Юлия Резник
За тобой
Глава 1
Она была красивой. Женщина, за которой Давид наблюдал, стоя под козырьком, ведущим в парадную его нового дома. Он судил об этом с уверенностью прожжённого ценителя, хотя с такого расстояния и не мог разглядеть ее в деталях, только какие-то общие моменты шикарную гриву спадающих из-под яркой фиолетовой шапки волос, безупречный профиль, сверкающие в свете фонарей белоснежные зубы, ну и, конечно, роскошную фигуру в сдельном комбинезоне. Хоть этот самый комбинезон сидел на ней как влитой, Давид почему-то подумал, что ей самой гораздо привычнее было носить явно что-то другое. Шикарные меха или пальто. Из этого напрашивался вполне закономерный вывод о том, что лет незнакомке побольше, чем он изначально думал. Не как ему, конечно. Но и не двадцать-тридцать. Всё же у молоденьких девочек, даже богатых, совершенно другая эстетика. Тогда как ему гораздо понятней и ближе вот эта Давид наклонил голову к уху и прошёлся оценивающим взглядом по выпяченной попке незнакомки. Женщина как раз наклонилась, чтобы поправить шапочку малышу, вокруг которого она кружила коршуном всё то время, что он за ней наблюдал. Собственно, это и привлекло его внимание. Красивых баб, как ни крути, было много. Они не трогали. А вот такие, очевидно повёрнутые на своём отпрыске наседки встречались на его пути нечасто.
Родик, сынок, не надо Не бери это в рот.
Давид усмехнулся и буквально почувствовал, как натянулись отвыкшие от этого мышцы. В последнее время у него было мало поводов для смеха. Да и мало что в принципе могло его рассмешить.
У дамочки зазвонил телефон. На долю секунды она отвлеклась от ребенка, чтобы достать тот из кармана. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы пацанёнок пустился в бега по лужам, весело притопывая маленькими ножками. В двух минутах от настоящей не календарной весны установилась мерзотнейшая погода. Таяло. Снежная каша под ногами разлеталась по сторонам, приводя маленького хулигана в абсолютный восторг. И в отчаяние его мать.
Родик, ты куда? Сынок! Стой, я тебе говорю. Ах ты ж маленький поросёнок!
Откуда в закрытом дворе их дома взялся парень на скутере, Давид так и не понял. Не до того стало, когда этот идиот выскочил изза поворота прямиком на мальчишку. А дальше всё было как в замедленной съёмке визг шин, крик бросившейся наперерез байку женщины, плач перепуганного пацана, звук падения. И грохот его собственных шагов, отдающий в ушах гулким эхом.
Вы как? спросил Давид, наклоняясь к лежащей в луже талого снега женщине. Сына та успела подхватить, и теперь малец голосил и вырывался из её сжавшихся в кольцо рук, не позволяя Давиду убедиться, что с ними обоими всё в порядке.
Нормально, женщина моргнула, попыталась привстать, опираясь на локоть.
Лежите! скомандовал Давид тем самым голосом, что приводил в ужас его нерадивых студентов. А ты, парень, напротив, иди ко мне
Я в порядке. И сама справлюсь со своим сыном.
У вас может быть повреждён позвоночник. И любое движение сейчас лишь усугубит ситуацию.
Вы что, доктор? Дамочка сощурилась и села. И тем, что она не выполнила его команды, всё же заставила Давида обратить на себя более пристальное внимание. «Ох, ты ж чёрт!» мелькнуло в мозгу. Он не ошибся. Незнакомка была невероятно красивой. Большие глаза, цвета которых он не мог разглядеть, высокие, чётко очерченные скулы, рот Ну, это вообще отдельная песня.
Да. Вроде того. Вижу, паралич вас не страшит.
Мне доводилось бывать в передрягах и похуже.
