Тамлин подоспел на помощь слишком поздно, но все же проверил воину пульс осторожно, не касаясь желтой слизи, в которой медленно, но верно растворялся даже воинский клинок. Опущенная на глаза омматида предоставила спектральный анализ жидкости смесь кислот в запредельной концентрации.
Едва король разослал воинам мыслеформу со спектрограммой, как на тело собрата взгромоздился зверь покрупнее и распрямил пружины щупалец. Тамлин увернулся, откатился и припал к земле. Над его головой пропели стрелы, одна угодила чудовищу в глаз. Зверь взревел и заметался между деревьями. Пришлось укрыться за валуном, чтобы лучники завершили начатое.
Тамлин огляделся. Пришельцы наступали веером, прощупывая незащищенные тропы, и обменивались информацией, утробно урча. Следовало как можно скорее отыскать того, кто отдает приказы и координирует наступление.
Вожака.
Король прикрыл глаза и исторг сканирующий импульс. Цель обнаружилась у реки, осознала, что была обнаружена, и принялась защищаться. Рабочие особи прекратили наступление, угрожающе подняли скрученные в жгуты щупальца и со всех сторон устремились к королю.
Тамлин вскочил на камень, в прыжке извернулся так, будто костей у него не было, рубанул протянутые щупальца, приземлился и в пируэте провел кончиком лезвия по морде чудовища. Отпрыгнул, метнул кинжал в сторону твари, поймавшей хранительницу за лодыжку. Кинжал пригвоздил щупальце к дереву; прилетевший из укрепления болт поразил оранжевый глаз.
Чудовище запульсировало черными кольцами, разжало хватку. К раненой подбежал воин, подставил плечо и увел прочь. Когда элле отошли на безопасное расстояние, тварь нашпиговали стрелами с такой силой, что та впечаталась в валун и расплылась на нем шипящим пятном.
Тамлин этого уже не видел он мчался к цели, вниз по речному склону. Трое воинов следовало за ним, прикрывая тыл.
У реки выстроилась последняя линия обороны. Явно рассчитывая сражаться с противником до последнего вздоха. Тамлин ускорил бег, оттолкнулся от кочки, высоко подпрыгнул, группируясь в прыжке, и приземлился уже по ту сторону охранного рубежа. Бегущие за ним воины синхронно взмахнули руками и укрылись за деревьями. Маленькие шарики просвистели в воздухе и с грохотом взорвались, коснувшись группы пришельцев. Оранжевая слизь и ошметки мягких тканей разлетелись по сторонам. Тамлин скатился с крутого берега и прижался к земляному валу, испещренному гнездами стрижей.
На мелководье, подняв мощные жгуты щупалец, его ждал вожак. Затянутый молочной пленкой глаз с прямоугольным зрачком уставился на элле, оценивая, насколько тот опасен. Тамлин уставился на него в ответ, обдавая волнами сканирующих импульсов.
За мгновение меньше удара сердца он проник в незамысловатый разум чудовища и безо всякого почтения вскрыл его устремления и инстинкты как вскрывают устрицу перед тем, как ее съесть. Под дрогнувшими веками пронеслось видение, в котором самки во что бы то ни стало должны были отложить в здешних пещерах гроздья яиц и оберегать их до смерти от истощения. Такова их природа. Самцы должны умереть сразу после спаривания. Такова их участь. Взрослые особи должны жертвовать собой ради потомства. Каждый должен любить кого-то больше себя. Такова преднамеренность смерти, которую вложила в них жизнь.
Вожак подался назад, заманивая Тамлина на глубину. Воин вскочил и швырнул в него горстью мокрой глины. Глина впечаталась в огромную голову точно между глаз. Тварь зарычала, дрожа всем телом, и хлестнула щупальцами с такой силой, что высекла из берега небольшой остров, который поплыл вниз по течению.
Тамлин уклонился, поднырнул под неповоротливое тело и в развороте рубанул двумя клинками по студенистой спине, рассекая хрящи позвоночника. Откатился в сторону, зачерпнув воды за воротник, поднялся. У головы просвистели две стрелы, одна из них огненным росчерком коснулась его уха.
