Воспитанницы уже толпились во дворе, создавая видимость разброда и шатания. Фон Баркет усадил невесту в карету и дал ей возможность попрощаться с подругами. Обняв каждую, Ленитина благодарила девочек за доброту и помощь. А немец, буквально кожей почувствовав, что на пороге пансиона появилась Маргарита, обернулся к ней и, дождавшись, когда девушка приблизится, низко поклонился.
Огромное спасибо Вам, Марго.
Не мне одной, едва улыбнувшись краешком губ, ответила Бофор. Мы это сделали вместе!
Конечно. Но меня не покидает чувство, что Вы здесь правите бал. Что Вы здесь королева.
Маргарита всмотрелась в глаза немца, заставляя молодого человека одновременно и любоваться собой, и восхищаться. Но слова девушки поразили Ганца и запомнились ему на всю жизнь:
Может, Вы и правы королева. Только короля мне никогда не видеть. Трон мой алтарь, дворец мой монастырь. Прощайте, сударь. И берегите невесту она достойна мирской жизни и женского счастья.
Прощайте, мадемуазель, прошептал немец, прильнув к руке пансионерки, и поспешно вернулся к карете.
Встав одной ногой на подножку и приказав кучеру трогаться, он повернулся к девушкам и помахал им рукой со словами:
Прощайте, милые барышни! И будьте счастливы! Спасибо вам за всё!
Из-под колёс полетели комья грязи, конское ржание и топот копыт заглушили девичьи голоса. Воспитанницы не стали дожидаться, когда коляска исчезнет из вида, чтобы не продлевать минуту грусти, и поспешно вернулись в свои комнаты, пока их не хватилась недалёкая Сабрина. Процесс «похищения» новиции занял всего семь минут: от появления во дворе пансиона кареты до её исчезновения за воротами.
Экипаж мчался во весь опор, подскакивая на кочках и накреняясь на поворотах. Ленитина прижалась к жениху и закрыла глаза, не веря в то, что ей удалось убежать из цепких лапок аббатисы. Ганц покрыл лицо и шею любимой поцелуями, не выпуская девушку из объятий и не переставая шептать ласковые слова.
После удачного разговора с графом де Гюре и получения задатка мать Мадлон даже не вспомнила о Ленитине и отправилась прямиком в комнаты к пансионеркам. Командным тоном она приказала семи старшим девушкам немедленно отправляться в церковь, чтобы подготовиться к песнопениям.
Едва за аббатисой захлопнулась дверь, первой поднялась Маргарита Бофор. За нею потянулись в храм и другие старшие воспитанницы. В комнате остались только девочки младшего возраста, чьи голоса, по мнению настоятельницы, были ещё недостаточно хороши.
Шалунья выглянула в окошко и скривила в усмешке губы, наблюдая, какое вооружённое до зубов сопровождение ожидает графа де Гюре во дворе и как важно он садится в позолоченную карету, окружённую отрядом гвардейских офицеров.
Ишь, как надулся! Важная птица, Маркиза не солгала! прокомментировала увиденное Аделис. Ждите, девочки скоро у нас появится новая подруга из очень обеспеченной семьи и Пресвятая Гаскония начнёт вытягивать из графчика денежки.
Адель обратилась к ней одна из младших воспитанниц по имени Лу-Лу, пухленькая девочка с розовыми щёчками, похожими на два яблока.
Чего тебе? не оборачиваясь, спросила Су.
А что будет, когда мать Мадлон обнаружит побег Феи?
А чего будет? пожала худенькими плечами Аделис. Разорётся.
Ох, жарко будет, подала голос ещё одна из младших воспитанниц, Ноэллин.
Сразу видно, солдатская дочка заговорила, съехидничала Шалунья, чувствуя себя без Маргариты более свободной в выражениях.
Да, солдатская! И горжусь этим!
Ой-ей-ей, бе-бе-бе! обернувшись в сторону собеседницы и поднеся пальцы к носу, стала задираться Аделис.
Шалунья, перестань, вступилась за подругу Шпионка Аннета. Не время обижать младших.
Ладно, но с одним условием, произнесла Аделис, подтянувшись на руках, и села на подоконник. Ты расскажешь мне всё, что слышала под дверями гостиной.
