..
Она не успела договорить. Гамба, которому никак нельзя было отказать в уме, догадался, какие слова вертелись на языке у девушки, и рухнул на колени.
Удовлетворившись достигнутым, Диан позволила своим противникам встать и обратилась к красному от злобы Гору:
- Прикажи принести монет, и побольше, - сказала она.
- Для чего тебе?
- Ноада никому не обязана объяснять, что она собирается делать со своей собственностью.
- Но Ноада, - запротестовал Гор, - монеты принадлежат храму.
- И монеты, и храм принадлежат мне. Храм был построен для меня, и монеты собраны для меня. Отвечай, жрец, это правда?!
- Правда, - выдавил из себя Гор.
- Вот и пошли кого-нибудь за монетами.
- Сколько прикажешь принести, о Ноада? - дрожащим голосом спросил Гор.
- Столько, сколько смогут унести шесть твоих самых сильных жрецов. Если мне понадобится еще, я скажу тебе, - равнодушно бросила Диан.
Гор, дрожа от бессильной ярости, удалился в сопровождении шести жрецов. Но как ни велика была его ярость, он все же отчетливо представлял, что стоит ему совершить одну ошибку, и его мгновенно растерзает толпа сограждан, чье терпение он так долго испытывал, опустошая их кошельки. Поэтому вскоре он вернулся, и жрецы сложили свой драгоценный груз в тронном зале храма.
- Вот тому человеку, - сказала Диан, указывая на бронзовых дел мастера, - вы дадите двести монет за браслеты, что он сделал для меня.
- Но Ноада, - не выдержал Гор, - эти браслеты были сделаны в дар тебе.
- Мне не нужны дары, которые идут не от чистого сердца. Заплатите этому человеку. Диан повернулась к Гамбе.
- Сколько раз ты спал с тех пор, как твои воины в последний раз получили причитающиеся им деньги?
Гамба побагровел. Выглядело это довольно непривлекательно при его желтой коже.
- Я не знаю, - ответил он угрюмо.
- Сколько? - спросила она у зашумевших воинов.
- Двадцать один раз, - ответил один из них.
- Уплатите каждому из этих людей по пять монет за каждый сон, - приказала Диан, - и пусть все воины придут и получат свои деньги.
Таким образом Диан уплатила различные суммы тем, кто пришел вслед за ней в храм.
Зрелище исчезающих денег довело Гора до белого каления, но Гамба, который был то ли менее жаден, то ли более сообразителен, от души развлекался. Немалое удовольствие доставляла ему и ярость Гора - противоборство светской и церковной властей существовало уже в те времена. Диан же становилась для него с каждым мгновением все более и более желанной.
- Ну а теперь, сказала Диан, окончив раздавать деньги, - я скажу вам, как вы будете платить в дальнейшем. Все дары вашей Ноаде должны быть только от чистого сердца. Вы должны давать ей столько, сколько в ваших силах. Например, одну монету из десяти или даже из двадцати. Го-ша вы будете отдавать столько же. Когда я буду сидеть здесь, вы можете приходить сюда, и Гор вернет каждому то, что было взято у него против воли. Те, кто считают, что одна монета из десяти - не слишком высокая плата, могут вернуть эту часть денег Гору. Если у вас есть еще какие-либо обиды, приходите ко мне, и я помогу вам. А сейчас вы можете идти.
Улыбающиеся люди толпились в храме. Слышался смех и звон монет. Горожане смотрели на Диан с обожанием. Перед выходом каждый из них отдал Гору десятую часть полученных денег, и вскоре в храме остались лишь Диан, Гамба и верховный жрец.