Но в стрелах уже не было нужды. Противник бился в агонии, взметая комья речного ила. По сторонам от его рассеченной спины брюхом вверх всплывали рыбешки.
Земля под ногами дрогнула раз, другой.
Тамлин поднял голову: аномалия над рекой сменила цвет с иссиня-черного на изумрудный. Спирали порталов разъедали ее полотно с ужасающей скоростью и вместо того, чтобы схлопываться, сливались в одно гигантское завихрение. Стена зеленого огня заволокла небо и закрыла солнце. Воздух прошила молния, ударила в дуб на холме. Почти сразу сверкнуло еще два разряда, оба угодили в купол Сферы над белой башней.
От раската грома заложило уши. Ноги Тамлина подогнулись, клинки выпали из одеревеневших рук.
Нет, нет, нет, только не сейчас!..
Вне себя от ужаса он упал на песок, загребая тину сведенными судорогой пальцами. На губах выступила кровавая пена. В широко раскрытых глазах отразились вспышки молний, тело выгнулось дугой, сотрясаясь в такт грозе. Сознание отделилось от него, вознеслось над излучиной.
Он видел, как холм покрывается глубокими трещинами, в которых исчезают деревья, животные, элле и мягкотелые твари с пятнами на спине. В бессилии наблюдал, как молнии снова и снова бьют в купол затухающей Сферы, а белые стены башни сминаются как бумажные. Грохот осыпающихся камней, вой ветра и нарастающий громовой рокот слились в его сознании с агонией элле рода Виртаэн, которую он ощущал как свою. Хранители продолжали держать рубеж ценой несовместимого с жизнью усилия, пока последний элле не покинет укрепления.
Внезапно на одно ужасающее мгновение грохочущий, завывающий, прошитый иглами молний мир затих.
А затем озарился вспышкой ослепительного света.
Взрывная волна смела прибрежную насыпь, швырнула в Тамлина комьями земли, обдала речной волной и привела в чувства.
Он с трудом перевернулся и сплюнул густую слюну. Поднял голову вожак пришельцев под весом поваленного дерева шел ко дну, пуская из распоротого тела пузыри.
Ползти. Ухватиться за торчащий корень и подняться на четвереньки, потом на ноги. Сделать шаг, другой, постепенно обретая контроль над мышцами. Бежать. Бежать что есть мочи, срывая дыхание, вверх по холму туда, где осыпаются белым песком разрушенные до основания стены. Перепрыгивать через трещины, не отвлекаясь на стоны раненых. Хватать за плечи любую покрытую пылью эльне, поворачивать к себе лицом, отталкивать и снова бежать. Краем уха услышать, что госпожа Иффиндея до последнего мгновения оставалась внутри, помогая элле выбираться на северную, безопасную сторону укрепления. Метаться среди валунов, покрытых страшными багровыми пятнами.
И вдруг остановиться, немея от ужаса.
Медленно, как в кошмарном сне обернуться. Точно зная о том, что находится за спиной.
В разломе восточной стены блеснули пыльные пряди золотых волос. Тамлин взлетел на вершину завала и принялся раскидывать валуны, сдирая кожу с ладоней. Вытащил Иффиндею, положил ее, еще теплую и гибкую, на камни, прощупал пульс. Вытер рукавом кровь, запекшуюся на уголке ее губ, завел за ушко непослушный золотой локон и снова приложил пальцы к ее шее. Отчаянно желая ощутить там биение жизни.
Пурпурный костюм был измят и покрыт пылью. Пыль и песок подымались вверх от подрагивающей еще земли. Лицо Иффэн дышало умиротворением, глаза были прикрыты, из прически выбились волны волос. На мгновение королю показалось, что она просто уснула у него на руках.
Ненадолго задремала, изнуренная работой.
Страшная, безумная усмешка исказила лицо Тамлина, обезобразила его как чудовищный шрам, однажды приобретенный, раз и навсегда становится определяющей деталью внешности.