Следующие недели я провел в Шепердс-Пойнте и в самом Бостоне, удивительно красивом и быстро растущем городе. Несколько раз я съездил в Нью-Йорк и с удовольствием провел какое-то время в Метрополитен-музее в этом не очень удачном с архитектурной точки зрения здании содержалась великолепная коллекция. Я также навестил госпожу Девой и ее сына. Именно в Нью-Йорке я получил телеграмму от Стилмена с просьбой срочно вернуться. Объявление о вознаграждении сработало. Макпарленд получил нужные сведения. Кольцо вокруг «Банды в кепках» было готово сомкнуться.
Я сразу же вернулся и снял номер в гостинице на Скул-стрит. Вечером туда приехал Корнелиус Стилмен и рассказал, что произошло.
Сведения поступили от владельца пивной в Америке их называют салунами в Саут-Энде, не слишком благополучном районе Бостона, где нашли себе пристанище эмигранты из Ирландии. Близнецы ОДонахью ютились в узком многоквартирном доме неподалеку от Чарльз-Ривер мрачном и убогом трехэтажном сооружении с десятком прижавшихся друг к другу комнат, без прихожих, всего с одним туалетом на каждом этаже. Прямо по коридорам текли сточные воды, и зловонный запах перебивали лишь сотни печурок, в которых сжигали уголь. Жуткий притон вечно орут дети, бузят пьяные мужчины, что-то бормочут полубезумные женщины. Сзади была наспех сколоченная деревянная пристройка с вкраплениями из кирпича, ее-то и облюбовали близнецы. У Килана была отдельная комната. Рурк делил другую с двумя членами банды. Остальные «кепки» занимали третью комнату.
Деньги, похищенные из поезда, давно исчезли бандиты спустили их на спиртное, просадили в карты. Когда солнце в тот вечер близилось к закату, все они сидели, сгрудившись у печи, и, как обычно, потягивали джин и играли в карты. Караульного не было. Зачем? Соседи сунуться к ним никогда не осмелятся, а бостонская полиция к похищению двух тысяч долларов давно потеряла интерес. Поэтому они даже не думали о приближении Макпарленда с десятком вооруженных человек, которые быстро окружили здание.
Пинкертоновцам велели взять бандитов живыми, если удастся, Стилмен надеялся предать их суду, к тому же в непосредственной близости было много невинных людей, и беспорядочной пальбы хотелось бы по возможности избежать. Приведя своих людей в состояние полной готовности, Макпарленд взял припасенный громкоговоритель и предложил бандитам сдаться. Но его ждало разочарование «Банда в кепках», недолго думая, открыла яростный огонь. Да, близнецы позволили застать себя врасплох, но сдаваться без боя не собирались и море свинца выплеснулось на улицу, пули летели не только из окон, но и сквозь дыры в самих стенах. Двоих пинкертоновцев подстрелили, ранение получил и сам Макпарленд, но остальные не спасовали и разрядили в здание шестизарядные обоймы своих револьверов. Сотни пуль прошибли хлипкую древесину трудно себе представить, что творилось внутри. Никакой защиты не было. Укрыться было негде.
Когда все было кончено, в задымленной пристройке представители закона нашли пять мужских трупов, истерзанных пулями в клочья. Одному бандиту удалось бежать. Поначалу такое показалось невозможным, но осведомитель господина Макпарленда заверил его: вся шайка была в сборе и ответный огонь вели шесть человек. Комнату тщательно обследовали и разгадка была найдена. Одна половица не была прибита гвоздями. Ее отодвинули и открылся узкий дренажный водосток, который тек под поверхностью земли и уходил прямо в реку. Через него Килан ОДонахью и сбежал, хотя задача перед ним стояла дьявольски трудная. Правильнее будет сказать не «сбежал», а «уполз», потому что в этой трубе мог поместиться разве что ребенок, и никто из агентов Пинкертона туда лезть не решился. Макпарленд повел своих людей вдоль реки, но к тому времени наступила кромешная тьма, и он знал: поиски ни к чему не приведут. «Банда в кепках» была уничтожена, но одному из ее главарей удалось спастись.