Женщина попыталась встать. Но изза ребёнка, которого она продолжала сжимать в руках, сделать это было не так-то просто. Давид машинально протянул руку, чтобы ей помочь. Сжал чуть повыше локтя. А она вздрогнула. Да так сильно, что он ее дрожь почувствовал даже через несколько слоев одежды. Вкупе с её замечанием о передрягах картинка вырисовывалась настораживающая. Давид чуть разжал пальцы, мол, я ж ничего такого. Дамочка молча сцепила зубы, отчего её лепные скулы обозначились чётче. И, видно выигрывая время, чтобы как-то собраться, обрушилась на горе-скутериста:
Вы в своём уме?! Здесь пешеходная зона! Детская площадка в десяти метрах Какого чёрта вы себе позволяете?
Давид не был бы собой, если бы в долгих паузах, рубивших речь незнакомки, не угадал, как старательно она подбирает слова. И что на самом деле все эти на первый взгляд корректные выражения маска, под которой она прячет другие, менее цензурные и терпимые. Кстати, зря. Это было бы занятно послушать. Другой вопрос откуда ей, такой всей из себя чистенькой, о тех выражениях знать? Нет, конечно, он мог назвать несколько категорий женщин, которые запросто ими жонглировали, но ни к одной из них незнакомка на первый взгляд не относилась.
Я не подумал. Простите, пожалуйста, пробурчал невнятные оправдания парень.
И это называется закрытый двор! За это я переплачиваю кучу денег. Гады! Ну я им устрою! выпалила женщина, всё же потеряв над собой контроль. И только потом, будто вспомнив, что всё ещё сидит посреди лужи, неуклюже поднялась сначала встав на колени, а потом и на ноги. С силой прижимая к себе горько всхлипывающего ребёнка. Ну всё, всё, мой хороший! Мамочка не даст тебя в обиду. Не даст
Вы его только ещё больше пугаете, заметил Давид.
Я сама разберусь, как вести себя с сыном!
Пока у вас не очень хорошо получается.
Красивые глаза незнакомки расширились. Будто она не ожидала, что кто-то из смертных может ей такое сказать, или чувствовала собственную непогрешимость во всём, будучи, как ей казалось, истиной в последней инстанции.
Давиду стало смешно. И, несмотря на то, что он того никак не выдал, привыкнув держать эмоции под контролем, она его веселье почувствовала и завелась еще больше. Да у неё разве что искры из глаз не сыпались!
Гройсман Давид Ефимович, почтительно кивнул Давид, сглатывая улыбку. Было и впрямь что-то забавное в том, как она реагировала. И настораживающее в то же время. Заставляющее присмотреться к ней повнимательнее.
Спасибо вам, незнакомка резко кивнула и, не посчитав нужным представиться, сделала шаг по направлению к парадной. Ах
Это был не стон, не вскрик. Скорее лёгкий выдох вышколенного, привыкшего держать под контролем реакции собственного тела человека. К портрету незнакомки, вырисовывающемуся в его голове, добавился еще один жирный мазок. Испытывая к этой дамочке всё больший интерес, Давид нагнал её в полшага и снова подхватил под локоть.
Все-таки болит? Я же говорил! Нога?
Видно, потянула. Ничего серьёзного.
Да вы идти не можете.
Могу.
Тогда хоть ребёнка отдайте. Ну не съем же я его, господи боже.
Она поколебалась немного. Смерила Давида пронзительным взглядом и даже открыла рот, наверное, чтобы послать его куда подальше. Но неожиданно за них всё решил сам мальчик. Довольно резко оборвав свой плач, он всем тельцем потянулся к Давиду и робко тронул его маленькой ручкой в мокрой грязной варежке. Парню был год, не больше. Его маме, как Давид изначально и думал лет сорок. Хотя выглядела она на порядок моложе, было в её глазах что-то такое, что выдавало возраст.
В лифте они ехали молча. С каждым новым пройденным этажом незнакомка становилась всё бледнее и бледнее. Видно, боль в травмированной ноге усиливалась. И толку, что она не жаловалась? Ее опять же выдавало лицо.
Ну вот и наша квартира. Спасибо, что помогли, пробормотала женщина, проворачивая ключ в замке.
Я зайду ненадолго.
Не понимаю, зачем!
Удостовериться, что с вашей ногой всё в порядке. Давид оттеснил дамочку с прохода и, устав называть её про себя незнакомкой, в лоб поинтересовался: Как вас зовут?
Бэлла. А теперь давайте всё же простимся, потому что я