Хорошо, я расскажу, согласилась Шпионка. Наша будущая подруга племянница этого графа по сестре урождённая мадемуазель де Лузиньян. Ей шестнадцать, она капризна и влюблена в управляющего, с которым желает обвенчаться, а это, разумеется, не угодно дядюшке.
Она сирота? догадалась солдатская дочь.
Да. Недавно умер её отец, ещё и сорока дней не прошло. Поэтому граф в трауре приехал. И именно поэтому губернатор распоряжается её приданым как хочет.
Понятно, старый хрыч, пробухтела Аделис.
Он вовсе не старый. Если ты не успела заметить, графу всего тридцать восемь лет, он вдовец и одинок, кстати, подыскивает себе молодую жену, улыбнулась Шпионка. Может быть, на наших старших девочек внимание обратит А вот с его племянницей, которую он желает немного усмирить силами урсулинок, нам придётся сложно. Она избалована высшим светом, куда вхожа с четырнадцати лет, обожает ездить верхом, любит мороженое и своего управляющего.
Шалунья разразилась смехом, едва не скатившись с подоконника.
А-ха-ха! Аннета, я всегда поражалась твоему таланту так много всего выяснить за короткое время!
Подумаешь Там послушала, тут спросила, улыбнулась в ответ девушка. Между прочим, офицеры в его свите от скуки и не такое готовы были рассказать.
Похоже, нам придётся туго, коли эта штучка старше, значит, возомнит, что может нас гонять, уперев руки в бока, заявила Аделис. А значит, будет ого-го!
Жарко! подсказала Ноэллин.
Именно! кивнула Су. Но мы себя в обиду не дадим!
Тебя обидишь! рассмеялась Анна.
Да уж, засучивая рукава, заулыбалась Шалунья, Будь она хоть трижды де Лузиньян и четырежды племянница губернатора Жориньяка, Аделис де Су ещё никому не подчинялась!
Глава 10. Маргарита
Когда занятия в церковном хоре закончились, семь воспитанниц вернулись в комнаты. Но не успели девицы даже отужинать, как в столовую с дикими воплями ворвалась настоятельница, которая обнаружила пропажу Ленитины де Сентон.
Где она? Кто? Куда? Отвечайте, бесовские отродья! кричала мать Мадлон, потрясая кулаками в воздухе.
Пансионерки замерли, словно в священном ужасе, впрочем, большинство из них в действительности очень боялись аббатисы, но каждая из девушек отлично помнила свою роль, которую должна была сыграть перед монахиней.
Матушка, что случилось? робко подошла к ней златокудрая Маркиза, беря основной удар на себя.
Не давая девушке приблизиться, аббатиса выставила руку, растопырив пальцы, и прошипела, злобно вращая дикими глазами:
Отойди! Отойди, Фантина. Я не в духе!
Мадлон и Фантина
Воспитанница сделала книксен и отступила.
Прегийак?! обратив лицо к Мирче, завопила настоятельница.
Да, матушка? недоумённо поведя чёрными бровями, спокойно спросила Анжелика.
Прегийак, где Сентон?
Простите, но Ленитину де Сентон мы не видели уже несколько дней.
Не юлить! топнула ногой аббатиса. Отвечай, где Сентон? Куда вы её дели?
Матушка! кинулась к настоятельнице Маркиза, чтобы прикрыть Анжелику от гнева монахини.
На этот раз Маркизе удалось коснуться плеча монахини.
Фантина, не лезь! зажмурившись, воскликнула мать Мадлон.
Она прекрасно помнила, сколько стоит каждый волосок на рыжей голове её любимицы, и не имела желания портить отношения со старшей дочерью барона дОлона. Сделав шаг в сторону, урсулинка снова уставилась на Анжелику и повторила свой вопрос.
Где Сентон, я спрашиваю?
Мне-то откуда знать? пожала плечами девица.
Да это же Вы сами уже сколько времени прячете её от нас! смело вступилась за подругу Аделис. А теперь ещё загадки загадываете.
Молчи, Су! Я не с тобой разговариваю! взвизгнула мать Мадлон, теряя терпение.
Мирча по-прежнему смотрела ей в глаза, плотно сжав тёмно-бордовые андалузские губки. Понимая, что биться с дочкой мещанина бесполезно, настоятельница перевела взор на Маргариту.