Все это мне рассказал Корнелиус Стилмен в тот вечер в гостиничном номере, но история на этом, увы, не кончается.
Я остался в Бостоне еще на неделю, частично в надежде, что Килана ОДонахью найдут. На самом деле в душе возникло легкое беспокойство. Возможно, оно жило во мне с самого начала, но только теперь я осознал его в полной мере. Речь идет о проклятом объявлении, ранее мною упомянутом, под ним стояло мое имя. Стилмен сделал достоянием гласности тот факт, что я имею отношение к вознаграждению и к «ударной группе», которая занялась поимкой «Банды в кепках». Поначалу я, исполненный чувства общественного долга, был ему за это благодарен, пожалуй, даже почитал за честь быть упомянутым рядом с этой выдающейся личностью. Но теперь я понял: один близнец убит, а другой гуляет на свободе! Я прекрасная мишень для мести, особенно в районе, где самые жуткие преступники могут рассчитывать на поддержку множества друзей и почитателей. Я с опаской входил в гостиницу и выходил из нее. В неблагополучные районы города старался не соваться, по вечерам сидел в номере.
Килана ОДонахью не поймали, и даже высказывались сомнения: а жив ли он? Ведь он мог получить ранения и скончаться от потери крови где-нибудь под землей, подобно крысе. Вполне мог и утонуть. Ко времени нашей последней встречи Стилмен, несомненно, убедил себя, что Килана все-таки нашла смерть, впрочем, Стилмен из тех, кто не любит признавать себя побежденным. Я обратился в судоходную компанию «Кьюнард» и заказал билет в Англию на «Каталонию». К сожалению, попрощаться с госпожой Девой и ее сыном не удалось: времени на поездку в Нью-Йорк уже не было. Я вышел из гостиницы. Хорошо помню, что фактически уже ступил на трап судна, когда услышал свежие новости. Их прокричал мальчишка-газетчик, да они и сами кричали с первой страницы.
Корнелиус Стилмен был застрелен у себя дома, в Провиденсе, он гулял среди роз по саду. Трясущимися руками я взял экземпляр газеты и прочитал: убийство произошло накануне, люди видели, как с места преступления убегал молодой человек в твидовом пиджаке, шарфе и кепке. Его уже ищут и будут искать по всей Новой Англии, потому что убитый бостонский брамин, и будет сделано все, чтобы преступнику было воздано по заслугам. По сообщению полиции, в поисках ей помогал Билл Макпарленд, и в этом была своя ирония, ибо за день до смерти Стилмена эти двое разругались. Стилмен оставил у себя половину предназначенного пинкертоновцам гонорара работа будет считаться выполненной, когда найдут последнее тело. А оказалось, что тело это преспокойно ходит по улицам, личность убийцы не вызывала ни малейших сомнений.
Я прочитал статью и взошел на судно. Отправился прямиком в свою каюту и не выходил из нее до шести вечера в это время «Каталония», издав мощный посвист, отшвартовалась от причала и направилась в открытое море. Только тогда я вышел на палубу и попрощался с Бостоном, он становился все меньше, потом совсем исчез. Я уплывал, испытывая глубочайшее облегчение.
Вот, господа, мой вам рассказ о пропавших полотнах Констебла и моей поездке в Америку. Безусловно, я рассказал о случившемся моему партнеру господину Финчу, а также моей жене. Но больше никому. Эта история случилась год с лишним назад. Вплоть до появления человека в кепке у моего дома в Уимблдоне я надеялся и молил Бога, что вспоминать о ней мне больше не придется.
Холмс докурил трубку задолго до того, как галерист завершил свое повествование, и слушал, сцепив перед собой длинные пальцы с выражением высшей сосредоточенности на лице. Повисла долгая пауза. Уголек в камине свалился вниз, и вспыхнул костерок. Эти звуки словно пробудили Холмса от сна.