд, как у нее одобрительный и даже жадный, Мэл уже видел. Именно такой взгляд девушка может бросить на симпатичного юношу, который ей нравится.
Э-э, привет, ответил Саймон.
Я Медоуларк. Медоуларк Дин.
Привет, Медоуларк Дин. Медоуларк Красивое имя.
Возникла пауза, а затем Медоуларк спросила:
А ты мне свое не скажешь?
Да, конечно. Извини. Я Саймон.
Саймон Мне нравится имя Саймон. Звучит солидно. Рада познакомиться, Саймон.
Медоуларк Дин протянула руку в варежке, и Саймон ее пожал.
Значит, ИУ-22? спросила она.
Точно.
Тебе там нравилось?
Э-э, нет. Не очень. Это же тюрьма, что в ней может быть хорошего?
Это была далеко не лучшая шутка в мире, но Медоуларк рассмеялась так, словно услышала нечто уморительное.
Ты смешной, Саймон.
Правда?
Ага. Мне нравятся мальчики, которые меня смешат.
О-о озадаченно протянул Саймон. Ну, я рад, что позабавил тебя.
Только болван не понял бы, что Медоуларк флиртует, но, похоже, Саймон был именно таким болваном. Мэл уже не в первый раз подивился тому, что такой умный, прочитавший кучу книг человек может быть настолько безнадежным в том, что касается отношений. Саймон знал все о том, как устроен организм человека, но совершенно не разбирался в людях.
Прости за нескромность, но как ты попал на Атату? спросила Медоуларк. Ты не похож на обычного заключенного.
«Ну вот, начинается, подумал Мэл. Первая проверка твоей легенды, Саймон. Не облажайся».
Я приехал сюда, чтобы насладиться высокой кухней и хорошим вином, ответил Саймон.
Молодец. Именно это мы и тренировали. Сначала уведи разговор в сторону.
Ясно, сказала Медоуларк. Заткнись, Медоуларк, не суй нос в чужие дела.
Но она не заткнулась.
Ты наверняка здесь из-за финансов. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, ты не убийца. Вот твой дружок-здоровяк она кивком указала на Джейна, вполне мог кого-нибудь прикончить, но не ты.
Мне не очень хочется это обсуждать, Медоуларк.
Но я же права? Твое дело связано с финансами?
Изобразив, что преодолевает внутреннее сопротивление, Саймон кивнул.
Растрата. Меня осудили за растрату средств инвестиционного фонда, в котором я работал.
Сколько? Или среди растратчиков говорить об этом не принято?
Скажем так: много. И давай закроем эту тему. Если честно, то я ни в чем не виноват.
Мэл решил, что Саймон Тэм ни за что не сможет выдать себя за преступника, пусть даже и не за уголовника. Поэтому ему пришлось стать жертвой судебной ошибки.
Деньги украл мой начальник отдела, продолжал Саймон. Он несколько месяцев этим занимался, а потом я заметил расхождения в отчетности и сообразил, что происходит. Когда я решил поговорить с ним начистоту, он попытался меня подкупить. Я отказался от денег, и это была ошибка: начальник обратился к совету директоров раньше, чем я, и повернул дело так, словно мошенник я, а не он. Оставил след, который привел прямо ко мне, подставил меня по полной программе. И, конечно, совет директоров поверил ему, а не мне, начальник-то работал в компании уже много лет, а я так, мелкая сошка.
Дай угадаю, сказала Медоуларк. Они набросились на тебя всей сворой и вломили как следует.
Они сказали, что я стану примером для остальных чтобы больше никто не пытался делать так, как я. Их адвокаты оказались куда круче и дороже моих. У меня не было шансов.
О, Саймон. Медоуларк прикоснулась к его руке и не убирала свою руку на долю секунды дольше, чем если бы это был просто дружеский жест. Бедняжка.
Саймон выглядел смелым и отрешенным. «У него неплохо получается», подумал Мэл.
Лучше, чем я надеялся. Док не прирожденный лжец; должно быть, он научился этому, пока жил на «Серенити». Ведь, в конце концов, мы с ним не раз попадали в переделки.
А ты? спросил Саймон у Медоуларк.
Что такая милая девушка, как я, делает в этой адской дыре? Хороший вопрос.
Мэдоуларк посмотрела куда-то вверх и вбок, словно обдумывая ответ. Это напомнило Мэлу о Ривер.
Я здесь по той же причине, что и ты: я прогневала влиятельных людей. Понимаешь, на Абердине я рисовала на стенах граффити с протестными лозунгами «Тошнит от федералов», «В задницу Альянс» и так далее. Мои работы были повсюду на зданиях офисов Альянса, полицейских участках, муниципальных зданиях, на памятниках. Я думала, что это безобидная затея, что-то вроде шутки, понимаешь? Но оказалось, что федералы так не считают.
Они никогда не славились своим чувством юмора.
Ха-ха! Саймон, ты снова шутишь. Если так пойдет и дальше, я заподозрю, что я тебе нравлюсь. В общем, однажды меня поймали с поличным и обвинили в причинении вреда общественной собственности. Это было всего лишь административное правонарушение, и я бы отделалась штрафом ну, может, условным сроком и общественно полезными работами. Но мне еще впаяли «подрывную деятельность, направленную против Альянса», и это меня погубило: прокурор решил меня уничтожить. А я к тому же поцапалась с ним на суде предположила, что его мать не знает, кто его отец, и что сам прокурор любит общаться с козочками. Я никогда не любила подчиняться властям, с самого детства, потому что мне попадались только тираны и взяточники. Наказали меня по всей строгости закона. Я ушам своим не поверила, когда судья объявила: «Атата, пять лет». Думала, что она шутит.
Со мной было то же самое, сказал Саймон. Мне показалось, что я ослышался, даже попросил судью повторить. «Атата, ваша честь? Вы уверены?» Оказалось, что да. Он ничуть в этом не сомневался.
Если честно, первые дни были настоящим кошмаром, сказала Медоуларк. Но знаешь что? Если привыкнешь, то тут не так уж и плохо. Распределение по исправительным учреждениям это лотерея, но мне повезло. Мы все в 23-м, а другие ИУ, по слухам настоящая клоака: никаких правил, никакой организации, сплошная анархия. Но у нас есть мистер ОБэннон, а он строг, но справедлив. Не зли его, и все будет нормально.
Мэл решил, что это нужно запомнить.
Держись меня, Саймон, сказала Медоуларк, наклоняясь к нему, и у тебя все будет зашибись. Серьезно. Я все тебе покажу, объясню, как все устроено. Как тебе такая мысль?
Она с надеждой подмигнула ему и пошла вперед.
Саймон обернулся и вопросительно посмотрел на Мэла.
Мэл еле заметно кивнул. Ты справился.
Саймон наклонил голову в сторону Медоуларк.
В ответ Мэл снова кивнул. Делай, как она говорит. Будь с ней. Она может пригодиться.
«Крепыш» добрался до ИУ-23 и скрылся внутри. Заключенные преодолели оставшуюся пару сотен метров; вокруг их голов кружили завитки белого пара.
Слова «строгий, но справедливый» вселили в Мэла надежду. Себя он считал таким же. Возможно, поладить с мистером ОБэнноном будет проще, чем ожидалось.